Кантнер: – История музыки – это не десяток имен, а сотни. И даже у самых великих есть несовершенные произведения. Сальери в любом случае относится к самым значительным, и ему дали бы совсем Другую оценку, если бы романтическое представление о Моцарте не требовало противостоящего образа – образа врага. Сальери в своих шедеврах-один из самых великих творцов как в области оперного творчества, так и в церковной музыке. Что касается музыки инструментальной, я бы, вне всякого сомнения, отдал предпочтение Моцарту.

Корти: – Образ врага, о котором говорил Леопольд Кантнер, помогали создавать поэты. Это делал Пушкин в своей маленькой трагедии «Моцарт и Сальери». Не иначе обстояло дело в Древней Греции, и тогда поэты занимались мифотворчеством, создавая свое поэтическое пространство, мало имеющее отношение к реальности. Платон считал мир, создаваемый поэтами, миром тотального мрака, тенью тени. И в своей идеальной Республике предлагал запретить поэтов: изгнать Гомера. Я не призываю изгонять Гомера или Пушкина, но на пороге XXI века пора научиться отличать мир поэзии от настоящего мира. Не отвергая кумиров нашей современной мифологии – Моцарта или Пушкина, все-таки очищать их в нашем сознании от всего грубого, безнравственного и фантастического – от черных человеков, мнимых интриг и отравлений.

Софья Тарасова

Когда-то, на заре своего психологического образования, довелось мне работать секретарем в одной небольшой фирме. Начальник мне попался – вспомнить страшно. Папка с входящими – с левого края стола, с исходящими – с правого. Никак иначе. Ваза с цветами на строго определенном месте. И упаси боже что-нибудь на миллиметр сдвинуть. Сразу крик: «Ты же знаешь, я люблю порядок! Аккуратность должна быть во всем!». На работу мой босс приходил – можно было часы сверять. За два года ни разу ни на минуту не опоздал. В общем, натуральный педант попался. Сразу видно.

Откуда она у педантов, эта любовь к порядку? Психологи считают, что все дело в тревожности и постоянных сомнениях, смущающих человека. Они не дают ему спокойно принимать решения и действовать. Как Подколесин у Гоголя, помните:

Подколесин: – Помилуй, ты так горячо берешься, как будто бы в самом деле уж и свадьба.

Кочкарев: – А почему ж нет? Зачем же откладывать? Ведь ты согласен?

Подколесин: – Я говорил только, что не худо бы.

Кочкарев: – Ну, так что ж? За чем дело стало?

Подколесин: – Да дело ни за чем не стало, а только странно… все был неженатый, а теперь вдруг – женатый».

Недавно один мой знакомый, кстати, тоже очень порядколюбивый, этаким же порядком потерял любимую девушку: той надоело три года ходить в подружках, а знакомый испугался, все тянул и тянул с женитьбой, пока она не ушла.

Педантичный человек, по типологии немецкого ученого Карла Леонгарда, отличается прежде всего даже не любовью к порядку, а именно этим вот неумением принимать решения: уже все мыслимые сроки вышли, а он все в сомнениях. Как пишет немецкий психиатр, педант «не способен вытеснять сомнения, а это тормозит его действия». Помните мамашу, боящуюся прикоснуться к своему ребенку, дабы не причинить ему вреда? Конечно, сначала она всего лишь хотела убедиться, нет ли поблизости острых предметов, но никак не могла окончательно успокоиться, ее мучили подозрения, да так, что упустила из виду еще какую-то опасность.

Сальвадор Дали и Пабло Пикассо (оба испанцы) по-разному показали корриду. И какое разное отношение к деталям.

Конечно, речь идет о сверхпедантичности – свойстве болезненного характера. Когда, например, неспособность принять решение не дает человеку нормально работать. Достаточно ли хорошо сделана работа или надо что-то исправить? «Никак не может «расстаться» с рабочим местом; уходя, неоднократно возвращается, чтобы проверить, заперты ли ящики, закрыты ли все двери, все ли оставлено в полном порядке». Личной жизни тоже никакой. Казалось бы, после трудов праведных лечь в постель, что может быть лучше! И этот момент отравлен: педантическая личность еще раз подвергает скрупулезному анализу все, что было сделано сегодня, погружается в мысли о планах на завтра и не находит лишь одного – покоя.

К счастью, педантический характер не всегда выступает столь отчетливо. Если не выходить за пределы разумного, то добросовестность – не так уж плохо. Даже помогает продвинуться по служебной лестнице.

Аккуратному человеку всегда с радостью доверят ответственное задание. Обычно такие люди любят свою работу и не бросают ее без веских причин. Лучшее подтверждение тому – пример из книги Леонгарда «Акцентуированные личности». Конрад Н. – директор школы. Жизнь его вполне благополучна, с женой-педагогом всегда ладит. Конечно, ведь Н. – человек чрезвычайно добросовестный. «Он основательнейшим образом готовится к урокам. Многочисленные сверхплановые дела по школе, которые можно было бы поручить кому-либо из коллектива, он выполняет сам, чтобы быть уверенным в своевременном и четком исполнении». Ближе к вечеру Конрад обходит все помещение школы, проверяя, все ли в порядке. Как же тут не быть успеху!

Позвольте, но здесь нет никакой патологии – что ж на человека ярлыки вешать? А действительно, есть четкая граница между добросовестностью и «акцентуированным» педантизмом?

В каждом конкретном случае ответ приходится искать заново. Если, к примеру, домохозяйка часами моет руки, запустив все хозяйство, потому что «на него не остается времени», – это уже невроз навязчивых состояний.

А вот девятилетний мальчик категорически отказался ходить в школу: тихий, очень домашний, он однажды, вернувшись из школы позднее обычного, не застал дома маму, которая всегда его ждала. Потрясение было так велико, что он решил больше вовсе никуда не ходить. Каприз? Невроз?

Все-таки не каприз, а психологическая проблема. Леонгард помогает осознать ее.

В конце столетий (а тем более тысячелетия!) люди почему-то особенно увлеченно кидаются к астрологам, экстрасенсам, гадалкам. И наше время не стало исключением. Но среди гор литературы на астрологические сюжеты, к сожалению, очень мало заслуживающих внимания. Книга Мишеля и Франсуазы Гоклен «Досье космических влияний»- как раз из этого меньшинства. Она скоро выходит в издательстве «Крон-пресо>у а пока мы предлагаем нашему читателю предисловие к ней Дж.Аллена Инека, известного астронома.

Средневековый и современный астрологи – за работой

Эти слова Кеплера вполне приложимы к трудам Мишеля и Франсуазы Гоклен. Вот уже четверть века, или около того, они работают в «запретной с научной точки зрения» области. Они преуспели не только в доказательствах «глупостей и кощунств астрологов», но и – это куда важнее – в подтверждении того, что даже за заблуждениями кроется порой некая истина, имеющая большую потенциальную ценность. Можно установить параллель между произведениями Кеплера и книгами Гоклена.

Кеплер известен своими законами движения планет, но гораздо реже вспоминают те мистические и извилистые пути, которые привели его к открытию этих законов. История их происхождения странная. В самом деле, они обязаны своим появлением на свет не совсем понятному желанию Кеплера установить связь между орбитами планет и пятью идеальными геометрическими телами, а также его исследованиям соотношения между орбитами планет и гармоническими сочетаниями музыкальной гаммы (он был вне себя от радости, когда обнаружил, что отношение между перигелием и афелием почти точно совпадает с гармоническими интервалами гаммы). В действительности между всем этим нет ни малейшей связи, но поиски Мишеля и Франсуазы Гоклен легли в основу научных результатов неоспоримого значения. Вот из таких странных мечтаний и родилась современная астрономия.