В обычном типе рассматриваемого изображения на памятниках византийских и средневековых западных гробница имеет иную форму; другие подробности композиции также несколько изменяются. Следы изменений выступают в памятниках скульптуры IX–XI вв. и в византийских лицевых Евангелиях.

174 Византийский оклад в лувре

На византийском металлическом окладе Х-Х1 вв. в Лувре (№Д. 709) (см. рис. 174)[2522]: ангел с жезлом сидит у пещеры с решеткой; внутри пещеры видны погребальные пелены; у входа — упавшие стражи (повреждены). Многочисленные надписи из Евангелия и Октоиха сообщают полную определенность всем деталям изображения. Над гробницей надпись: о τάφοζ του Κυ; над ангелом: δεΰτε ῒδετε τον τόπον όπου ἒκείτο ό Κύριοζ (Мф. XXVIII, 6); над св. женами: ἒιχε δε αύταζ τρόμοζ και βκστασίζ (Мк. XVI, 8); над стражами: καί οι φυλάσσοντεζ απβνβκρ-ώθησαν. Вокруг изображения по краям оклада: ώζ εΰπρβπήζ ταΐζ γυναιξίν ό άγγελοζ, νυν, έμπεφάνησται και πηλαυγη φέπων τηζ έμφυτου σύμβολα άΰλου καθάρότητοζ. τη μορφή δέ μηνύων τό φέγγοζ τηζ άναστασεωζ κράξων έξηγέρθη о Κύριοζ[2523]. В Евангелии № 74 явление ангела св. женам повторено два раза в формах довольно однообразных[2524]: ангел сидит на прямоугольном камне возле отверстия пещеры, заделанного решеткой; перед ним стоят четыре св. жены в нимбах (л. 60 об.); передняя держит в руках сосуд в виде кацеи с огоньком (л. 100 об.). В Евангелии Иоанна несколько изображений (л. 209): Мария Магдалина стоит у гроба и плачет (Ин. XX, 1); беседует с двумя апостолами (ст. 2); апостолы стоят у гроба (ст. 8); Мария Магдалина стоит у гроба перед двумя ангелами (ст. 12–13); припадает к ногам Христа (ст. 16). В гелатском Евангелии четыре изображения: погребальная пещера; у входа сидит да камне ангел и указывает двум плачущим женам на внутренность пещеры; три воина в кольчугах, со щитами, стоят возле входа в пещеру (л. 86; ср. 138 об., 217 об. и 272 об.). Лаврентиевское Евангелие, л. 59 и. 209 об. (ср. Ев. № 74; гроб = саркофаг). Никомидийское Евангелие, л. 246 (ангел — на скале пещеры). Евангелие № 54: внутри пещеры видны белые погребальные пелены; возле пещеры три стража стоят, опершись на свои щиты; в стороне лежат мечи и копья; ангел в голубой тунике и сером иматии сидит на четырехугольном камне; перед ним две плачущие жены (л. 108). Евангелие № suppi, gr. 914, л. 91 об. Евангелие императорской публичной библиотеки № 105, л. 67 (гробница = будка). Коптское Евангелие, л. 86, 214 об. (в пещере погребальные золотые одежды; св. жены с кадильницами и одна с ящиком в руках). Ипатьевское Евангелие № 2 (в Ев. Марка). Армянское Евангелие императорской публичной библиотеки 1635 г., л. 17 (св. жены с ароматами в руках; стражи спят). Мозаика в Монреале (в пещере — белая пелена; стражи со щитами упали)[2525]. Греческая икона в Академии художеств XVII в. № 12 (гробница = саркофаг; ангел на камне — ό λή0οζ; восемь спящих воинов). Греческий подлинник разделяет разобранную композицию на два самостоятельных изображения: а) кустодия, стерегущая гроб, и б) ангел благовествует мироносицам о воскресении. Мраморный гроб, запечатанный четырьмя печатями; вокруг него воины лежат: одни оперлись на щиты и копья (elС άσπΐδαζ καί Χό-γχαζ), другие — на колени, третьи — на руки; среди них сидит в недоумении (καθήμενοζ απορεί) Логин-сотник. Перед гробом — мироносицы сидят и плачут; в руках их различные сосуды для мира — глиняные и стеклянные (διάφορα άγγεΐα μυροφόρα άλλα ек ττηλου καί άλλα έξ ΰάλου)[2526]. Последующий момент евангельского повествования подлинник описывает так: открытый гроб; на крышке его сидит ангел светозарный; в одной руке ангела жезл (κοντάρι), другой он указывает на пелены и сударь во гробе. Перед гробом — мироносицы с миром[2527]. Подобное разделение композиции встречается и в некоторых позднейших памятниках русской иконографии, например в лицевых Страстях (ОЛДП № XLVIII)[2528].

В рассмотренных формах выражена ясно и определенно, сообразно с Евангелием, первая весть о воскресении Христа. Но средневековое искусство, чуткое к развитию богословской мысли, не могло остановиться на этих простых формах. Идея воскресения Христова, в применении к спасению людей, раскрытая в творениях церковных писателей, перешла в искусство и отлилась в форму композиции сошествия Христа в ад[2529].

Композиция — весьма распространенная, глубоко содержательная, в то же время доступная непосредственному пониманию, поражающая наблюдателя пластичностью своих форм и смелостью замысла. Явившись в эпоху усиленных стремлений к догматизированию священных изображений (VIII–IX вв.), или немного ранее[2530], композиция эта прошла несколько стадий в своем историческом развитии, отражая в себе неоднократную смену религиозных представлений о сошествии Христа в ад и изведении оттуда ветхозаветных праведников.

Текст псалтыри давал древним художникам много поводов к изображению сошествия Христа в ад. Не можем прямо сказать, в лицевых псалтырях или в памятниках иного рода впервые явилось оно; однако верно то, что псалтырная композиция в хронологической лестнице занимает одно из первых мест; об этом свидетельствует и сам характер композиции, и глубокая древность первых лицевых кодексов псалтыри. В лобковской псалтыри (л. 63 об.) сцена простая, без драматических подробностей, но выразительная: Спаситель в голубом лучистом ореоле, означающем обильный свет, внесенный Христом в преисподнюю, берет за руку Адама, изображенного внизу; возле Адама — Ева простирает руки к Христу. Прародители стоят на поверженном ниц аде — огромном человеке со щетинистыми волосами. Три демона удаляются прочь. Миниатюра эта изъясняет слова псалма LXVII, 7: έξάγων πεπεδημενου£ έν ανδρεία («изводя окованныя мужеством») и выражает мысль о ниспровержении ада силой Христа воскресшего и спасении прародителей от его оков. Мысль и формы ее выражения столь же просты, как просты и древнейшие замечания о сошествии Христа в ад в памятниках письменности начиная с послания ап. Петра (1 Петр. III, 18–19). Никаких драматических подробностей, обильно рассыпанных в рассказе Евангелия Никодима, здесь нет. Видоизмененная, но также простая композиция повторена в этой псалтыри еще один раз (л. 82: Адам по одну сторону Спасителя, Ева по другую). В афонопандократорской псалтыри (л. 83, рис. 175)[2531] Сам победитель ада стоит на ниспровергнутом аде (огромный человек со щетинистыми волосами и хвостом)[2532] и изводит Адама и Еву; ниже праведники в туниках простирают руки к Освободителю, и один в страхе быстро удаляется от ада.

175 Миниатюра афонопандократорской псалтыри

В псалтыри национальной библиотеки № 20 (л. 19 об.) Христос попирает ногами ад = мужчина обнаженный с перевязкой по чреслам); по сторонам две гробницы в виде будок, из которых выходят ветхозаветные праведники с Адамом и Евой впереди; Христос берет за руку Адама, в то же время обращает свои взоры к группе праведников, стоящих на правой стороне, и простирает к ней свою шуйцу. Как в вышеназванных псалтырях, так и здесь ад не получил еще условной формы (см. ниже); ни цари, ни пророки, ни Иоанн Предтеча не успели еще обозначиться среди праведников; врата ада еще не сложены накрест; но одна половина их лежит под одной гробницей, другая под другой. В барбериновой псалтыри три изображения (пс. LXVII;. LXXXI и CVI): из них в последнем, по требованию текста («Круши врата медная и вереи железные сломи») усилена нижняя часть: пять разбросанных дверей ада; ключи и гвозди. В афоноватопедской псалтыри № 610, XII в. (л. 185) Христос с восьмиконечным крестом в шуйце стоит на вратах ада и изводит Адама и Еву из саркофага; на левой стороне два царя и, по-видимому, Предтеча; внизу разбросаны ключи, замок и принадлежности адских затворов. В славянской псалтыри 1397 г. Христос с шестиконечным крестом в руке стоит на вратах адовых, среди двух высоких гор; направо внизу большой саркофаг, из которого выходят Адам и Ева (пс. VI). В другой миниатюре того же кодекса (пс. XXIII; рис. 177) сцена дополняется изображением ангела, сковывающего сатану[2533]. Ад в этой псалтыри (ср. еще пс. LXVII), равно как и в других русских псалтырях, сохраняет по большей части древнюю форму олицетворения[2534].