Ратхар, чувствуя, что позади свободное пространство, стал пятиться, на ходу подхватив с палубы чей-то кинжал, по самую рукоять покрытый кровью. Так, с двумя клинками, он и встретил первую атаку. Спиной наемник прижался к мачте, защитив тем самым свой тыл, и набросившихся на него хармадцев встретила направляемая умелой рукой сталь.
Первого, невысокого кряжистого малого, вооруженного топориком на длинной рукояти, Ратхар прикончил одним ударом в грудь, наискось разрубив плоть противника. Следующий пират ударил наемника копьем в лицо, но Ратхар рукой отвел в сторону древко и вонзил в горло копейщику свой кинжал. Не теряя времени, он толкнул тело хармадца вперед, к его товарищам, сбив таким образом пару человек с ног, кого-то ударил саблей по голове, и ринулся на корму, вырываясь из кольца врагов.
— Смерть, смерть, — кричали, потрясая оружием, опьяненные кровью пираты, бросившись вслед за наемником. — Убьем его! Прикончим!
Взбежав на надстройку, где всюду лежали окровавленные тела видарских моряков и их противников, хранившие следы страшных сабельных ударов, Ратхар развернулся и могучим ударом сверху вниз раскроил череп одному не в меру прыткому корсару. Тот скатился по сходням под ноги своим товарищам, которые, видя это, пришли в неописуемую ярость. Отталкивая друг друга, они ринулись наверх и один за другим гибли под ударами Ратхара. И все же наемник видел, что врагов слишком много, чтобы всерьез думать о победе. Ратхар понимал, что еще через несколько мгновений его противники чуть поостынут, заметив собственные потери, и без особых изысков расстреляют наемника из арбалетов. Пока воин спасался тем, что дрался в гуще врагов, и их товарищи с галеры не могли стрелять, без риска зацепить своих. Но так долго продолжаться не могло.
Хармадцы все лезли вперед, размахивая саблями и кинжалами, словно пытаясь завалить наемника, метавшегося среди врагов, массой своих тел. Никто из них не носил доспехов, которые в море стали бы скорее помехой, а потому клинок ратхарова меча успел уже вдоволь напиться крови. Эти моряки были неплохими воинами, но против наемника, большая часть жизни которого прошла в сражениях с такими же, как он сам, солдатами удачи, живущими войной, и настоящими рыцарями, обучавшимися боевым искусствам с детства, корсары были почти бессильны. Ратхар прикончил уже не менее полудюжины чернокожих воинов, когда до них дошло, что этот противник слишком опасен, чтобы бросаться на него просто так, сломя голову. Возможно, окажись здесь гномы, они уже покончили бы с наемником, но гномы все были перебиты, и матросы отступили.
Из толпы, ощетинившейся клинками, вперед выступил высокий воин, голова которого была повязана куском зеленой материи. В руках он держал длинную тяжелую саблю, внутренняя сторона клинка которой была зазубрена, точно пила. Лоснящееся тело этого великана, который был выше наемника на полторы головы, бугрилось мускулами. Он был строен и легок, как те древние атлеты, с которых ваяли свои восхитительные, совершенные статуи древние скульпторы. Сгусток стальных мышц, а не человек. Опасный противник, быстрый, сильный, выносливый, он чувствовал превосходство над израненным, забрызганным кровью, не только чужой, но и своей, загнанным в угол Ратхаром, со спокойствием обреченного готовившимся к бою.
— Северянин, я вырву твое сердце и съем его сырым, — прорычал чернокожий великан на знакомом Ратхару наречии. — Я вскрою твой живот и удавлю тебя твоими же кишками! — Сам себя подбадривая такими речами, гигант, поигрывая саблей, так и порхавшей в его руке, приближался к замершему неподвижно наемнику, выставившему вперед оба клинка.
— Джамал, Джамал, — восторженно вскричали толпившиеся за спиной великана моряки, подбадривая своего воина. — Убей его, Джамал! Съешь его печень! Расколи его череп!
Хармадец вдруг резко прыгнул вперед, проявляя небывалую ловкость для человека, весившего добрых семь пудов, и взмахнул саблей, словно намереваясь разрубить Ратхара пополам. Наемник, не собиравшийся мериться силой, и уж тем более состязаться в выносливости с этим монстром в человеческом обличии, с которого явно сталось бы действительно сожрать сердце убитого врага, перекатился через голову, поднырнув под клинок врага, и, оказавшись позади своего противника, вонзил ему в печень кинжал. Чернокожий воин заорал, разворачиваясь на пятках, и ударил саблей сверху вниз. Наемник отскочил в сторону, и длинный клинок его противника глубоко вонзился в доски. Пират еще пытался вытащить свое оружие, но Ратхар стремительным движением рубанул его по животу, так, что из раны вывалились внутренности. Хармадец еще попытался затолкать их обратно, зажимая ужасную рану руками, но вдруг пошатнулся и упал навзничь.
— Ну, твари, кто еще торопится сдохнуть, — Ратхар, обернулся к толпе своих врагов, которые при виде столь позорной гибели своего, должно быть, лучшего бойца, остолбенели на мгновение. — Давайте сюда, трусливые псы! Ну же!
— Убить его, — истошно закричал кто-то в толпе. — Смерть! Смерть!
Живой вал, хоть и поредевший за время битвы, хлынул вперед. Ратхар, увернувшись от нескольких ударов, парой точных выпадов прикончил двух противников, которые даже не успели заметить молниеносную атаку. Сейчас, оказавшись в толпе врагов, Ратхар пустил в ход все свое мастерство, разя направо и налево и убивая всякого, кто оказывался от наемника на расстоянии длины клинка. Здесь не было своих, которых можно было зацепить в горячке боя, и каждый удар Ратхара, который он наносил, подчас, наугад, сокращал число его врагов на одного. Кто-то из хармадцев вонзил в бедро наемнику копье, в тот же миг еще один удар вскользь пришелся по спине, но Ратхар уже развернулся и стремительным выпадом достал врага, оказавшегося слишком ловким.
Наемник, казалось, одновременно присутствует в нескольких местах, так быстро он двигался по палубе. Всякий, кто приближался к воину, через мгновение падал, обливаясь кровью, чтобы больше уже не вставать. Сам Ратхар сейчас походил на демона, чему способствовал и яростный оскал и то, что воин с ног до головы был залит своей и чужой кровью, или, скорее, на диковинный механизм, ибо в действительности бился наемник расчетливо и спокойно, не позволяя эмоциям овладеть собой. Он просто шел по палубе, и там, где ступал Ратхар, оставались лишь израненные тела его врагов. Хармадцы, не ожидавшие такого от одиноко бойца, готовы были обратиться в бегство. Их товарищи с галеры также заметили, что дело плохо, и решили помочь, открыв огонь из арбалетов.
С гулом тяжелый болт пролетел в паре дюймов от головы Ратхара, когда тот как раз вытаскивал клинок из тела еще одного сраженного противника. Следующий болт вонзился в доски палубы, а еще один ударил Ратхара в плечо, пробив плоть насквозь. Пираты, потеряв слишком многих, решили больше не рисковать, взявшись, наконец, за самострелы.
Наемник от боли выронил клинок, оказавшись лицом к лицу с десятком врагов, жаждущих растерзать его. Ратхар, не раздумывая, бросился к борту, по пути сбив с ног какого-то хармадца, кинувшегося наемнику на перерез. Вскочив на планшир, воин глубоко вдохнул и прыгнул в воду, а через мгновение воздух в том месте, где он стоял, пронзила полудюжина болтов и стрел.
Ратхар вынырнул уже в нескольких саженях от захваченного врагами «Бегущего», но тут же вновь скрылся под водой, поскольку заметил перегнувшихся через борт арбалетчиков, намеревавшихся, видимо, добить ушедшего от них противника.
— Оставьте его, — бросил Фарак, видя, как его люди стреляют по воде там, где за мгновение до этого заметили голову наемника. Безумие, охватившее вожака хармадских корсаров, отступило. Капитан уже вернулся на свое судно и теперь со стороны наблюдал за боем, о котором впору будет рассказывать легенды. Прежде Фараку не приходилось видеть, чтобы единственный воин мог играючи перебить почти полтора десятка человек, которые тоже не были новичками в ратном деле. — Море довершит то, что мы начали. И если небеса будут милостивы, он выживет.
В схватке с видарским капитаном командир «Сарашха» получил серьезную рану, над которой уже суетился судовой лекарь, и теперь Фарак сожалел, что не довелось скрестить клинок с чудом уцелевшим седым воином, оказавшимся настоящим мастером. Поединок с седым северянином мог бы доставить истинное удовольствие. Капитан вдирской шхуны тоже был неплох, но этот демон во плоти, похоже, не знал себе равных, как в силе, так и в искусстве владения клинком.
