— Бей по танку, Мерана! — заорал Фрост. — По танку, мать его так!

Девушка услышала. Они с Сабханом быстро навели ракету и пустили ее в цель. Стальной монстр принял удар корпусом и остановился. Особенно наемника порадовало то, что остановился он прямо в воротах и успешно загородил дорогу прочей бронетехнике, которая на всех парах неслась к крепости. Теперь русские танки были заблокированы.

Продолжая стрелять, Фрост подбежал к Меране и Сабхану. Дженкс и афганцы не отставали.

— Мерана, выводи их отсюда, — приказал капитан.

Патроны в “Узи” закончились; Фрост вытащил из-под куртки браунинг и палил теперь из него. Девушка побежала навстречу Дженксу, показывая рукой на пролом в стене, а Сабхан расположил нескольких своих бойцов неподалеку, чтобы те огнем прикрывали отход.

Капитан дал еще несколько выстрелов и тоже бросился к стене. Он пробежал в пролом и оказался на до боли знакомом заснеженном плато. Снег был мокрый, липкий и очень затруднял передвижение. Он увидел, что Мерана как раз завязывает веревку на поясе Дженкса, готовясь спустить американца вниз. Тут же суетился и Сабхан.

Фрост подбежал ближе.

— Мерана, ты следующая, — сказал он.

— Нет, — упрямо заявила девушка. — Я лучше всех хожу по горам. Я уйду последней. Ты спускайся.

— Нет, черт возьми, — рявкнул наемник. — Ты и так сегодня сделала больше, чем достаточно. Бери веревку!

Мерана тряхнула головой.

— Нет.

— Сабхан! — крикнул Фрост, начиная разворачиваться, — скажи ей хоть ты…

Страшная тяжесть обрушилась на голову капитана, перед глазом что-то вспыхнуло, и он полетел в снег лицом вниз.

Фрост открыл глаз. Ему показалось, что земля и скалы вокруг мерно раскачиваются; он чувствовал боль в животе и онемение в спине и затылке. Капитан с трудом пошевелил головой.

— Живой, брат? — раздался голос Акбара. — Сейчас я усажу тебя поудобнее.

Фрост почувствовал, что земля больше не качается; теперь можно было опереть спину на что-то твердое. Кругом по-прежнему было много снега, но холода наемник не чувствовал.

— Акбар?

— Да, капитан. Акбар Али Хасан. А ты на вид легче, чем в действительности.

— Что случилось?

— Танк выстрелил, попал в стену, и тебя ударило по голове куском камня. Рана не серьезная, скоро ты полностью придешь в себя.

Фрост понемногу начинал вспоминать.

— А где Мерана?

Патан грустно покачал головой.

— Она так и не спустилась. Мы ждали, сколько было можно, и последний боец сказал, что девушка отказалась уходить. Она расстреляла все патроны, а потом пошла на русских врукопашную.

— Я иду обратно, — решительно произнес Фрост, пытаясь подняться на ноги.

Внезапно перед его глазом появилась рука Акбара, сжимающая большой тяжелый револьвер.

— Я иду обратно! — рявкнул наемник. — Это мое дело.

— Тогда ты тоже погибнешь, — сказал патан. — Я не буду стрелять в тебя, просто стукну по голове. Пойми, Мерана мертва. Она не могла спастись, и ей уже ничем не поможешь. Она сражалась одна против десятка солдат. У нее был только кинжал. Потом она упала…

Фрост скрипнул зубами в бессильной ярости.

— Но ведь именно так она всегда и хотела умереть, — мягко напомнил Акбар.

Капитан вскочил на ноги. Мимо как раз проходил Сабхан; наемник схватил его за грудки и развернул к себе лицом. Несколько секунд смотрел в глаза.

— Как же так? — процедил он. Афганец потрогал кончиками пальцев свою забинтованную голову. В его голосе звучала страшная усталость.

— Капитан, — сказал он тихо, — она хотела, чтобы ты остался жив. И не забывай, брат, мы еще не выполнили наше задание.

Сабхан убрал руки Фроста и отошел.

Наемник как бы сник и стоял неподвижно, глядя на далекую крепость, которую теперь освещали лучи солнца. Он заметил, что снегопад наконец-то прекратился.

— Бедная глупая девчонка, — прошептал Фрост, — ей бы жить и жить, а она погибла…

Он достал сигареты, зажигалку и попытался прикурить, но его пальцы так сильно дрожали от ярости или от чего-то другого, что у него ничего не вышло.

Фрост уже неплохо освоил верховую езду, а потому держался рядом с Акбаром, Сабханом и остальными; Дженкс немного отставал. Поверх куртки и шапки капитан опять намотал бурнус. Это было сделано по двум причинам: чтобы защититься от ветра и чтобы не привлекать к себе ненужного внимания своим европейским видом, доведись им встретить кого-нибудь. А так все были одеты одинаково, никто не выделялся.

Они ехали уже семь часов, покинув лагерь Сабхана рано утром. Снова шел снег. На горизонте уже было видно селение, где они рассчитывали получить информацию о местонахождении Мохаммеда уль-Раика, лидера крупной группировки моджахедов.

После возвращения в лагерь Фрост и Дженкс долго разговаривали. Главной темой было советское супероружие. Выяснилось, что оно представляет из себя лазерную пушку, которая может стрелять со скоростью пулемета, при этом используется какой-то новый тип самоподзаряжающихся солнечных батарей.

Собственно, слово “пушка” не совсем тут подходило, подчеркнул Дженкс. Но капитан довольно слабо разбирался в физике, чтобы использовать более приемлемые термины. Он уяснил лишь, что лазерный луч — толщиной в человеческий волос — обладал огромной силой и мог пробить броню любого современного танка.

Установку можно разместить практически везде — сказал Дженкс. На самолете, вертолете, танке и даже в полевых условиях, на станке вроде пулеметного.

Мэтт также сообщил, что по его данным — а он собрал уже немало информации — модель была всего лишь прототипом. Было изготовлено только три подобных прибора, и лишь один из них пока работал. Если его похитить, то американские ученые могут без труда скопировать установку, но уничтожение лазера ничего не даст, ибо главное заключалось не в самой лазерной пушке, а в источнике его мощности, который был принципиально новым изобретением. Именно он представлял главный интерес.

Чтобы похитить образец, необходимо было совершить нападение иди на бронеколонну русских, или на их военную базу. А для этого сравнительно немногочисленного отряда Сабхана было явно недостаточно. Тут требовалось собрать все возможные силы и надеяться оставалось лишь на моджахедов уль-Раика.

По подсчетам Дженкса, для операции нужно было не менее пяти тысяч человек. Он также подчеркнул, что испытания оружия были практически завершены, и в самом скором времени — может, даже через неделю — установку отвезут обратно в Советский Союз. И здесь тем более требовалась помощь Мохаммеда уль-Раика: в его распоряжении была хорошо организованная разведывательная сеть, а поскольку никто из его агентов не принимал участия в актах саботажа или диверсиях против русских, разгромить эту сеть или хотя бы раскрыть ее было очень трудно.

Акбар ехал впереди колонны, рядом с ним скакал его помощник Хафиз. После гибели Мераны Фрост старался избегать компании афганцев. Капитан не знал, кто виноват в смерти девушки, но подсознательно обвинял в этом моджахедов, ибо должен был кого-то обвинить.

“Они относились к ней, как к женщине, — думал он, — а позволили умереть, как мужчине. Это нечестно”.

Он достал сигареты и закурил. Капитан уже очень устал от этих бесконечных переходов, от холода, от войны. Но он не мог позволить русским развернуть свое новое оружие. Наемник прекрасно понимал, что в конечном итоге это будет означать и его собственную смерть, и смерть Бесс, и смерть всей Америки. Дженкс сказал правильно: это поставит Запад на колени.

Фрост выбросил окурок и стукнул коня пятками.

Мохаммед уль-Раик прекрасно говорил по-английски. — Совершенно ясно, — сказал он, — что если необходимо привлечь к операции моих людей, то делать это нужно сейчас, как и предлагает капитан Фрост. Следует захватить оружие целиком до того, как его вывезут в СССР, чтобы потом не добывать установку по частям. Мистер Дженкс, насколько я знаю, опытный пилот, и мы можем…