Все кончилось буквально через минуту. Большинство варваров были убиты. Над поляной раздавались лишь приглушенные стоны раненых. Таковых оказалось всего трое, причем один из них был ранен эльфийской стрелой, пригвоздившей к земле его руку, а еще двое оказались придавлены мертвыми скакунами. Из Перворожденных лишь один оказался легко ранен случайной стрелой. Один из эльфов тут же занялся раной своего товарища, промыв ее особым травяным настоем и затем присыпав порошком, способным мгновенно останавливать кровь и заживлять любые раны фантастически быстро.

Эльфы, выбравшись из укрытий, вышли на поляну. Они помогли живым кочевникам высвободиться, затем моментально скрутив их и обезоружив. Амиар, знавший язык, на котором разговаривали местные племена, попытался выяснить у одного из пленников, почему они преследовали эльфов. По выражению лица человека было ясно, что он понимает слова эльфа, но, тем не менее, несчастный не издал ни звука.

В тот момент, когда на поляне появилась принцесса, Амиар как раз пытался допросить взятых в плен людей. Видя бессмысленность слов, он перешел к более убедительным аргументам в виде приставленного к горлу кинжала.

— Я полагаю, Амиар, это бессмысленно, — сказала Мелианнэ, увидев, чем занимается ее телохранитель. — Они будут молчать и никогда не предадут своих. Их кодекс чести строг в этом отношении.

— Я развяжу их языки. — Эльф был тверд в своих намерениях. — Эти люди не случайно гнались за нами, и я хочу узнать причины такой настойчивости. Возможно, они жаждут мести, и сейчас нас преследует весь их клан, а потому крайне опасно продолжать путь, оставляя за спиной множество разгневанных врагов.

Видя, что выбранный им пленник не собирается отвечать, эльф шагнул к его товарищу, лежавшему на земле. У варвара были связаны руки и ноги, поэтому он при виде идущего к нему эльфа инстинктивно попытался отползти в сторону. Только что на его глазах перерезали горло третьему пленнику, который только кричал от боли в сломанной ноге и не мог сказать ни одного членораздельного слова. Один из эльфов покойно вытащил из ножен клинок и добил раненого, не представлявшего для них пользы. Устрашенный этой картиной варвар, совсем еще мальчишка, пожалуй, первый раз в жизни оказавшийся в бою, закончившемся так печально, расширенными от ужаса глазами смотрел на идущего к нему Перворожденного, сжимавшего обнаженный кинжал.

— Зачем вы преследовали нас? — Вкрадчиво проговорил Амиар, приблизив свое лицо к лицу до смерти перепуганного варвара и заглядывая ему в глаза. И неожиданно рявкнул, заставив пленника подскочить. — Отвечай, зачем вы за нами гнались, тварь!

— Нет, нет, не убивайте! Не надо, пожалуйста! — Варвар истошно кричал, не отводя взгляда от кинжала эльфа. Его колотила дрожь, а из глаз текли слезы. Хотя это и не пристало мужчине, воину, но, оказавшись лицом к лицу с нелюдью, с проклятыми эльфами, хладнокровно и словно бы играючи расправившимися с лучшими воинами его клана, парнишка не мог скрыть охватившего его ужаса.

— Говори, если хочешь жить! — Амиар схватил человека за горло, приблизив клинок к его лицу. Однако старания эльфа были тщетны. Перепуганный до ужаса варвар дрожал, продолжая слезно умолять о пощаде, но так и не произнеся ни одного осмысленного слова.

— Инар, ты, кажется, говорил, что их было около двадцати? — Амиар обратился к стоящему неподалеку эльфу.

— Верно, Амиар, — Инар согласно кивнул, протирая покрытый кровью зарезанного только что человека клинок.

— Но за нами пришли только одиннадцать. Где же, по-твоему, остальные?

Ответ на заданный вопрос оказался не совсем таким, какого ожидал Амиар. Внезапно один из эльфов, стоявший в этот момент ближе к краю поляны, ставшей полем боя, упал, не издав при этом не звука. Тут же Амиар краем глаза увидел движение в кустах неподалеку. Он бросился на землю за мгновение до того, как в ствол дерева, возле которого лежал пленный варвар, вонзился арбалетный болт. Перекатившись по земле туда, где оставил свой лук и стрелы, Амиар наткнулся на одного из своих бойцов. Он лежал, уставившись невидящими глазами в небо, а из груди несчастного торчала стрела, вонзившаяся точно в сердце.

— Э’валле, берегись! — крикнул эльф принцессе, которая стояла почти в центре поляны, не понимая еще, что происходит. — В укрытие, Мелианнэ! Инар, Хелар, прикройте ее!

Названные эльфы бросились к своей госпоже, а остальные, вскинув луки, стали отстреливаться, пуская стрелу в ответ на любое движение в зарослях. По иронии судьбы они оказались почти в том же положении, что и убитые ими варвары за несколько минут до этого.

Двое эльфов уже были сражены на повал, еще один пытался вытащить из бедра стрелу, выпущенную, судя по всему, из лука. Остальные же эльфы, в том числе и Амиар, продолжали отстреливаться. Привыкшие к лесу, они мгновенно различали каждое, даже самое осторожное движение, любой посторонний шум и били туда, откуда он доносился. Но, кажется, и скрывавшиеся в листве арбалетчики были гораздо более опытными, чем бесславно истребленные варвары. Поэтому эльфы, не желая рисковать понапрасну, медленно отступали к зарослям, где за мгновении до этого скрылась Мелианнэ, сопровождаемая двумя бойцами.

Противник, пока невидимый, вероятно, тоже понес потери. Чуткий слух эльфов различал звук падающих тел и приглушенные крики, раздававшиеся там, куда Перворожденные посылали свои стрелы. Нападавших, видимо, было немного, поскольку они стреляли не слишком часто. Окажись их хотя бы десяток, первым же залпом невидимые пока лучники смогли бы положить всех эльфов. А так им пришлось вступить в затяжную дуэль, потеряв преимущество внезапности. Соотношение сил выравнивалось.

Принцесса тем временем оказалась довольно далеко от места боя, увлекаемая своими телохранителями. Схватка не сопровождалась практически никакими звуками, кроме треньканья арбалетной тетивы, поэтому вскоре лес поглотил любые признаки боя. Но воины, охранявшие свою принцессу, и не думали расслабляться. Это и спасло жизни всем троим.

Хелар, шедший впереди и чуть правее Мелианнэ, услышав странный шорох тотчас вскинул лук и выстрелил в зелень кустов. Стрела исчезла в зарослях, и в тот же миг раздался звук падения и треск ломаемых веток. Затем шорох раздался слева и уже Инар, весьма невоспитанно толкнув принцессу на землю, выстрелил на звук. Над его ухом свистнула стрела, задев щеку эльфа оперением, а затем стрелы и арбалетные болты полетели со всех сторон, с гулом и свистом пронзая воздух. Эльф сумел уклониться от нескольких, вращаясь на одном месте, но все же один болт попал ему в левое плечо. Инар как раз натягивал лук, ища цель, поэтому от пронзившей тело боли пальцы отпустили тетиву, и стрела ушла куда-то в небо, прошелестев над головами скрывающихся в листве противников.

Обнадеживаемые ранением одного из эльфов, засевшие в лесу неизвестные предприняли попытку атаки. Из кустов всего в двух десятках ярдов от Перворожденных выскочили два человека. Течение времени внезапно словно бы замедлилось, и за то мгновение, которое потребовалось людям, чтобы вплотную приблизиться к своим противникам, Мелианнэ успела в подробностях их разглядеть. Оба были одеты в короткие кольчуги-хауберки с капюшонами, почти целиком скрывавшими лица, а поверх кольчуг были надеты еще и короткие безрукавые стеганые куртки. Оба нападавших были вооружены висевшими на поясах кордами, а один из них вдобавок к этому держал в руках легкий арбалет.

Воин с самострелом вскинул свое оружие и выстрелил в вооруженного луком Хелара. Эльф уклонился от выпущенного в упор болта и выстрелил в ответ, но человек оказался на диво проворен и сумел отбить стрелу арбалетом. Его товарищ, выхватив из ножен клинок, бросился вперед и схватился с обнажившим свой меч Инаром, левая рука которого повисла плетью. Однако эльф, несмотря на ранение, отразил первый выпад своего противника, а затем, плавно перетекая влево, нанес ему удар в лицо, заставивший человека отступить назад. Противники кружили друг напротив друга, обмениваясь ударами, не достигавшими, впрочем, цели. Инар, сражавшийся без доспехов, отделался порезом на правой руке, а его противник был ранен в бедро, после чего начал прихрамывать. Но эльф сразу почувствовал, что человек очень хорошо владеет мечом, поэтому, даже будучи раненым, он мог оказаться исключительно опасным противником.