Каждый, кому свойствен мало-мальски проницательный ум, знает, что сколько бы он ни вытягивал веревку насилия, ее прохождение получит огласку, и сколько бы он ни проводил черты несправедливости по разным сторонам и окрестностям, она в конце концов явится, как вращающийся круг.
Зеркало счастья шаха Мансура покрылось ржавчиной и не отразило образа ожидающего его правосудия, ухо же души его, будучи поражено злополучием, не слушало ни советов, ни наставлений.
Его хаканское величество в счастье и в благополучии двинул победоносные войска с зимовки в Мазандеране, направившись на Рей. После того как крепость Султанийа и ее окрестности оказались взятыми, была сделана остановка в районе Хамадана. В лагерь убежища мира прибыл Байазид Фаррайи со своими нукерами. Его величество отправил из Хамадана с правого фланга в Курдистан наследника владыки людей Султан Мухаммад-бахадура с эмирами и войсками, отдавши приказ, чтобы в районах Хавиза и Дизпуля он присоединился к мирозавоевательным знаменам. Счастливого молодого господина принца Омар Шайха его величество послал с левого фланга дорогою на Кум и Авах в области Малого и Большого Лура, приказав ему присоединиться к августейшему кортежу в пределах Дизпуля и Тустара. Когда его величество достиг Вуруджирда, то Малик Иззаддин и его сын, услышав известие о хаканском намерении захватить Луристан, оказались в расстроенном состоянии, и Малый Лур полностью был захвачен его величеством; отсюда эмир Тимур выступил походом на Тустар. Али Кутвал и Исфандийар Нами, которые в крепости Шуштар были представителями власти шаха Мансура, выехали из города навстречу его величеству, и крепость и город таким образом сдались ему.
В первые месяцы 795 года его величество отдал приказ идти дорогою на Бихбихан по направлению к Ширазу. Когда достигли Калаии Сафид, кутвал запер крепостные ворота и приготовился к войне. Крепость же эта принадлежит к известным крепостям, она чрезвычайно сильная и прекрасно укрепленная, так что жадность к овладению ею у прежних государей была отрезана и рука неожиданного бедствия для этой крепости оставалась короткой. На второй день по высочайшему распоряжению войска оставались в районе крепости и с одной атаки взошли на гору ворвались в крепость. У коменданта не оказалось возможности оказывать дальнейшее сопротивление, и крепость с божественною помощью была взята. Начальники крепости и их нукеры были посечены мечом. Благодаря господнему покровительству слугам высочайшей ставки не было причинено ни малейшего вреда. Когда закончилась разведка по выяснению положения шаха Мансура, обнаружилось, что у него проворные ноги и что он убегает. По этой причине его не приняли в расчет и большая часть войска и высочайшая ставка были оставлены в окрестностях Шуштара, а его хаканское величество с небольшою армией выступил на Шираз. Предположение было такое, что когда караулы шаха Мансура увидят победоносное войско, они, по всей вероятности, известят его об этом и он, несомненно, обратится в бегство. В действительности вышло наоборот. В трех фарсангах от Шираза против войска его величества вышло в боевом порядке около трех тысяч всадников-копьеносцев в полном вооружении. Его величество, убежище хаканского достоинства, опираясь на помощь питателя творца, - да возвысится его достоинство! - выстроив в боевой порядок бывшее с ним войско, сам своею благословенною особою стал в средине верной своей армии; принц жителей мира Мухаммад Султан-бахадур был поставлен командовать на левом фланге, а принц Пир Мухаммад-бахадур - на правом. Принц же Шахрух-бахадур, у которого на счастливом челе и в августейшей внешности светятся царственные сияния, а на его благословенном лице и в светозарном его взоре определены и ясны признаки властвования, во главе специального отряда войска мужественно и умело выступил против врагов. Шах Мансур и его войско храбро вступили в бой. Вытянутый в прямую линию левый фланг армии убежища вселенной эмира Тимура хорошо повел атаку. Осыпая неприятеля градом стрел, войска его величества оттеснили правый фланг шаха Мансура за центр его армии. Правый фланг армии Тимура тоже хорошо постарался, зайдя в тыл левого фланга войска шаха Мансура. Что касается последнего, то после того как оба его фланга были разбиты, сколько ни давал ему советов здравый смысл, который разбивает оковы сомнения и показывает истинный путь, однако, как мотылек, влюбленный в свечу, он не прекратил боя и, подобно разъяренному льву, ударил на части, состоявшие из джарасунов, и тотчас опрокинул их, но они не обратились в бегство, а обрушились на те верные его хаканскому величеству войска, которые были в той же его армии. В конце концов с его величеством, убежищем вселенной, осталось не больше пяти человек. Шах Мансур, приблизительно с пятьюстами хорошо вооруженных всадников, подвязанными колчанами, с саблями, копьями и булавами в руках, как обреченный на смерть, бросился на верное его величеству войско.
Шах Мансур пытался трижды ударить мечом его хаканское величество, но Хумари «есаул» и Таваккул «баварчи» бросились между ними и отвратили эти удары. Один удар шаха Мансура пришелся по Хумари и немного ранил его. Так как милость творца охраняла хакана земной поверхности и помогала ему, то никакой вред не был причинен его благословенной особе. Когда шах Мансур прорвался из окружения его левым флангом сего победоносного войска и ушел, он затем ударил по центру армии Тимура и туда, где был бунчук последнего. Войско же убежища мира сплотилось, и битва вторично закипела такая, что и описать невозможно. Так как отборные его величества нукеры собрались под тенью высочайшего знамени, то шах Мансур не мог прорвать центр с бунчуком Тимура, который стоял непоколебимо. Шах Мансур повернул назад и пробился через левый фланг. Но так как милость творца была соединена со временем августейшего, то победоносные войска центра и левого фланга окружили неприятеля и разорвали цепь их соединения; они рассеялись, а около десяти человек с шахом Мансуром остались в окружении, а затем три человека и, наконец, он один продолжал сражаться. Никто его не опознал. Одна стрела попала ему в шею, а другая - в плечо, он был ранен саблей в лицо и тем не менее, имея в руке саблю, продолжал драться. Один из слуг его величества потащил его, Мансура, с коня; земля в этом месте была покатая, и шах Мансур, свалившись с коня, оказался на земле; его шлем упал. Нукеры бросились, чтобы взять его шлем и снять кольчугу, еще не зная, что это шах Мансур. Тогда он сказал: «Я тот, кого вы ищете. Я шах Мансур. Дайте мне напиться и отведите живым к его величеству, потому что я Мансур - «победоносный». Но нукеры не обратили внимания на эти слова, ударили саблей по обнаженной голове и убили его.
Словом, битва произошла такая, что и объяснить совсем невозможно. Шах Мансур запечатлел ее такими подвигами воительства и геройства, что заставил забыть историю Рустама, сына Дастана, но поскольку его настигла предопределенная ему смерть, этим самым закончилась страница его жизни.
Словом, все области Фарса и все сопредельные с ним районы со всеми его подданными были покорены. Большая часть сардаров и приближенных шаха Мансура либо попала в плен, либо была перебита. Принцы, родственники и эмиры Тимура все благополучно вернулись с поля битвы. Что может быть яснее указания на божественную помощь его величеству в такое время, когда с ним осталось не больше пяти человек, а против них выступил храбрый неприятель с пятьюстами бедуинами в полном вооружении, и победа и одоление тем не менее сопутствовали ему, а счастье стало его собеседником? Каким образом можно дать удовлетворительное объяснение тому, что государь, для которого благополучие мира связано с благополучием собственной бесподобной особы, выходит на столь кровопролитную арену боя, что монарх, на конце каждого волоска которого висят тысячи дорогих жизней, погружается в столь опасное место без помощников и сподвижников? Я, впрочем, ошибся, говоря так. Со всех сторон великодушные ангелы ударили на ряды неприятелей и души великих шейхов восстали на помощь и содействие его величеству, эмиру Тимуру.
