Уха была густа, в меру наперчена, и благоухала роскошно.

— Катрин бы одобрила, — пробормотал тёмноволосый парень, стараясь не обжечься.

Парня звали Жозеф, или просто Жо. Он был одним из двух постоянных шкиперов «Квадро» и состоял с леди-хозяйкой Медвежьей долины в близком, хотя и несколько запутанном родстве.

— Главное — перец, — повторил уже не раз высказанную им мысль белобрысый Ныр. Он был родом из фуа — дарков-ныряльщиков с далеких южных островов, но уже давненько обосновался на севере. От людей Ныра отличало разве что наличие перепонок между пальцами. Впрочем, сии лягушачьи признаки ни в коей мере не мешали достойному дарку орудовать ложкой.

— Вкуснотища, — согласилась младшая ныряльщица. — Но вторую часть корпуса мы, похоже, фиг найдем.

— Рата, не нервируй меня, — перефразировал Жозеф цитату из широко известного в узких кругах художественного произведения. — Трудно работать по правилам? Вынырнула, сказала, нырнула, — какие проблемы?

— Виновата. Больше не буду. Просто времени было жалко и кушать хотелось, — сказала ныряльщица, поправила влажные, зачёсанные назад волосы и улыбнулась.

Улыбка у неё была ослепительная. Миловидное, но, в общем-то, вполне обыкновенное личико преобразилось мгновенно: просто поразительно, что секунду назад можно было не замечать такую красоту.

Рата (если полностью, Рататоск, в своем кругу — Ратка или Белка) вообще была преисполнена талантов. Ныряльщица, скалолазка, незаурядный психолог, замечательная специалистка по выживанию. Весьма основательное для здешних мест коммерческое образование, поэтический дар и увлечение театром уживались с редкой твердостью характера. Ещё Рататоск была очень сильным некромантом. Так уж получилось. Неумышленно. Болезнь такая, наследственная. О своем родовом титуле Рата могла не вспоминать месяцами, но забыть о проклятой способности общаться с мёртвыми не получалось, — покойников вокруг гораздо больше, чем принято считать.

Малыш ёрзал от нетерпения, — уха в его мисочке была не острой, но уж очень горячей. Обе мамы попеременно дули, остужая варево. Белокурая Лот-Та помешивала уху ложечкой.

Так уж вышло, что родился самый юный член команды «Квадро» в семье необычной и совершенно неправильной. Две мамы, две бабушки. Кучка дядек и теток. Один прадедушка и одна прабабушка (те проживали в другом мире). Вот папа, тот был единственный, как и положено в скучных общепринятых семьях.

Кто виноват? Что делать? Кому виниться? Ну, так уж звезды сошлись. И дурная наследственность виновата, и стечение обстоятельств, и даже мерзавец Гитлер, загнавший предков Лот-Ты в этот мир. Бесноватого фюрера никто не оправдывает, но, вообще-то, сложность и аморальность тройственного семейного союза, в отличие от некромантских способностей, несчастьем не считались. Наоборот, и родители, и сам крошечный мореплаватель, в меру своего скромного опыта, считал, что всё сложилось замечательно.

Странное семейство.

Рататоск, тогда ещё особу крайне взбалмошную и вздорную, угораздило втюриться в Жо в столь юном возрасте, что и вспоминать-то неприлично. До этого благородная соплячка-островитянка успела овдоветь, немножко утонуть и познакомиться с чудодейственной силой приказа «упал-отжался». Потом судьба, испытывая, развела смутно осознающих свои чувства молодых людей. Рата успела постичь азы торговой науки, сочинить с десяток баллад и с ужасом осознать, что к ней тянутся мёртвые. Кое-кого сама успела сделать мёртвым. Познакомилась с дикаркой Лот-Той. Вместе девчонки выжили там, где выжить-то нельзя. И когда вернулся черноволосый принц, породнившиеся девушки решили, что такое сокровище делить незачем. Принц крепкий, его и на двоих хватит. Жо был в ужасе, но ему, как истинному джентльмену, пришлось уступить.

Что делать? С судьбой воевать не будешь. Да и зачем, если людям хорошо?

После ухи и компота из сухофруктов (в прошлом году урожай в Медвежьей долине выдался поистине удивительный) стало совсем хорошо.

Ныр, задумчиво глядя на безымянный остров, заметил:

— Пива бы сейчас. Светлого, замкового. Ква обещал с оказией прислать.

— Да мы в Медвежьей раньше окажемся, чем пиво до Глора доберётся, — справедливо заметил Жо.

— Всё равно. Приятно, когда друзья тебе что-то шлют.

Все молча согласились. Будущий юнга сидел на коленях у Раты и увлечённо грыз грушу из компота.

— Мне «Две лапы» сегодня снились, — сказал фуа. — У них там ещё прохладно.

— Что-то определённое? — поинтересовалась Рата.

— Нет. Я же глуховатый ко снам, вы знаете. Ква с Лиской что-то обсуждали. Цуцик на луну смотрел. Прохлада, грибов ещё нет.

Экзотическое занятие по собиранию растущей в лесу вкуснятины не переставало удивлять фуа.

— Ныр, ты где следующую зиму провести думаешь? — поинтересовалась Лот-Та.

Фуа вздохнул. В Медвежьей долине у него оставалась уйма друзей, в Глоре ждала любовь и сын. Сын имелся, но назвать себя женатым Ныр всё не решался: любовь попалась с характером. И то сказать, не каждая девушка решится окончательно связать свою судьбу с перепончатым бродягой-моряком.

Впрочем, все знали, что у ныряльщика всё рано или поздно устроится.

— Ладно, нужно делом заниматься, — с сожалением сказал разленившийся Жо. — Берём компьютер, приходуем улов…

Усилившийся было ветер ночью опять утих. Рата слушала тихий звон снастей, плеск волн. Хорошая ночь. Сиге уплыл куда-то далеко, — перевоплощения даётся селку нелегко, и он предпочитает не тратить силы, лишний раз возвращаясь в двуногое состояние. Близкую разведку ластоногий шкипер провёл, но ничего не обнаружил. Гуляет. Здесь работы ещё дня на два. Запчасти для ремонта уникального «Квадро» попробуй найди, а здесь, на дне, такое богатство обнаружилось. Запас не помешает.

Рате нравилось это место. Тихое. Потому и хорошо ночные вахты стоять. Наслаждаешься тишиной. Своя семья Рате, конечно, не мешала. Но здесь по-настоящему тихо. Самое замечательное, что на той штуке, лежащей на дне, никто не погиб. Наверное, в рубке-кабине остались мёртвые. Здесь только корма, в смысле, хвост. Само-лёт. Удивительно.

Рата много раз видела самолёты на экране ноутбука и трижды, когда лично бывала в Старом мире. И ракеты видела и эти… с вертушками. Летают. Даже с воды могут подняться.

Летучий корабль взбил пену винтом,

Паруса его не стесняют.

Мчится драккарам наперерез,

К бою готов и победе…

Э-э… Опять что-то не то. Ну его, и так четыре саги не дописаны. Пусть летают. Жаль, что бьются. Вот найдётся его нос, и опять шёпот будет лезть в уши, бесплотные пальцы с мольбой касаться плеча. Все, кто тонет, считают, что их смерть несправедлива. Можно согласиться. Рата и сама тонула, помнит свои чувства. С другой стороны, какую смерть можно счесть полностью справе…

На корме кто-то!

Рата одним движением вырвала из креплений, вскинула острогу. Рот распахнулся завизжать тревогу. Фигура на корме вскинула из-под плаща пустые руки:

— Ш-ш-ш. Еле нашла. Вы спите. Без снов.

— Леди Блоод? — Рата со стуком закрыла рот.

— Просто. Блоод.

Рата прошла вдоль борта. Действительно, попробуй не узнать опасный свет этих янтарных глаз. Опустив зазубренный наконечник остроги, Рата решительно обняла гостью, — кратко обожгло вожделение.

Перебороть немедленно.

— Крепко. Спите. Едва нашла. Жо без снов. Утомляете, — улыбнулась ланон-ши.

Смущаться Рата не думала:

— Стараемся. Он у нас любимый. И сильный.

— Несомненно. Счастливец. Придётся будить.

Рата с опозданием встревожилась:

— Случилось что-то?

— Форс-мажор. Буди всех.

Блоод ушла через час. Жалела, что не повидала Сиге. Суккуб и селк дружили, хотя виделись редко. Рата понимала, — Сиге к людским женщинам абсолютно равнодушен. Блоод с ним поболтать — всё равно, что для Раты в диком месте остановиться, где сроду никаких могил не имелось.

Еще через час «Квадро» поднял якорь и взял курс на Глорское побережье. Сиге поймёт, догонит по дороге.