«ЖИВИ ПО-СОСЕДСКИ»
Крепостной город Киёсу опустел. В нем почти не осталось ни лавок, ни самурайских домов, но это запустение не угнетало. Все живое на земле, породив новую жизнь, тихо доживает свои дни. Все в Киёсу радовались тому, что Нобунага не засиделся в родовом гнезде, хотя переезд князя обрекал крепость на забвение.
Судьбу города разделила одна женщина — мать Хидэёси, которой в этом году исполнилось пятьдесят. Она умиротворенно вступала в старость, поселившись с невесткой Нэнэ в самурайском квартале Киёсу. Года три назад она работала в поле, и с ее почерневших от земли рук еще не сошли мозоли. Она родила на свет четверых детей, потеряла зубы, но волосы не поседели.
Хидэёси часто писал ей. Вот одно из этих писем.
«Как твоя нога, матушка? Делаешь ли прижигания моксой? В родной деревне ты всегда твердила, что нечего расходовать пищу на себя, поэтому мне и сейчас кажется, что ты недоедаешь. Тебе надо жить долго. Прости, что не могу уделять тебе столько внимания, как мне хотелось бы, но я очень занят на службе. К счастью, здоровье меня не подводит. Я достиг больших успехов на военной службе, и князь Нобунага неизменно благосклонен ко мне».
Особенно часто письма приходили после завоевания Мино.
— Нэнэ, прочти! Я не разбираю его каракули.
Она показывала ей каждое письмо от сына, а та давала свекрови весточки от мужа.
— Вам он пишет с нежностью. Для меня у него только советы: «берегись огня», «будь примерной женой в отсутствие мужа» или «приглядывай за моей матушкой».
— Он умный, поэтому пишет сразу два письма: одно тебе, другое мне, одно ласковое, второе серьезное. Мы читаем их вместе, так что это как две половинки одного письма.
— Вы правы, матушка, — засмеялась Нэнэ.
Она сердечно заботилась о свекрови, словно о родной матери. Больше всего старую крестьянку радовали письма сына. И сейчас, когда они уже тревожились из-за его долгого молчания, пришло очередное письмо из Суноматы. Оно почему-то было адресовано только Нэнэ и не содержало даже приписки для матери.
Хидэёси иногда писал только матери, но в таких случаях обязательно приписывал в конце несколько слов жене. Нэнэ решила, что Хидэёси не хочет тревожить мать дурными новостями. В своей комнате Нэнэ распечатала письмо и увидела непривычно длинное послание.
«Я долго надеялся, что смогу жить в крепости вместе с тобой и с матушкой. Сейчас, когда князь наконец признал меня полновластным хозяином крепости и определил мне жалованье военачальника, я могу перевезти вас в Суномату. Мне кажется, что матушке мое предложение не понравится. Она всегда беспокоилась, чтобы своим присутствием не помешать мне исполнять долг перед князем. Она всегда повторяла, что ей, пожилой крестьянке, роскошная жизнь не нужна. Поэтому она наверняка найдет какой-нибудь повод для отказа, если я даже очень ее попрошу».
Нэнэ растерялась. Просьба, замаскированная в письме, была очень серьезной.
— Нэнэ! Подойди сюда! — донесся голос свекрови из глубины сада.
— Иду!
Онака, по обыкновению, рыхлила землю на грядках. В осенний полдень было жарко и от земли тянуло теплом. Руки свекрови блестели бисеринками пота.
— Зачем же вы в такую жару работаете! — сказала Нэнэ.
Онака постоянно отвечала на сетования невестки, что это привычное для нее занятие. Нэнэ, выросшая в городе и не знающая любви к крестьянскому труду, считала хлопоты свекрови утомительными и скучными. Со временем Нэнэ стала понимать, почему свекровь усердно работает.
Онака неизменно называла всходы «дарами земли». Подняв в нищете четверых детей и не умерев от голода, она знала цену каждого зернышка риса. Каждое утро она начинала с того, что молилась Небесам, как это было заведено ею в доме на родине. В Киёсу она ни на мгновение не забывала о былом житье в Накамуре.
Онака любила говорить, что если она пристрастится к богатым нарядам и сытной еде и забудет о милостях солнца и земли, то Небеса накажут ее тяжелым недугом.
— Погляди-ка, Нэнэ! — Свекровь отложила в сторону мотыгу. — Смотри, сколько баклажанов созрело! Хватит на всю зиму. Неси корзину, можно сейчас сорвать немного.
Нэнэ вернулась из дома с двумя корзинами, одну из которых подала свекрови. Собирая баклажаны, Нэнэ сказала:
— Вашими трудами у нас столько овощей, что и покупать не нужно.
— Лавочник мне спасибо не скажет!
— Слуги говорят, что вам нравится работа в огороде, что она полезна для вашего здоровья. К тому же мы и деньги сберегаем. Доброе дело вы делаете!
— Люди плохо подумают о Хидэёси, если сочтут нас скаредными. Надо что-нибудь купить в лавке.
— Хорошо. Матушка, извините, что я сразу не сказала, но два часа назад пришло письмо из Суноматы.
— От сына?
— Да… Но на этот раз он написал только мне.
— Все равно приятно. Все хорошо у него? Он давно нам не присылал весточки. Верно, хлопот много из-за переезда князя в Гифу.
— Правда. В письме он просит сообщить вам, что князь Нобунага назначил его полновластным правителем крепости и настало время жить всем вместе. Муж просит уговорить вас на переезд. Он надеется, что за два дня вы сможете собраться.
— Чудесные новости! Он теперь князь, даже не верится! Ему не следует взбираться слишком высоко, ведь выше головы не прыгнешь.
Слушая добрые вести о сыне, мать уже тревожилась о том, как бы его счастье не оказалось мимолетным. Вскоре обе корзины наполнились блестящими баклажанами.
— Матушка, спина у вас не болит?
— Да что ты! Потихоньку работаю весь день и хорошо себя чувствую.
— И я у вас понемногу учусь. Теперь мне нравится на рассвете рвать зелень для супа, собирать огурцы и баклажаны. В Суномате тоже найдется клочок земли под огород. Вот уж там мы с вами вволю наработаемся.
Онака закашлялась, прикрыв рот рукой, испачканной в земле.
— Такая же умная, как Хидэёси. Решила переехать в Суномату прежде, чем я сообразила что к чему.
— Матушка! — Нэнэ опустилась на землю в низком поклоне. — Пожалуйста, уважьте просьбу моего мужа!
— Поднимись, я ведь только ворчливая старуха! — Онака бросилась к невестке.
— Нет, вы не такая. Я знаю, почему вы переживаете.
— Пожалуйста, не сердись на меня за упрямство. Я не хочу переезжать в Суномату, заботясь о благе сына. Он не должен пренебрегать служебными обязанностями, тратя время на меня.
— Муж всегда помнит о долге перед князем.
— Верно, но Хидэёси окружают люди, которые завидуют его стремительным успехам. Увидев, что старая крестьянка разводит огород в крепости, они начнут смеяться над ним и обзывать «обезьяной из Накамуры» или «крестьянским сыном». Подданные Хидэёси будут издеваться над ним.
— Напрасные страхи, матушка. Будь на месте Хидэёси какой-нибудь выскочка, который ловит каждое слово сплетни, ваши опасения были бы оправданны, но сердце моего мужа не подвластно людской молве. А его вассалы…
— Нет, Нэнэ. Мать с крестьянскими натруженными руками только повредит его репутации владетеля крепости.
— Нет, у Хидэёси благородная душа. — Нэнэ говорила с пылом, подкупавшим сердце свекрови.
— Я говорю непозволительные вещи. Нэнэ, не обижайся на меня.
— Матушка, солнце садится. Пора заканчивать работу.
Нэнэ с двумя тяжелыми корзинами направилась в дом.
Нэнэ, взяв метлу, принялась подметать вместе со слугами в доме. Особенно тщательно она прибрала в комнате свекрови. Вскоре зажгли лампы и сели ужинать. Ужинали женщины вдвоем, но каждый день, утром и вечером, они ставили на стол миску для Хидэёси.
— Растереть вам ногу? — спросила Нэнэ.
Свекровь время от времени беспокоили боли в ноге. Особенно ранней осенью, когда вечером поднимался холодный ветер. И сейчас, пока Нэнэ поглаживала ей ногу, Онака, казалось, задремала, но на самом деле она глубоко задумалась.
— Нэнэ, дорогая моя, тебе хочется жить рядом с мужем, а мое упрямство мешает этому. Передай Хидэёси, что я согласна переехать в Суномату.
