Корти: – Летом 1773 года придворный композитор и первый капельмейстер императорской капеллы Флориан Леопольд Гассман оказался при смерти. Возник вопрос о преемственности. В Вену, в сопровождении отца, поспешил из Зальцбурга очень серьезный кандидат – Вольфганг Амадей Моцарт. Моцарт-отец надеялся, что его сын получит хотя бы одну из должностей Гассмана, когда она окажется вакантной. Отец и сын получили аудиенцию у императрицы Марии Терезии. Об этой встрече Моцарт-отец писал: «Императрица вела себя очень мило, но не более того». Моцарт-отец и Моцарт-сын, осознав, что шансов на получение какого-либо места нет, в октябре вернулись в Зальцбург. Гассман умер в январе 1774 года, и место первого капельмейстера императорской капеллы пока получил итальянский композитор Джузеппе Бонно, а должность придворного композитора досталась Сальери. Кроме того, император Иосиф II назначил Сальери капельмейстером итальянской оперы. Неизвестно, встретились ли в тот раз двадцатитрехлетний Сальери и семнадцатилетний Моцарт. Мы знаем, что Моцарт присутствовал на представлениях опер Сальери «Венецианская ярмарка» и «Трактирщица». Вот что мне рассказал австрийский музыковед Леопольд Кантнер об отношениях Моцарта и Сальери.
Кантнер: – В чем состояли претензии Моцарта к Сальери? К примеру, он пишет, что в глазах императора Сальери имел большой вес, а сам он, Моцарт, никакого. Не надо, однако, думать, будто дело обстояло так, что Сальери втерся в доверие к императору, оттеснив Моцарта. Было как раз наоборот. Это Моцарт пытался оттеснить Сальери, чего ему не удалось.
От своего отца унаследовал Моцарт вот эту фобию – «итальяшки» – и все валил на «итальяшек». Действительно, итальянцы были очень влиятельны в Вене, и это ему представлялось препятствием для собственного успеха. И именно Моцарт, несмотря на то, что произведения его заслуживают самой высокой оценки, пытался оттеснить от императора итальянцев ради собственного преуспеяния.
Что же такого Сальери сделал Моцарту? Из письма Моцарта: «Я потерял все доброе расположение императора ко мне… для него существует только Сальери». Что значит «потерял»? Разве он когда-нибудь пользовался расположением императора в такой степени, как Сальери? Сальери, Ригини, Аифосси чувствовали себя при венской опере, как дома. У них там были прочные позиции. А Моцарт свое место еще должен был обрести. За свою игру на фортепиано Моцарт удостоился нескольких комплиментов от императора, которые он переоценил, однако в опере он еще не мог преуспеть. Ему было нечего показывать, кроме оперы «Идоменео». А ее в Вене никто не знал. Поэтому дело обстояло совсем не так, как это представляет Моцарт: что итальянцы строили против него козни. Скорее, это он пытался делать карьеру за счет итальянцев. И это ему не удалось.
Корти: – Моцарт и Сальери сталкивались еще несколько раз в жизни. В марте 1781 года Моцарт окончательно поселился в Вене. В том же году при дворе решался вопрос о музыкальном образовании молодой княгини Елизаветы Вюртембергской, младшей сестры будущей российской императрицы Марии Федоровны. Ей было тогда пятнадцать лет. На пост преподавателя было два серьезных кандидата – Моцарт и Сальери. Выбор пал на Сальери. И не потому, что Сальери считался лучшим музыкантом или лучшим преподавателем. Нет. Дело в том, что у Моцарта была репутация легкомысленного и даже разнузданного молодого человека. Было опасение за честь и достоинство молодой княгини. Разочарованный Моцарт пишет своему отцу: «Император все испортил, для него существует только Сальери». Привожу несколько высказываний Моцарта о Сальери из его корреспонденции. Из письма от 31 августа 1782 года: «Сальери не в состоянии преподавать фортепиано». 7 мая 1783 года: «Да Понте обещал написать новый либретто для меня… но сдержит ли он слово… Господа итальянцы ведь очень милы лицом, а за спиной! … Мы-то их хорошо знаем. Если Да Понте сговорился с Сальери, либретто я никогда в жизни не получу, а я так хотел бы показать свое умение в области итальянской оперы». Замечу, что после этого Да Понте написал для Моцарта несколько либретто. Вся итальянская трилогия Моцарта написана Да Понте. В мае 1790 года Моцарт пишет письмо эрцгерцогу Францу: «Моя любовь к труду и сознание своего умения позволяют мне обратиться к Вам с просьбой о предоставлении мне положения капельмейстера, тем более что Сальери, хотя и опытнейший капельмейстер, никогда не занимался церковной музыкой.,.». Из письма от 18 апреля 1786 года: «Кто знает, как выйдет с постановкой «Свадьбы Фигаро», у меня есть сведения, что готовится большая интрига. Сальери и его сообщники из кожи вон лезут». И наконец, свидетельство, выданное Сальери одному из детей Моцарта: «Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, что юноша господин Вольфганг Амадей (Франц Хавер. – М.К.) Моцарт, уже умелый исполнитель фортепиано, обладает редким талантом для музыки; что после изучения правил контрапункта в школе господина Альбрехтебергера перешел ко мне для усовершенствования и что я ему предсказываю успех не меньший, чем его знаменитого отца. Вена, 30 марта 1807 года. Антонио Сальери, первый капельмейстер императорского двора в Вене».
Слухи об отравлении уже ходили, а сын Моцарта стал учеником Сальери.
Кантнер: – Что Сальери завидовал гению Моцарта – это взгляд романтизма XIX века. Конечно же, Сальери сознавал, что Моцарт был гением. Себя с ним он вел всегда по-дружески. И Моцарт сам в последний год жизни добивался расположения Сальери. Он взял Сальери с собой на одно из представлений «Волшебной флейты». Он пишет; «Сальери все очень понравилось». Стало быть, радуется, что Сальери его похвалил. Для зависти к Моцарту у Сальери не было причин, у Сальери было вполне прочное положение.
Корти: – В романтической культуре гений, в отличие от мастерства, умения или ремесла, не может быть приобретен, он – дан, он – уникален. Он – от Бога. Отсюда противопоставление; Моцарт – гений, Сальери – ремесленник. Миф гения иногда уподобляется мифу Прометея, укравшего огонь у Богов, чтобы подарить его человечеству. В этом варианте гений борется с божеством и становится благодетелем человечества. Один из элементов романтизма – субъективизм. Искусство отражает внутреннее состояние, внутренний порыв художника; творческий процесс не рационален, а инстинктивен и интуитивен.
Итак, в романтической культуре гений предстает оторванным от остальных людей, от своего окружения, от социального, культурного контекста, от исторического процесса и часто даже от творческой среды. С этим подходом романтиков можно соглашаться или нет, но к Моцарту, во всяком случае, он не применим. Ибо Моцарт не был типичным гением в духе романтиков. Как пишет американский музыковед Уилльям Стаффорд, образ Моцарта как романтического гения создан писателями XIX века. Тем более закономерно в случае Моцарта говорить о контексте.
Халова: – С самого начала музыковедение попало под влияние характерного для романтизма культа гения. Изучалась в основном личность отдельных композиторов. Издавались огромные монографические работы типа «жизнь и творчество».
Чаще всего эти личности рассматривались в отрыве от культурно-исторического контекста – будто выросли они из ничего и не были составной частью исторического процесса, были просто гениями, существующими вне пространства и времени. Тем самым обесценивались и даже порицались многие композиторы, чьи произведения имели в свое время большой успех. В какой-то мере так случилось и с Сальери.
Сегодня ситуация меняется. В последнее время стал обновляться однообразный концертный и оперный репертуар, происходит переоценка менее известных композиторов, так называемых меньших. Эта переоценка дает нам более верное представление о значении этих композиторов для эпохи, в которой они жили, позволяет по- новому оценить их вклад, по-новому судить о новаторстве или традиционализме композиторов, так называемых великих. Таким образом мы получаем общую, исторически более верную картину о музыке прошлого.
Корти: – Музыковед Леопольд Кантнер, с которым в холодный ноябрьский день 1996 года я беседовал в одной из аудиторий Венского университета, автор статьи «Сальери: соперник Моцарта или образец для подражания?», приводит несколько примеров из оперы Сальери «Трактирщица», которые – цитирую – «Моцарт использовал несколько раз, начиная со “Свадьбы Фигаро“».
