— Все равно это грабеж! Это не их сокровища, а государственные! Родина в опасности! — взвилась Настя, услышав о происках фон Шнайера сотоварищи. Надо будет спросить, кто в ее школе проводит патриотическое воспитание — перестарался. — Можно, если я их сама найду раньше всех, то заберу себе что-нибудь золотое и блестящее? Или это тоже грабеж?

— Конечно грабеж. Кто-нибудь все равно найдет эти сокровища и украдет, если, конечно это все Миля сама не придумала, чтобы нас развлечь, — подвела итог Елена.

— Нет никаких сокровищ, это сказка, ты права, Елена, — весьма неубедительно произнесла я. — И еще — я могу накормить кошку, она у меня уже давно живет, и с голода не умерла.

— Это потому, что мышей в подвале ловит!

— Почему все эти люди ищут Милины государственные сокровища? — Настя надула губы. Ей совсем не хотелось, чтобы почти найденное золото уплыло из ее рук.

— Атлантиду тоже ищут, — хмуро ответила Елена, хлебая из чашки остывший чай.

— Я вот не пойму, — задумалась Настя, заталкивая в рот сразу три конфеты, — если барона фон Шнайера убили на войне, то откуда наследники знают о сокровищах? Ведь он их нашел очень давно, да еще и не в Москве, а где-то на юге.

Кошка пригрелась у Насти на коленях и заурчала. Настена сосредоточенно уже пять минут чесала ее за левым ухом. Милка начала ухом дергать, но девочка продолжала чесать.

— Умная девочка, но это как раз просто, — объяснила я ей. — Родня знала о его научных интересах, и, скорее всего, в архиве кто-то случайно обнаружил письмо — или Сыченюк, или его зять, но, скорее всего, это был профессор Кросов. Я копию видела. Предок нынешнего барона фон Шнайера писал письма с фронта: «Дорогие родственники, я нашел в этой варварской стране сокровища. Скоро разбогатеем. Любящий вас Фриц», — приукрасила я письмо, успев схватить раньше Насти последнюю конфету. По этикету хозяйке не положено брать последний кусок с блюда, но если я конфету не съем, то у ребенка живот заболит, она и так всю коробку умяла.

— Что же мы будем делать? — спросила Настя. Кошка вежливо попыталась от нее уйти, но ее не отпустили.

— Ты ничего не будешь делать. Хватит уже неприятностей, — предупредила я. — Спасибо за помощь. Идите домой и никому ничего не говорите.

— Ура! Играем в разведчиков! — обрадовалась Настя, подбрасывая кошку в воздух. Кошка задрыгала лапами, но девочка успела ее подхватить.

— Отпусти кошку и собирайся домой, — зевнула Елена. Она не верила в сказки о сокровищах и равнодушно относилась к любому событию, если там не было возможности блеснуть своей внешностью. — Миля, держи нас в курсе. Если надо пообщаться еще с каким-нибудь маньяком, всегда рада помочь.

— До свидания, девочки, — начала прощаться я.

— Не прощайся, ты идешь с нами, — небрежно сказала Елена.

— Зачем?

— Настю караулить. Мне надо сходить на свидание, а ее одну дома оставить нельзя.

— Это Милю одну оставлять нельзя, а меня можно! — опять надулась Настя.

Кошка вырвалась от Насти, залезла на шкаф, и стала вылизывать с себя неприятный, по ее кошачьему мнению, человеческий запах. Милка розовым язычком ожесточенно вылизывала вытянутую заднюю лапу, и, похоже, обосновалась на шкафу надолго.

— Вылизывается кошка — значит, гостей намывает, — вспомнила Настя народную примету.

— Гости сегодня уже были, хватит, — ответила я.

— Может быть, они ночью придут?

— Поплюй!

— Не буду, у тебя и так пол грязный. Надо забрать из морозилки пельмени, я их купила и туда положила. Мы их на ужин съедим.

Я быстро вымыла посуду и поставила ее на полку. Елена мне не помогала, опасаясь за маникюр. Настасья вытащила из холодильника обыкновенный сверток в белом пакете, заглянула в него и спросила:

— Лена, Миля, а чудеса бывают?

— Не бывает, если ты не миллионер, — почти хором ответили мы ей.

— Нет, чудеса бывают! — возразила Настя. — Если в алхимии можно любой металл превратить в золото, то значит, пельмени тоже можно превратить в кроссовки. Они, наверное, при низкой температуре превращаются.

— Что за бред! — фыркнула Елена, подошла к сестре и втащила из белого пакета кроссовки. — Настя, ты зачем кроссовки в холодильник засунула?!

— Я не кроссовки засунула, а пельмени!

— Не ври старшим! — вскинулась Елена и заглянула в морозилку. — Нет здесь никаких пельменей! У Мили в холодильнике вообще мышь повесилась.

Елена с Настей дружно повернулись ко мне. Елена медленно раскачивала висящие на шнурках в ее руке покрытые инеем новые кроссовки.

— Чего это вы на меня так уставились? — осторожно спросила я.

— Не догадываешься? Ты вообще все мозги растеряла? Расскажи, зачем ты держишь кроссовки в холодильнике?

— Я знаю, зачем! — закричала Настя. — Капроновые колготки, прежде чем надеть, надо подержать несколько часов в холодильнике, чтобы они дольше носились. Неужели кроссовки тоже надо там держать?! Я и не знала…

— Обе ненормальные, и я с вами скоро рехнусь! — закричала Елена, швыряя кроссовки о стену.

Они глухо свалились на пол. Настя их подняла и постучала по столу.

— Они совсем замерзли, бедненькие. Как они там оказались?

— Как-как, очень просто. Миля ими питается. Только не ешь сырые, не забудь их предварительно сварить или пожарить, — сказала мне Елена.

— Я читала, что путешественники ели кожаные ремни и обувь. Миля, ты тоже их ешь? А где тогда мои пельмени? — спросила Настя.

Тут я не выдержала. Подруги слишком много себе позволяют.

— Откуда мне знать, где твои пельмени?! Я понятия не имею, чьи это кроссовки! Я их не ем!

— Так мы и поверили!

— Посмотрите, это не мой размер!

— Какая разница, какой размер съесть? Большой размер на дольше хватит.

— Девочки, да что с вами? — почти обиделась я.

Девочки призадумались, заново оценивая ситуацию.

— Да, размер не твой, это мужские кроссовки. И они очень дорогие, у тебя таких денег нет, — согласилась Елена.

— Может быть, это соседский дед положил их в холодильник вместо торта? — предположила Настя.

— Да он отродясь в кроссовках не ходил! Это ты сама купила вместо пельменей кроссовки! — начала потихоньку злиться я.

— Я пока еще не сошла с ума! Могу отличить пельмени от кроссовок! И у меня тоже нет таких денег, — встала в оборону Настя.

— Так, сестра, рассказывай все по порядку. Ты пришла в магазин, что дальше? — начала выпытывать Елена.

— Я купила пельмени и кекс, а потом вышла из магазина и поняла, что не купила Милке йогурт. Тогда я вернулась, положила оба пакета в разные ячейки в камере хранения.

— Зачем надо было класть пакеты в разные ячейки?

— А вдруг один украдут, тогда второй останется.

— Никогда не понимала детскую логику! Но ты была права — один все-таки украли.

— Потом я купила йогурт, достала свои пакеты, пришла к Миле и положила пельмени в морозилку. Вот и все.

— Ты перепутала пакеты! Надо идти в магазин и попытаться поменять их обратно. Если только найдется хозяин кроссовок.

— Бедненькие кроссовки, они растаяли, и с них уже вода капает, — сокрушалась Настя.

— Убери их обратно в пакет, а то лужа будет! — приказала я.

Мне пришлось пойти с подругами. Елена мне очень помогла в расследовании, к тому же мне ничего не стоит посидеть с ребенком, это просто одно удовольствие. Елена пошла в одну сторону, мы с Настасьей — в другую к магазину искать владельца злополучных замороженных кроссовок.

К Настиной радости никого искать не пришлось — хозяин уже топтался возле камеры хранения. Нам он обрадовался как родным. Не успела девочка сказать ему про кроссовки, как он чуть было не кинулся нас обнимать-целовать, кроссовки действительно были новые, только что купленные и дорогие. Однако когда Настя поинтересовалась, где ее пельмени, то хозяин кроссовок замолчал. Как мы засунули его кроссовки в холодильник, так и он положил пельмени на полку для обуви и очень удивился, когда пакет стал капать.

— Я оставил кроссовки в камере хранения, зашел купить продукты, потом еще подумал, почему моя ячейка плохо открывается, откуда я знал, что тут ключи ко всем ячейкам подходят!