Эльфы, охваченные яростью, готовы были накинуться на казавшихся беззащитными эн’нисаров, в свою очередь уже приготовившихся дать отпор, но пронзительный крик Мелианнэ заставил всех на мгновение замереть. Воины Эльтиниара так и стояли несколько секунд с занесенными над головами клинками и натянутыми луками, соображая, что к чему, а против них, лицом к лицу, стояли маги, держа перед собой руки. Чародеи не были вооружены, даже свои посохи они оставили в стороне, но в позах этих двух эльфов, в их осанке и взглядах чувствовалась сила, с которой едва ли могли сравниться клинки и стрелы.
Оцепенение длилось считанные мгновения, хотя многим из тех, кто присутствовал в этом месте в это время, они показались вечностью. Наконец воины стряхнули с себя это странное наваждение, двинувшись тотчас к Мелианнэ, хотя несколько лучников держали на прицеле и магов, пока не предпринимавших никаких действий.
— Не слушайте ее, — зло крикнул один из эльфийских латников, указывая на шатавшуюся, точно под порывами сильного ветра, принцессу. — Она еще пока не королева, и не смеет приказывать нам! Прикончим нечестивцев, посягнувших на нашего владыку, а ее пока скрутим, чтоб не путалась под ногами!
— Безумцы, — от напряжения по телу Мелианнэ прошла судорога. Сейчас принцесса понимала, что беззащитна перед толпой вооруженных воинов, но она обязана была остановить кровопролитие, не допустить, чтобы свершилось непоправимое. — Довольно! Приказываю вам опустить оружие!
— Нет, — эльф, взмахнув клинком, метнулся к принцессе. — Мы служим нашему королю. Уйди отсюда, э’валле, ступай прочь, если жизнь тебе дорога! — Воин надвигался на принцессу, играя клинком, а его товарищи сомкнули кольцо вокруг магов, продолжавших оставаться невозмутимыми даже в такой момент.
В этот момент Ратхар начал действовать. Он не вполне верил, что эльфы поднимут руку на Мелианнэ, но что-то в выражении их лиц, нездоровом блеске глаз этих воинов заставило наемника насторожиться. Казалось, в каждом из Перворожденных, пришедших сюда с королем, воплотился дух умершего Тогаруса. Наемник ощущал то же безумие, исходившее от эльфов, какое прежде чувствовал в мятежном чародее.
Эльфы, стоявшие над Ратхаром, потеряли бдительность, следя за разворачивавшимися перед их взорами событиями, но пока не вмешиваясь в происходящее, и это был единственный шанс для раненого и ослабевшего воина. Северянин резким движением, крутанувшись на одном колене, сбил с ног того Перворожденного, что стоял справа от него, схватив второго за запястье и вывернул руку так, что эльф вскрикнул от боли и выпустил из рук клинок. Бить этих воинов, закованных в доспехи, было бессмысленно, скорее можно было сломать себе руки и ноги, но броски и подсечки оказались весьма эффективны. И спустя миг наемник уже стоял в полный рост над двумя сбитыми с ног эльфами, в правой руке сжимая длинный клинок.
— Не бойся, э’валле, — Ратхар шагнул к принцессе, встав между ней и приближавшимися к ней эльфами. — Тебя есть кому защитить здесь.
— Человек, — вскричали сразу несколько воинов Эльтиниара. — Прикончить это полуживотное! Никто не смеет вставать на пути Перворожденных!
— Ну что ж, — наемник усмехнулся и сплюнул под ноги своим противникам, напряженным, готовым к броску в любой миг. — Давайте, кто смелый, подходите.
Без предупреждения разу два эльфа кинулись вперед. Ценой невероятных усилий Ратхар смог уклониться от клинка одного из них, рубанув второго поперек живота так сильно, что кольчуга, в которую был облачен его противник, не выдержала. Второй эльф, развернувшись, вновь атаковал человека, и над руинами вновь раздался звон клинков. И после первого же удара, отбитого буквально чудом, Ратхар понял, что уж этот бой точно станет для него последним, если не произойдет нечто невозможное. Эльф был настроен серьезно, и не собирался щадить столь опрометчиво вступившего в схватку человека, который едва держал клинок.
Ратхар метался по поляне, уклоняясь от сыпавшихся на него ударов, но силы уже покинули его, и очередной выпад эльфа, старавшегося наносить больше колющие удары, достиг цели. Граненое острие клинка ударило наемника в наплечник его доспехов, почти без задержки проткнув сталь, надетую под латы стеганую куртку и погрузившись в плоть. Правую руку пронзила боль, и воин, не сумевший совладать со своим телом, выпустил клинок. Эльф, зло оскалившись и зарычав сквозь зубы, вскинул меч для последнего, решающего удара, и в этот миг все вокруг залил нестерпимо яркий свет. Золотое сияние было таким сильным, что все, кто был рядом, вынуждены были крепко зажмуриться, точно в лицо каждому светило летнее солнце.
Бросая оружие, воины подносили ладони к лицам, спасаясь от этого света, источником которого были два эн’нисара, которых окутала сверкающая полусфера, испускавшая нестерпимо яркие лучи. И прочие эльфы, а также и люди, не выдерживая этой странной магии, которая была не только светом, опускались на колени, нагибая головы и прикрывая руками глаза.
Внезапно свет померк, но перед глазами каждого еще вспыхивали яркие пятна, и никто из воинов больше не думал о том, чтоб взять в руки оружие. Один из магов вновь склонился над своим раненым спутником, а второй шагнул к Мелианнэ, только поднявшейся на ноги. Увидев это, Ратхар, хотя сам едва мог держаться на ногах, ни обо что не опираясь, попытался встать на его пути, все еще защищая принцессу.
— Не бойся, человек, ей никто не желает вреда, — мягко, но так, что ни на миг у наемника не возникло желания поспорить с ним, произнес эльф на языке людей, успокаивающе коснувшись раненого плеча наемника. В тот же миг кровь, ручейком сбегавшая по руке и груди, остановилась, и боль отступила. — Ты храбро защищал ее, воин, хотя ты не принадлежишь к нашему народу, и за это я благодарю тебя, хотя, право же, в твоих усилиях не было нужды. Мы не позволили бы причинить вред наследнице И’Лиара. Кровь наших правителей слишком ценна, чтобы проливать ее по пустякам. — Он шагнул дальше, остановившись перед Мелианнэ и чуть поклонившись ей. — Э’валле, мы явились сюда, чтобы остановить бессмысленную войну, пока она не погубила весь наш народ. И сейчас я прошу, чтобы ты вернула драконам похищенное дитя. Ты принесла его в наш мир, невольно положив начало этому безумию, и тебе предстоит остановить все здесь и сейчас.
— Я готова, — хрипло, должно быть, от волнения, произнесла принцесса. — Пусть все закончится, и мы сможем забыть об этом. Но сперва не могли бы вы освободить моего отца и его воинов? — Она указала на опутанных живой сетью эльфов, так и стоявших без движения, лишь бессильно сверка глазами.
— Пока не стоит, — эн’нисар чуть заметно усмехнулся. — Король слишком горяч, он может нам помешать. Поверь, никому из них не желаем мы зла, но поступили так лишь для их же блага, чтобы избежать кровопролития.
Из-за спины Мелианнэ показался Шегерр. Старый маг осторожно, будто то был нежнейший хрусталь, нес глубокий шлем, явно принадлежавший ранее кому-то из эльфов. На дне шлема, шевеля крылышками и шипя, при этом смешно открывая пасть, свернувшись клубком лежал дракончик. Поза ему явно не нравилась, внутри шлема было весьма тесно, хорошо хоть, кто-то положил туда кусок ткани, скорее всего, оторванной от плаща, а то дракончику бы пришлось лежать в этакой чаше из холодного металла. Зато, находясь в такой импровизированной колыбели, он был в относительной безопасности и к тому же не мог никуда сбежать, облегчая задачу присматривавшим за ним эльфам.
Как чародей добыл это сокровище, которое наверняка охраняли, и охраняли бдительно, было непонятно, и оставалось только надеяться, что при этом не пролилось много крови.
— Госпожа, — Шегерр склонился перед эльфийкой. — Прими это. Пришла пора вернуть драконам их наследника.
— Благодарю, маг, — Мелианнэ, так же поклонившись, осторожно взяла в руки шлем. — Я рада, что не все люди испытывают к нам только ненависть. И я сделаю все для того, чтобы перестала зря проливаться наша и ваша кровь.
Покосившаяся колонна, стоявшая на краю небольшой площади, где происходили все эти события, вдруг с треском упала, от удара расколовшись на множество обломков, брызнувших во все стороны. Кто-то из эльфов с криком схватился за лицо, зажимая рану, оставленную одним из таких осколков с бритвенно острыми краями. А в образовавшемся проеме показалась вытянутая голова дракона, покрытая темно-зеленой чешуей. Крылатый змей, ныне прикованный к земле, обвел взглядом всех, кто собрался на площади, и Ратхару, когда его глаза на миг встретились с глазами этого невероятного существа, показалось, что во взгляде дракона светится разум, чего не могло быть у кровожадного монстра, какими издревле представляли драконов люди.
