7. Правильное направление мысли. Необходимость постоянной бдительности — таково дальнейшее развитие того правила, согласно которому ищущий должен постоянно понимать, что уже изучено. Вещи и идеи он должен рассматривать так, как они есть на самом деле, не попадая под влияние субъективной тенденциозности. Прежде всего, он должен знать, что его собственность, его временное, кажущееся наслаждение на земле — обман; ни в нашем теле, ни в уме, ни в ощущениях нет ничего постоянного и ценного. И, в конце концов, нет в них и реальности, за сохранение которой стоило бы бороться. Поэтому нужно направить мысли на разрыв чувства привязанности к ним, ликвидировать сожаление об их утрате и, таким образом, стать независимым от них. Только размышление о бренной, преходящей природе тела, ума и т. д. нам помогает освободиться от этого чувства привязанности к собственному телу, а также от сожаления по поводу утраты земных вещей. Это освобождение необходимо для постоянного сосредоточения мысли на истине.

Помнишь, Наталка, как-то я рассказывал тебе, что в Индии один человек съел змеиный глаз и стал видеть предметы в миллион раз крупнее, т. е. его глаза увеличивали вещь в миллион раз, он перестал видеть материальные вещи и т. д. Суть этого рассказа направлена на то, что материальный мир есть иллюзия, за которую не стоит бороться, а подлинная реальность находится за пределами материального мира, т. е. в нирване.

В «Дигханикайе», сутра 22, Будда дает подробное наставление о том, как практиковать подобное размышление. Например: «Рассматривая тело, надо помнить и думать о том, что оно является лишь соединением четырех элементов — земли, воды, огня и воздуха, что оно наполнено всеми видами отвратительной материи — мясом, костями, кожей, внутренностями, нечистотами, желчью, мокротой, кровью, жиром и т. д. На кладбище можно увидеть, как мертвое тело разлагается, пожирается собаками и грифами, а затем постепенно смешивается с элементами материи и исчезает. Благодаря такому усиленному размышлению стремящийся может вспомнить о том, что реально есть тело: как оно отвратительно, тленно и преходяще! Тогда он отбросит все фальшивые чувства и привязанность к телу, телу своему и телу других». «Если любить кого-нибудь, то следует любить не красоту его тела и лица, а красоту его ума и души», — говорит Нагарджуна.

Окончательным результатом этого напряженного размышления будет отрешенность от всех объектов, которые привязывали человека к миру. Только совершенствующемуся (человеку) стоит воспитать в себе идеи отрешенности от мира и тела. Будда осторожно начинает проповедовать, что нужно беречь свое драгоценное тело, ибо только оно имеет в себе все свойства, благодаря которым мы совершенствуемся. Тут нет противоречий, а только на разной ступени развития человек должен подходить по-разному к себе и к внешнему миру.

Будда говорит в «Буддачарите»:

Видишь, опять не успел подробно остановиться на четырех стадиях сосредоточения. Об этом в следующем письме.

Об интуиции я немного писал в письме от 22 ноября. Но еще подробнее, с примерами из жизни, освещающими эти теории, я постараюсь написать тебе в следующих письмах, но не уверен, смогу ли, ибо интуиция сама проявляется в человеке так, что не всегда Можно найти слова, чтобы описать это проявление. Но постараюсь, Моя любовь к тебе вдохновляет меня.

Пока.

Целую и обнимаю тебя, моя хорошая.

Твой Биди.

Наташа! Тебе передают привет М. А. и Влад. Павл., а Безик (собака хозяев — ред.) тоже кланяется.

Дорогая, милая моя Наташа!

Сегодня у нас была Лидия Максимовна, но, к сожалению, меня не было дома. Как говорят М. А. и Вл. П., она сидела долго и рассказывала всякую всячину. Был разговор, разумеется, и о нашей дружбе. Она, якобы, выражала сомнение или неуверенность по отношению к тебе, т. е. насколько ты отнесешься серьезно к нашей дружбе. Но, как мне передала М. А., она (Л. М.) пожелала изобразить меня на полотне. Так как я ничего не имею против таких «фокусов», то думаю на днях идти к ней и позировать. Она, я догадываюсь, больше всего хочет завести разговор о наших с тобой взаимоотношениях. Теперь я ни от кого не могу скрывать свою любовь к тебе. Придется рассказать об истинном положении вещей. Конечно, она не поймет духовной стороны нашей дружбы, об этом я умолчу. Скажу: «Она любит меня, и я ее люблю». Не возражаешь? Возражаешь или нет? Видимо, пока получишь сие письмо, дело будет сделано, разговор свершится.

Москва взбудоражена: на днях студенты МГУ расклеивали листовки, протестующие против преподавания марксистско-ленинской философии как самостоятельной дисциплины; они требовали, чтобы марксизм был включен в курс общей философии, как во всех университетах капиталистических стран. Но нашли каким-то образом зачинщиков этого движения (троих студентов) и немедленно исключили их из университета. После этого все иностранные студенты, кроме китайских, составили петицию в ректорат МГУ, где указали: если эти трое студентов не будут восстановлены в университете, то они немедленно уходят из МГУ и покидают пределы Союза. Ректорат пошел на уступку — исключенные были восстановлены. Много другого еще делается в Москве.

Теперь, моя хорошая Наташенька, послушай!

В четвертом письме ты просишь меня более или менее подробно рассказать о четырех стадиях сосредоточения и об интуиции. К счастью, эти два вопроса неразрывно связаны между собою: говорить о сосредоточении — значит нужно говорить об интуиции.

Рационализм и экспериментальная наука постоянно нашептывают человеку, что разуму и эксперименту все доступно, что разум может разложить мир на его составные элементы и из сложения их вновь образуется стройное целое. Попытка рационализма решить задачу, однако, постоянно терпит крушение; за последнее время это крушение принимает такой принципиальный характер, что по основным отраслям человеческого знания (атомная физика, психология и биология) ученые мира разделились на два противоположных лагеря.

Наряду с рационализмом возникает сомнение: сначала — как настроение, потом — как система. Скепсис питается неудачей разума, указаниями чувства и требованиями сердца, которые ведут человека далеко за пределы того, что может быть оправдано разумом. Но скепсис может быть не только настроением: как только он пытается систематизироваться, он впадает во внутреннее противоречие — доводами разума отрицает сам разум и должен уступить место иной позиции. Рационализм разрушается скепсисом, скепсис же разрушает себя сам; на нем, во всяком случае, останавливаться нельзя, и человеку остается искать путь, который не вел бы к сомнению разума и избавил бы от сомнения. Это — путь личного вдохновения, принимающий в расчет не только данные опыта, но и требования сердца. На этом пути возникает мистика.