Бой обещал быть тем более интересным, что все суда внутри нисколько не страдали от электрических залпов; чтобы победить врага, нужно было идти на абордаж, причем малейшая авария крыльев или руля должна была неизбежно повлечь за собой моментальное падение судна на землю, а это была неизбежная и страшная смерть для всего экипажа.

В данном случае если сила ударов была несомненно на стороне «Римэмбера», то проворство движения и численность были на стороне противника.

Достаточно было, чтобы одно из судов атаковало «Римэмбер» с носовой части, как другое могло наброситься со всего разлета на одно из крыльев колосса, и во всяком случае, повредить его. Понятно, что при этом и атакующее судно погибнет вместе с атаковавшим, и тогда победа останется за третьим маленьким судном, которое и сотрет с лица земли Франс-Стэшен и всех его обитателей.

Необходимо поэтому было, чтобы весь экипаж того из двух судов, которое атакует «Римэмбер», согласился пожертвовать своею жизнью.

Не подлежит сомнению, что если бы Амутов и Иванович могли сообщаться между собой, то первый предложил бы пожертвовать собой ради удачи предприятия, но Красный Капитан, предвидевший опасность, решил не дать времени своим противникам сговориться. Да и вид внезапно вынырнувшего из озера «Римэмбера» произвел на русского ошеломляющее впечатление, и некоторое время «Оса» бесцельно носилась в воздухе. Спайерс приписал это обстоятельство неосведомленности человека, которому Иванович должен был спешно поручить управление этим судном; думая, что его смертельный враг находится на «Лебеде», он направил «Римэмбер» на последний.

Амутов сразу понял, что не может рассчитывать на своего союзника, и решил смело выдержать схватку. Чтобы лучше владеть своим судном, он убавил ход, и в тот момент, когда «Римэмбер» устремился на него с целью нанести решительный удар, «Оса» кинулась книзу, и колосс, увлекаемый силой инерции, стремительно пронесся над ним. Едва только «Лебедь» остался позади, как тотчас же поднялся и пытался нанести «Римэмберу» удар своим тараном в кормовую часть. «Римэмбер» едва успел обернуться носом к противнику, который, видя, что его маневр не удался, пользуясь своей быстротой, взвился вверх и пронесся над гигантом.

То было поистине грандиозное зрелище, и зрители невольно испытывали известное сочувствие к этому маленькому судну, так геройски сражавшемуся с гигантом врагом.

После нескольких счастливо избегнутых атак маленькому «Лебедю» удалось наконец всадить свой таран в корму «Римэмбера», но — увы! — он не мог уже вытащить своего тарана и очутился как бы на буксире у своего неприятеля. Джонатан Спайерс тотчас же понял свое преимущество и направил свое судно к земле, рассчитывая, что если «Лебедь» не успеет высвободиться раньше, то «Римэмбер» возьмет приз. Иванович думал, что Амутов погиб; надо было бежать, но куда направиться, чтобы «Римэмбер» не нагнал его благодаря своей усиленной быстроте вследствие более сильных машин? Внезапно ему пришла в голову мысль хоть на время затерять свои следы. Его лавирование, к которому ему приходилось прибегать, чтобы не попасть в боевую линию, привело его к озеру, над которым теперь носилась в воздухе «Оса»; не задумываясь, Иванович направил свое судно к озеру и проворно нырнул в его глубь, сопровождаемый громкими криками присутствующих, видевших этот маневр. Этот поступок Ивановича лишил бедного «Лебедя» последней надежды в самый критический момент. Однако отважное маленькое судно все еще не сдавалось; оно употребляло теперь все свои усилия, чтобы высвободить свой таран, но это ему не удавалось. Тогда у Амутова явилась мысль произвести разряд электричества; моментально раздался оглушительный удар. «Лебедь» весь задрожал, точно готов был разлететься в щепки, но в тот же момент, освободившись, снова устремился на «Римэмбер» для фланговой атаки, которой «Римэмбер», однако, благополучно избежал, опустившись неожиданно вниз.

Один момент Амутов надеялся, что пробоина, нанесенная гиганту его тараном, сделает его негодным в бою, но блиндированная обшивка делала «Римэмбер» неуязвимым.

Тем не менее эта блестящая борьба маленького судна с гигантом подняла во мнении присутствующих личность Ивановича. Даже Джонатан Спайерс удивлялся его мужеству.

— А я-то считал его подлым трусом! — бормотал он, продолжая следить за всеми движениями своего противника… — Я положительно не узнаю его, и если бы его товарищ обладал хотя бы десятой долей его мужества, я был бы разбит своим собственным оружием… Если мне удастся взять его живым, то мы окажем ему честь и расстреляем его: таких людей не вешают, как собак! Какая жалость, что он так же подл, как и смел!

Но надо было покончить с ним как можно скорее: с таким врагом малейшая забывчивость могла повлечь за собой самые роковые последствия, и он решил преследовать его, не давая времени перевести дух, чтобы при первой же возможности выбить его из позиции. С этой целью Спайерс следовал за «Лебедем», не давая ему времени обернуться и стать лицом к лицу. Затем вдруг «Римэмбер послал в его крылья все шесть разрядов своих шести аккумуляторов, которые в противоположность „Лебедю“ и „Осе“ могли действовать и горизонтально, и вертикально, смотря по желанию и надобности. Самый ток не имел, собственно, разрушающего действия на арматуру „Лебедя“. Но течение воздуха было настолько сильно, что маленькое судно, захваченное в образовавшийся вихрь, закружилось, как осенний лист; этим моментом воспользовался „Римэмбер“: с быстротой молнии он настиг его и ударом своего мощного тарана сорвал у врага одно крыло. В тот же момент „Лебедь“, как раненая птица, рухнул на землю с высоты 200 или 300 сажен и разлетелся в щепки.

Спустя несколько секунд Джонатан Спайерс уже спустился на землю. Среди обломков погибшего «Лебедя» в лужах крови лежало пять страшно изуродованных трупов. Красный Капитан с жадностью и напряженным вниманием вглядывался в черты погибших. Но Ивановича среди них не было!

Подоспевшие в этот момент Оливье и его друзья, желавшие поздравить Джонатана Спайерса с победой, с изумлением увидели, что он был в бешенстве.

— Этот негодяй опять ушел от нас! — воскликнул он вне себя, — а вот пять смельчаков пожертвовали жизнью, чтобы дать ему возможность бежать! Какая жалость, что такое самоотвержение не нашло себе лучшего применения! — и, склонившись над убитыми, он долго разглядывал их одного за другим.

— Все пятеро были члены общества Невидимых, — сказал наконец капитан.

— Видите, у каждого железное кольцо на пальце; это — злополучные наивные солдаты, которых таинственное общество посылает умирать за неизвестные им цели, и ни один из них не отступает даже перед смертью!

Оливье и Дик были сильно удивлены, что «человека в маске» не было в числе погибших. Опять была пролита кровь, и опять этот неуловимый враг ушел из их рук в решительную минуту.

— Но он, во всяком случае, не успел еще совершенно уйти от нас, — продолжал Джонатан Спайерс, — отсюда до Мельбурна далеко, и я сумею отыскать последнего раньше, чем он успеет покинуть Австралию. Этот человек настоящий бич: каждый его шаг запечатлен кровью, и я клянусь не отдыхать до тех пор, пока не будут отомщены все несчастные жертвы этого негодяя!

— И все мы поможем вам в этом! — заявили Оливье и Дик.

— В таком случае все на борт! — крикнул капитан своему экипажу, который сошел было на берег, обрадованный случаю погреться на солнце и подышать свежим воздухом, чего он был лишен с самого отъезда своего из Америки. Прескотт и Дэвис тотчас же направились к судну, лежавшему всего в нескольких саженях с широко раскрытыми люками, но Холлоуэй и его подчиненные не тронулись с места.

Джонатан повторил свое приказание. Тогда старший механик подошел к Красному Капитану.

— Вы имеете что-нибудь сказать мне? — спросил последний, смерив его ледяным взглядом.