Гора Гокуракудзи возвышалась возле самой долины Сидарагахара. На вершину, откуда отлично просматривались боевые позиции клана Такэда в Тобигасу, в Киёиде и Арумигахаре, Нобунага и перенес свою ставку, тогда как Иэясу расположился на вершине горы Дандзё. Сейчас тридцативосьмитысячная объединенная армия кланов Токугава и Ода завершала последние приготовления к предстоящему сражению.

Небо плотно затянули тучи, однако грозы пока ничто не предвещало, даже ветер стих.

В храме, расположенном на вершине Гокуракудзи собрались на военный совет военачальники союзных кланов. В самый разгар обсуждения Иэясу доложили о возвращении лазутчиков.

— Что ж, как раз вовремя, — сказал Нобунага и распорядился: — Приведите сюда их обоих, нам будет полезно узнать о передвижениях вражеского войска.

— Князь Кацуёри расположил свою ставку к западу от Арумигахары, — начал доклад первый лазутчик. — Его подданные и в особенности кавалеристы — их там тысячи четыре — выглядят весьма грозно.

— Обата Нобусада с ударным отрядом обосновался на невысоком холме к югу от Киёиды; перед ними как на ладони поле предстоящего сражения, — продолжил его напарник. — Мне удалось увидеть, как войско около трех тысяч человек под командованием Найто Сю заняло позиции от Киёиды до Асаи. На левом фланге вражеское войско, примерно такой же численности, подняло знамена Ямагаты Масакагэ и Оямады Нобусигэ. Правым флангом командуют Анаяма Байсэцу и Баба Нобуфуса.

— А что слышно о войске, осадившем крепость Нагасино? — спросил Иэясу.

— Осаду ведут две тысячи человек. Помимо того, на холме к западу от крепости расположился запасный полк и еще примерно тысяча воинов, похоже, скрываются в крепостях вокруг Тобигасу.

Информация лазутчиков была, судя по всему, неполной, но сами за себя говорили имена прославленных военачальников клана Такэда. Все присутствующие на военном совете примолкли. Перед началом битвы порой и самых смелых воинов охватывает тревога. И вдруг заговорил Сакаи Тадацугу, да так громко, что все остальные недоуменно на него уставились.

— Диспозиция совершенно ясна, нечего и обсуждать. Столь немногочисленное войско врага не может всерьез угрожать такой великой армии, как наша.

— И в самом деле, — согласился Нобунага, хлопнув себя по колену, точно только и ждал этого предложения. — Тадацугу сказал сущую правду. Трусу и журавль в небе кажется вражеским знаменем, вот он и квакает от страха, как лягушка в болоте. — Нобунага расхохотался. — Сообщения лазутчиков доставили мне большую радость. Князь Иэясу, давайте-ка это отпразднуем!

Однако окрыленный похвалой Тадацугу не унимался.

— На мой взгляд, самое слабое место вражеских позиций — в Тобигасу, — продолжил он, подавшись вперед. — Если мы обойдем Тобигасу и пошлем отряд легковооруженных воинов ударить с тыла, то вражеское войско по всему фронту охватит паника, тогда как наше войско…

— Довольно, Тадацугу! — резко перебил его Нобунага. — Бессмысленно уповать в великом сражении на подобные мелочи! К тому же ты назойлив. Да и вообще, все свободны — мы закончили обсуждение!

Пристыженный Тадацугу удалился следом за остальными военачальниками.

Дождавшись, когда все выйдут, Нобунага обратился к Иэясу:

— Простите, что пришлось при всех распечь храбреца Тадацугу. Замысел его, на мой взгляд, безупречен, но я опасаюсь, как бы о нем раньше времени не узнал неприятель. Постарайтесь ободрить беднягу, объясните ему все позже.

— Не стоит церемониться с Тадацугу, ему досталось поделом: опасно разглашать наши замыслы, даже в присутствии союзников. Пусть ваша строгость послужит ему уроком. Да и я кое-что усвоил.

— И все-таки призовите его к себе и дайте разрешение провести стремительный штурм Тобигасу.

— Да он только об этом и мечтает!

Тадацугу конечно же не пришлось долго уговаривать. Втайне ото всех он за несколько часов подготовил свой полк к походу.

— Я выступаю на закате, мой господин, — коротко доложил он Нобунаге.

Князь придал полку Тадацугу пятьсот своих стрелков, и теперь под началом у молодого военачальника оказалось три тысячи воинов. Ночью, в кромешной тьме, отряд Тадацугу покинул лагерь. Вскоре полил дождь, однако продрогшие до костей воины продолжали молча идти вперед.

Прежде чем начать подъем на гору Мацу, сделали привал на территории храма, расположенного у ее подножия. Воины оставили здесь лошадей и взвалили на плечи самое необходимое, что могли унести.

Крутой склон стал к тому же еще и скользким после прошедшего ливня. Опираясь на копья и подавая друг другу руки, воины одолели-таки сто двадцать дзё и оказались на вершине горы.

Светало, тучи мало-помалу рассеивались. И вот в море тумана сверкнули первые лучи восходящего солнца.

Послышались восторженные возгласы: «Солнце!», «Само Небо благословляет нас!», «Лучшей погоды не пожелаешь!».

Все облачились в доспехи и по приказу командира разделились на два отряда. Первому предстояло совершить внезапный налет на вражескую крепость на горе, а второму — атаковать Тобигасу.

Воины клана Такэда, застигнутые врасплох, метались в панике. Там и тут заполыхали пожары, застилая небо клубами черного дыма. Дозорные Такэды в ужасе бросились бежать к Тобигасу, но к этому времени второй отряд Тадацугу уже прорвал оборону крепости.

Прошлой ночью, едва скрылся во тьме Тадацугу, Нобунага отдал приказ о выступлении всей своей армии. Под проливным дождем его воины подошли к подножию горы Тяусу. До рассвета они успели вбить в землю принесенные с собой жерди и связать их веревками. Получилось некое подобие забора, напоминающего шагающую сороконожку.

Ближе к рассвету дождь прекратился, и Нобунага отправился объезжать верхом только что воздвигнутые укрепления. Убедившись, что работа окончена, князь обернулся к сопровождающим его военачальникам из войска Токугавы и, заметив недоумение на их лицах, улыбнулся:

— Скоро все поймете! Дождитесь только наступления войска Каи и увидите, как мы поймаем его, словно жаворонка, в силки.

Пока военачальники соображали, что это за хитрость, воины из Гифу уже вышли на поле боя. А гигантская ловушка осталась дожидаться свою жертву.

Успех задуманной Нобунагой операции зависел, однако, от того, удастся ли заманить в ловушку врагов. Для этого один из полков Сакумы Нобумори и стрелки Окубо Тадаё затаились на подступах к невиданному доселе сооружению.

И вдруг окрестности огласились воплями сторонников Такэды — они увидели черный дым, поднимающийся над Тобигасу. Смятение их уже граничило с паникой, поэтому Кацуёри отдал приказ наступать, воскликнув:

— Медлить больше нельзя! Любая проволочка дает преимущество противнику!

Князь знал: воины подчиняются ему безоговорочно. Так у них было заведено — не задавая лишних вопросов, полагаться на интуицию своего полководца и собственный боевой дух, позволявший им избегать поражений со времен Сингэна!

Однако развитие истории стремительно, как бег скакуна. Южные варвары — португальцы, — изобретя огнестрельное оружие, повергли в прах все былые традиции ведения войны. У Такэды Сингэна не хватило мудрости предвидеть подобный поворот событий. Провинция Каи, надежно защищенная горами, реками и пропастями от внешнего мира, оказалась отгороженной и от чужеземного влияния. Самураи Каи привыкли полагаться исключительно на собственное мужество и упорство, свойственное жителям горных провинций. Уверенные в своей неуязвимости, они считали ненужным изучать современные способы ведения боевых действий, по старинке полагаясь на кавалерию и лучников.

Вот и теперь войско, предводительствуемое Ямагатой, яростно набросилось на полки Сакумы Нобумори прямо возле заранее расставленного хитроумным неприятелем забора. Нобунага же, искушенный в военной стратегии, отлично знал современное оружие и новую тактику боя.

Дождь к тому времени закончился, но земля так размокла, что ноги утопали в грязи.

Левый фланг войска Каи — две тысячи воинов под началом Ямагаты — получил приказ не штурмовать непонятное сооружение. Пытаясь обойти забор стороной, они угодили в непролазную трясину. Даже предусмотрительный Ямагата, заранее изучивший поле сражения, не мог предугадать, что из-за ночного ливня разольется ручей. Теперь же пешие воины проваливались по пояс, конные и вовсе не могли проехать.