Привязав упирающегося Гнедко к развороченному переду какой-то машины, и он двинулся через кусты. Он шел по проложенному следу, и каждый последующий шаг давался все труднее. Он откровенно трусил, и как не стыдил себя за это, все же не мог преодолеть унизительного чувства. Последние ветви кустарника раздвинулись, и он оказался перед большой норой, проделанной в склоне холма. Сомнений не было, здесь было их логово. Окружность хода была хорошо утрамбована и, несмотря на сыпучесть высушенного солнцем грунта, образовывала почти правильный овал. Края хода были ровными и гладкими, словно были сцементированы каким-то раствором. Также тщательно был отшлифован и сам ход, теряющийся в темноте. Частицы почвы были скреплены и сглажены каким-то составом, напоминающим жидкое стекло.

Квентин выставил вперед свою пушку и вплотную приблизился к дыре. Даже в такую жару чувствовалась прохлада, исходящая из подземного убежища. Гнездо ужасных тварей было перед ним. И он должен был сделать все, чтобы их уничтожить. Однако соваться туда было бы безумием, – неизвестно, сколько гадов затаилось в логове. Поэтому он решил похоронить гадов в собственной их норе. «Только бы они не почуяли меня и не выползли наружу», – подумал он, вынашивая свой план. Если бы он лучше знал оружие Древних, то, возможно, решил бы эту задачу более простым способом. Но многое из того, что он обнаружил в подбитой машине, было ему абсолютно непонятно, поэтому он решил действовать, исходя из собственных представлений.

Он высыпал в мешок все разрывные заряды к гранатомету, какие у него были и, завязав его, как можно дальше закинул в нору. Оставшихся пяти гранат в обойме должно было хватить, чтобы взорвать это логово. У него было пять попыток. Квентин поспешно отступил назад, почти к тому месту, где ждал Гнедко и, тщательно прицелившись, выстрелил в нору пять раз подряд. Раздалась быстрая череда взрывов и наконец мощный взрыв потряс гору. Поверхность холма вздрогнула и медленно, зеленым ковром, сползла вниз. Когда пыль улеглась, Квентин уже не увидел входа в нору. Логово тварей было полностью погребено под тоннами оползня. На душе у принца стало немного легче. Если там, в глубине горы и осталось что-то живое, то пробиться наружу ему будет невозможно.

Оставалось только вновь посетить разбитую машину и восполнить свой арсенал, что он через четверть часа и сделал. А еще через четверть часа он уже легкой рысью направлялся к старой дороге – Восточному тракту, как было указано на карте.

Башня высилась среди бескрайних степей Редера устремленной вверх стрелой, пронзая золотым шпилем голубой шатер небосклона. Именно такой она и пригрезилась принцу в пророческом сне Эрлиера. Необозримые поля разнотравья покорно расстилались перед ней зеленым ковром, ветер, налетающий с моря, был пропитан свежестью далеких морских просторов, а небо, заботливо склонившись, накрывало ее голубым покровом с материнской нежностью. Когда была построена башня, и кто был ее строителем – было неизвестно. Она появилась в степи задолго до эпохи Великих Королей. Круглая и массивная в основании, сложенная из красного кирпича, который не пожалело время, своей формой она напоминала перст, направленный в небо. Путники, в древности следующие по Восточному тракту, были неизменно поражены открывающимся им зрелищем. Они видели ее почти такой же, какой она открылась Квентину, но лишь очень немногие из них были способны разглядеть радужный ореол, окружающий башню. Века, прошедшие с ее постройки, не слишком изменили ее внешность, но выкрошенные кирпичи в ее кладке не позволяли забыть о всесильном молохе времени. Со временем тракт стал ненужным, заброшенной оказалась и башня. Долгие века она высилась среди степей Редера одинокой и покинутой, пока у нее не появился новый хозяин.

Он пришел с севера в самом конце эпохи Великих Королей, когда уже всем стало ясно, что игра проиграна, и на земле останется только один правитель – Конах. Тогда многие были вынуждены покинуть свои дома и искать спасения в скитаниях по чужим землям. Не избежал этой участи и пришелец с севера. Подобно юному принцу Монтании, он прошел почти весь Восточный тракт, от начала до конца. Гонимый и преследуемый, он, как и многие другие, искал спасения в Терране. Но когда ему на пути повстречалась башня, она сразу же покорила его сердце.

«Сколько лет прошло с тех пор? Пятьдесят? Семьдесят?» – спрашивал он себя и чувствовал, что не хочет отвечать на этот вопрос. Прошлое было тоскливо и ужасно, оно отстало на долгие годы и на многие сотни миль, но бывали минуты, когда оно неожиданно выныривало из тьмы сожженного времени и страшным зверем набрасывалось на него. И он ничего не хотел вспоминать, чтобы не будить страшного зверя, дремавшего в его душе. В этой башне, затерянной в степи, он обрел новую жизнь, в которой не было места тоске и страданиям, а были лишь свобода ветра, летящего по своей воле, и безмерное спокойствие голубого неба над головой. Да и чего еще нужно было старику, прошедшему свой земной путь и терпеливо ожидающему последнее свидание со светом солнца.

Когда-то у него было другое имя, но уже долгие годы он всем представлялся как Миракл. Это имя он придумал себе сам, и звучало оно, по его мнению, красиво. В нем присутствовал высокий слог позабытого Древнего анга. Миракл был одним из тех, кому было дано видеть красоту и силу этого мира, и одним из немногих, кому в той или иной степени было доступно владение тайными знаниями и силами скрытого мира. За это его когда-то называли Магом. Но теперь он этого стыдился. Как можно было носить высокое звание Мага, если ты ощутил свое полное бессилие перед перед самозванцем, которого теперь подобострастно именуют Верховным Жрецом Священного престола.

Молодость Миракл посвятил постижению магического искусства. В этом он добился значительных успехов, снискав милость и расположение короля Эдварда на зависть всем другим магам. Но всему его искусству оказалась грош цена.

Конах шутя переиграл их всех, считающихся Великими магов, словно неразумных детей. Они нечего не смогли противопоставить его силе. В результате весь старый мир Великих королевств был разрушен, и на земле воцарился отвратительный культ Конаха. За Конахом стояла такая сила, что вся их земная магия оказалась просто набором детских побрякушек перед мечом воина. Даже сейчас, после стольких лет, прошедших со времен тех давних сражений, ему не хотелось вспоминать об этом. Они сделали в той войне все, что могли, но Конах был непреодолим. Все Маги и Великие Короли сгинули в той войне. Мираклу чудом удалось избежать смерти, и он бежал. После долгих скитаний он подался в Террану – последнее свободное королевство, не подвластное Конаху. Восточная дорога привела его к башне, и он понял, что нашел свое последнее пристанище на земле.

Когда он набрел на башню, она давно уже была разрушена и разграблена, но даже тогда он ощутил ее притягательную силу. Много лет и много сил ушло у него на восстановление башни, и теперь, сроднившись с этим когда-то заброшенным сооружением, он, казалось, ощущал ее ответную привязанность.

Башня была очень высокой. Сверху донизу ее пронизывала шахта лифта, но лифт давно был сломан, и чтобы подняться наверх, в свое жилище, где по соседству с облаками он так любил проводить время, Мираклу приходилось пользоваться крутой винтовой лестницей. Большинство помещений были пусты, но в некоторых все еще находились обломки, детали и составные части технологического оборудования, оставшегося от Древних людей. Железные шкафы с вырванными проводами и трубами, ящики с разбитыми экранами, обломки мебели, осколки металла, стекла и пластмассы, – самый разнообразный хлам встречался Мираклу во время походов по башне. Но если на верхних этажах все было разгромлено, разбито и разграблено, то в подвальных этажах, на много метров уходящих в глубь земли, можно было встретить совершенно неповрежденное оборудование. Оно сохранилось благодаря массивным металлическим дверям с кодовыми замками, шифр которых ему удалось разгадать. В первые годы его поселения для него не было большего соблазна, чем проникнуть в подвальные помещения. Больше десяти лет ушло на разгадку замков, и он считал, что ему еще повезло, – на их расшифровку могло не хватить и столетия. С радостью первооткрывателя проник он в тщательно охраняемые подвалы. Но очень быстро его радость сменилась разочарованием от собственного бессилия. Разобраться в сложнейших приборах, которыми были напичканы подземные этажи, он так и не смог. Тогда он решил, что его тайна умрет вместе с ним, и снова, как он думал, теперь уже навсегда, запечатал подвалы.