Что же касается центральной части, то ее функция не ограничивается только передачей полученного возбуждения мышечной системы через центробежные нервы. Она приобретает значение регулирующего центра двигательных реакций мышц только тогда, когда появляются и нервные пути, ведущие от мышц к центру. Таким образом, первый центр получает сигналы о произведенных движениях и их результатах, что дает ему возможность сообразовать дальнейшие двигательные реакции с вновь создавшимся положением. Поведение организма определяется теперь не только полученными из окружающей среды сигналами к раздражениям, но и сигналами о движениях и положении собственного тела организма.

Как говорит Будда: «…Из шести областей (областей шести органов чувств) возникает соприкосновение, из соприкосновения возникает ощущение, из ощущения возникает жажда (или желание)…» В способности нервного центра (мозга) регулировать двигательные реакции организма заложена возможность для него отличать свое тело от окружающего мира и до некоторой степени противопоставлять ему. Вот здесь появляется индивидуальное Я.

Индивидуальное Я — это есть воля к жизни, основа нашего существования. Ее отрицание — наше спасение. Индивидуальное Я, или воля к жизни, порождает жажду (или желание жить). Одновременно это означает усиление централизации нервной системы, а тем самым и всего внутреннего строя организма. Индивидуальное Я, или воля к жизни, на самой низкой ступени своего развития уже проявляет эгоизм, источник злобы и всевозможных пороков, оно также представляет собой одно из проявлений желания жить. А в высокоразвитом человеческом индивидууме этот эгоизм, будучи жертвой заблуждения (свиньи на голове ), которое побуждает его принимать свою личность за прочную действительность, а мир за нечто, имеющее прочное существование, приносит в жертву своему Я (мотив Шопенгауэра). Желание жить является корнем несовершенства атмана, различия существ, индивидуальности, эгоизма, ненависти, любви к себе и к своему собственному Я, злобы, гордости и зависти. Поэтому Будда так настойчиво проповедовал о небытии и эфемерности внешнего мира и кратковременности, мучительности индивидуальной жизни.

Шопенгауэр говорит: «Во время самых ранних периодов существования земного шара, еще раньше гранитного периода, желание жить объективно выражалось лишь в самых первобытных формах; силы неорганической природы находились в состоянии борьбы, ареной которой является не поверхность нашей планеты, а вся ее масса; это была борьба до того колоссальная, что воображение наше не в состоянии ее представить. По окончании этой гигантской борьбы, этого боя титанов химических сил, после того как гранит, наподобие могильного камня, прикрыл собой боровшихся, желание жить, в силу полнейшего контраста, нашло себе объективное выражение в спокойном мире растений и бесконечных лесов. Этот растительный мир вытянул из воздуха лишний углерод и сделал его пригодным для животной жизни. И вот воля объективно выразилась в новой форме: появилось животное царство — рыбы и китообразные животные в море, гигантские пресмыкающиеся на суше. Затем, от ступени к ступени, переходя через бесчисленные и все более и более совершенные формы, желание жить выразилось, наконец, в форме обезьяны. Но это был еще только предпоследний шаг воли, последнего она достигла в человеке».

Вот эта воля к жизни устраивает беспрерывную борьбу в сансаре, а генезис этой борьбы заложен в самом атмане, в его сознательной и несознательной воле, в темной и светлой стороне медали (об этом говорили раньше). Опять мы повторяем, чтобы закончить мысль Будды: шесть областей (области шести чувств — глаза, уха, носа, языка, тела, т. е. осязания, и ума), одним словом, живые вплоть до человека порождают жажду к жизни, жажда порождает привязанность (или половую любовь), от которой возникает рождение, из рождения возникает скорбь, стенания, страдание, уныние, отчаяние (от беспрерывной борьбы) и наступает старость и смерть. Таково происхождение всей этой бездны страдания.

Опять-таки с уничтожением невежества посредством полного устранения вожделения уничтожаются санскары и т. д., так же последовательно уничтожая весь процесс, порождающий муку, мы можем Дойти до полного уничтожения страдания. Таким образом, причина всего мучительного в сансаре есть невежество (несовершенство), которое не может понять мучительности жизни и мимолетности, иллюзорности материального мира и поэтому страстно желает жить, жить любой ценой, и в борьбе за жизнь индивид совершает (под руководством пяти животных) самые гнусные преступления и этим создает мучительную карму для будущих перерождений.

«Величайший грех человека состоит в том, что он родился, — как говорил Шопенгауэр, цитируя Кальдерона. — Именно этот простой факт разрабатывается в теорию о цепи причинности. Эта цепь воплощает в себе Вторую Великую Истину — страдание происходит от желания — и подытоживает условия существования. Ниданы — это двенадцать последовательных причин, из которых одна обусловливает другую. Если исключить первую причину — авидью, или неведение (несовершенство), заблуждение, и последнюю — джара-марану, или старость и смерть, остающиеся ниданы будут называться десятью кармами, или действиями». Значит, «из ощущения возникает жажда (танха), стремление, которое ведет нас от рождения к рождению. Оно представляет собой могучую причину жизни и страдания».

Мы есть потому, что жаждем удовольствия: «Всякого, кто жаждет (и любит — Б. Д.), держит в подчинении эта (любовь и — Б. Д.) жажда, эта презренная вещь, изливающая свой яд на весь мир, страдание этого человека растет, как растет трава. А с того, кто подчиняет жажду (любовь — Б. Д.), страдание спадает, подобно воде, капающей с цветков лотоса» (Дхаммапада, V, ст. 335).

«Подобно тому, как, если корень не поврежден, срубленное дерево снова вырастает с могучей силой, так, если возбуждение, связанное с жаждой, не целиком умерло, снова и снова возникает страдание (Дхаммапада, V, ст. 338)… Жажда (любовь — Б. Д.), в ее тройственной форме, есть причина всякого страдания. От жажды происходит привязанность — упадана (половая любовь — Б. Д.) Пламя жажды связано с топливом упасаны (половой любви — Б. Д.) Где бы пламя ни являлось, с ним всегда связано топливо. Затухание жажды есть освобождение, а привязанность (к вещам, половая любовь — Б. Д.) — рабство. Только с прекращением привязанности (половой любви) душа может быть освобождена от грешного существования. От привязанности, т. е. от половой любви, к существованию происходит становление (бхава), которое Чандракирти истолковывает как карму, вызывающую новое рождение. От становления возникает рождение, от рождения происходят старость и смерть, мука и стенания, печаль и отчаяние».

В следующем письме — «Этика» (мораль).

Пока, целую тебя, моя йогиня, много-много раз.

Твой Биди. Жду письмо.

Моя милая, дорогая Наташа!

4 февраля 1957 г. я получил твое письмо от 1 февраля, первое письмо, первая весточка от тебя, мой ангел, после страшного вечера 25 января на перроне Белорусского вокзала Москвы. Спасибо за весточку, моя любимая, хорошая Наташенька. В Ленинграде я ходил и жил, как затравленный волк, не было настроения ни устраиваться на работу, ни осматривать город. А сегодня, 4 февраля, совсем другое дело: почувствовал прилив энергии, новое чувство стремления к жизни. Твои поцелуи на бумаге, написанные твоей маленькой, хорошенькой рукой, почти не отличаются от настоящих твоих поцелуев.

Наташа! Я теперь буду излагать этику буддизма, но, видимо, тебе придется немного подождать, ибо пока не устроюсь на работу и не найду квартиру, я не буду иметь достаточных условий для изложения философских вопросов. Прости.

К сожалению, всюду имеются неприятные моменты. Мои старые знакомые в Академии Наук и в Университете предупредили, что у них, т. е. среди ученых, имеются интриганы, плохие люди вроде Познякова, которые отправляли людей (в свое время) в тюрьму; что они проявляют недовольство при моем появлении, особенно в университете. Я даже пока не знаю, что делать.