Дан, бормоча не по-русски нечто грубое, взглядом затягивал рану в плече. Получи такую дыру человек, лежал бы в полной отключке от шока. Лигов же только ругался, морщась от боли.

Саша сменил обойму и заглянул в сумку. Патронов еще много. Пока напарник лечился, он перенес огонь на видневшуюся за стеклом морду рулевого. Попал — маленькая яхта вильнула в сторону, на мгновение потеряв управление, однако кто-то быстро перехватил штурвал, и преследование продолжилось. Благодаря удачному выстрелу разрыв увеличился на пару десятков метров, но было совершенно ясно, что это ненадолго.

— Вертолет? — спросил Саша, кивая на стремительно растущую в небе черную точку.

Неужели капитан сумел вызвать помощь или это патрульный облет?

— Вряд ли связь работает, — мрачно сообщил Лигов. — Эфир они должны были заглушить в первую очередь. Средства для этого у них наверняка есть. Разве что случайно полиция пролетит мимо… Если это, конечно, полиция.

Вертолет, похоже, заинтересовался происходящим внизу и взял курс на яхты. Вот уже с трудом можно различить эмблему на борту. Это была не полиция, скорее, знак какой-то военно-морской базы. Сомнительно, чтобы армия решила вмешаться в перестрелку…

И тут часть клонов перенесла огонь на вертолет. Вояки не остались в долгу: с борта ударил крупнокалиберный пулемет. Александр вплел в его дробь, прекрасно слышимую сквозь рев моторов яхт, очередную серию выстрелов. Дан тоже не отставал, хотя Саша краем глаза видел, что пистолет в руках Лигова пляшет, стрельба ведется больше наудачу. Пулеметчик с вертолета, видимо решив, что имеет место бандитская разборка (интерпретация сугубо российская, но суть от этого не меняется), недолго думая полоснул очередью и по второй яхте — чтобы обойденными себя не чувствовали. В воздух полетели куски дерева и металла, запахло дымом. Удовлетворенный успехом, пулеметчик перенес огонь на меньшее судно.

Конечно, «гюрза» — неплохой пистолет, только вооружение вертолета было серьезнее. Палуба чужой яхты вздыбилась, появились языки пламени. Но и вертолет вдруг беспомощно закружился на месте, двигатель выпустил облако черного дыма. А еще мгновение спустя грохнул взрыв. Пылающая машина падала прямо на маленькую белую яхту, палуба которой также горела. Может быть, шанс уйти из-под обломков у клонов и был, да воспользоваться им рулевой не сумел — если, конечно, он уцелел в передряге вообще. Через пару секунд горящий металл врезался в избитую палубу судна, и раздался оглушительный грохот второго взрыва — его, наверно, было слышно даже в Хургаде. Сдето-нировали топливные баки.

Некоторое время Саша глядел на расползающееся по воде пятно горящего бензина. Затем бросил пистолет в раскрытую сумку и направился в рубку, на ходу пытаясь сообразить, что сказать капитану.

Оказалось, что ничего придумывать и говорить не нужно. Капитан висел на штурвале, его спина и большая часть пульта управления были чудовищно изуродованы крупнокалиберными пулями. Тело капитана, заклинив руль, превратилось в стопор. И яхта все дальше и дальше уносилась от места сражения. Матрос, пытавшийся закрыться руками, лежал в той же самой позе, тоже превращенный в кровавое месиво.

Островок, к которому приткнулась изувеченная яхта, представлял собой испещренную кавернами глыбу кораллового монолита. Из растительности присутствовали только водоросли, угнездившиеся под водой. Пальмами здесь и не пахло.

Очередь крупнокалиберного пулемета, прошившая яхту от носа до кормы, не слишком ее повредила. Если бы не двое погибших, можно было бы считать, что отделались относительно легко. Конечно, тяжелые пули продырявили днище, и теперь там, внизу, плескалась вода, но крошечная помпа пока что успешно с ней справлялась. Двигатель остался цел, а искалеченная приборная панель… Что ж, можно обойтись и без нее.

Саша мрачно глядел на Дана, а тот, расхаживая по покореженной палубе, сухо излагал вещи неожиданные и неприятные:

— Согласно одному из базовых законов Ассамблеи, называемому Законом изоляции, цивилизация, не разработавшая технологию пилотируемого выхода в космос на расстояние… в ваших единицах измерения что-то около семнадцати астрономических единиц от материнской планеты, не имеет права импортировать технологии членов Ассамблеи, за исключением особо оговоренных случаев, подконтрольных Ассамблее. Исключений немного. Ваша планета подпадает под действие Закона изоляции, поэтому на орбиту Земли выведено четыре спутника, обеспечивающих сканирование планеты на предмет поиска запрещенных технологий. С этой же целью создана группа наблюдателей, осуществляющих вмешательство в соответствующих случаях. Я представляю эту группу.

Из дальнейшего рассказа Лигова Саша узнал следующее.

Система наблюдения была создана более двухсот лет назад — практически сразу после обнаружения Земли разведывательной экспедицией. Примерно тогда же начала действовать и Служба планетарной безопасности, состоящая исключительно из представителей гуманоидных цивилизаций, степень близости фенотипа которых к местным разумным биологическим объектам была достаточной, чтобы исключить необходимость маскировки.

В течение прошедшего времени вмешательство Службы потребовалось всего трижды. Первый раз — в апреле 1945 года, когда предприимчивый торговец с Уссиу-6, давно и плодотворно торговавший с нацистами, попытался открыть им секрет относительно несложной в изготовлении энтропийной бомбы. Конструкция отличалась простотой, однако необходимые материалы для создания бомбы в природе отсутствовали и могли быть получены только искусственным путем.

До тех пор пока уссианин в обмен на биологический материал (так скромно назывались узники концентрационных лагерей) толкал нацистам технологии, лишь незначительно опережавшие уровень текущего развития человечества, на это закрывали глаза. По большому счету, Службе было совершенно наплевать, кто именно победит в той войне. С точки зрения ее сотрудников, любая война, в ходе которой местность остается хотя бы частично пригодной для жизни, является не чем иным, как мелким, не стоящим внимания конфликтом. Однако энтропийный заряд, во-первых, мог разом уничтожить все живое (от людей до червей и тараканов) на третьей части территории Европы, и, во-вторых, его конструкция подпадала под действие Закона изоляции. Последний аргумент стал решающим, и были приняты соответствующие меры. Для уссианина все закончилось трагически.