Все бы прошло гладко, далатиане без боя получили бы Землю в пользование на новый срок, но произошло именно то, чего они опасались. Член Большого Жюри Ссунг дай Саар раскопал в архивах Ассамблеи прецедент, единожды имевший место около полутора тысяч лет назад. Неизвестно, из каких побуждений действовал Ссунг дай Саар: то ли он испытывал какие-то чувства к землянам (это среди членов Большого Жюри не приветствовалось) либо слишком уж педантично подошел к проблеме… Факт остается фактом. Он извлек на свет давно забытое событие. Далатиане знали о прецеденте и боялись его.

Суть ситуации сводилась не к тому, что на планету претендовал всего один соискатель, а к тому, что спорная планета имела собственную, официально зарегистрированную Команду. Большое Жюри тогда предложило официальной Команде спорной планеты защищать собственные интересы.

Далатиане попали в сложное положение. Они не только не имели права воспользоваться услугами Команды Трошина для защиты своих интересов, но и были вынуждены сражаться с нею. Штерн знал, что в таком противоборстве шансы землян очень высоки. Он, не меняя интонации, сообщил, что, по мнению его специалистов, ни одна Команда миров, входящих в Ассамблею, не сможет противостоять землянам с вероятностью победы более сорока процентов. Поэтому Штерн и сделал предложение Диспетчеру первого уровня решить возникшую проблему радикальным путем — уничтожить Команду землян или ослабить ее до такой степени, чтобы она не представляла опасности. Генрих Генрихович равнодушно отметил, что, несмотря на ряд неудач, в целом поставленную задачу он считает выполненной.

На вопрос Лигова, почему атакам подверглись сотрудники СПБ, Штерн спокойно ответил, что Служба планетарной безопасности могла, пусть и чисто теоретически, помешать действиям далатиан по устранению членов Команды, поэтому было решено нанести удар и в этом направлении. Времени, которое потребовалось бы СПБ для восстановления своей резидентуры на планете, вполне хватило бы далатианам для завершения операции. После вступления в силу нового Права СПБ не смогла бы предъявить далатианам сколько-нибудь серьезные обвинения, поскольку по законам Ассамблеи высшей властью на планете являются представители ее официального правительства. Пока Земля не является членом Ассамблеи, официальным правительством считается Диспетчер первого уровня далатианин. Следовательно, рапорт СПБ о происходящем на планете будет спущен на тормозах. Если только к моменту его подачи планета не уйдет в другие руки.

Выслушав это откровение, Дан скривился, как от острой зубной боли.

— Скажите, Дан… Вы в самом деле практически не имеете власти? — осторожно, понимая, что сыпет соль на рану, спросил Трошин.

— Как ни печально это признавать. Некоторые законы Ассамблеи давно— пора пересмотреть, а этот… Он стар настолько, что его считают даже не законом, а каноном. Видите ли, Саша, когда создавалась Ассамблея и ее служба безопасности, миры, решившие войти в альянс, более всего опасались за собственное благополучие, не желая получить на свою голову военную диктатуру… Хм-м… ну, не у всех были головы, но аналогию вы поняли. Поэтому постановили, что СПБ будет выполнять работу в основном наблюдательного характера и не станет действовать в ущерб планетарному правительству. Уже потом, когда СПБ начала работать и в неприсоединившихся мирах, вносились поправки, дополнения, родился Закон Изоляции… Но базовый закон, по сути, не изменился. И ваш Штерн, хоть это и прискорбно, прав — даже нападение на сотрудников Службы сошло бы им с рук. Ну, наказали бы какого-нибудь Диспетчера пятого или шестого ранга. Мелкую сошку, как вы говорите. Мол, превысил полномочия, проявил своеволие… И на этом все.

— Хреново вы цените своих людей.

— Не мне вам объяснять, Александр Игоревич, что жизнь отдельного существа и благо общества в целом несоизмеримы. Ассамблея — довольно хрупкое творение, находящееся в равновесии благодаря усилиям многих и многих. Расшатать эту неустойчивую конструкцию не так уж и сложно. Лично я лучше дам себя убить, чем поспособствую возвращению эры космических инопланетных войн. Мы, СПБ, работаем для того, чтобы гасить конфликты в зародыше. А цена… Она не имеет значения.

— Забавно… Тогда почему же вы не дали этим уродам всех нас поубивать? — горько усмехнулся Саша. — И себя заодно?

— Сам не знаю. — Дан отвел глаза. — Наверное, мне давно надо было просить перевода. Засиделся я на вашей планете…

Он спрашивал что-то еще, Штерн отвечал, равнодушно выплевывая факт за фактом, не стараясь свалить вину на других или взять на себя лишнее. Он просто отвечал — не в силах противиться воздействию излучения.

А Саша думал… В голове снова вертелась какая-то мысль, и он лихорадочно пытался ухватить ее за хвост, сформулировать — она была очень важна, он чувствовал это. Вдруг в памяти всплыли слова Штерна о том, что Земля с ее изуродованной биосферой никому не нужна. И тогда наконец выкристаллизовалась его мысль. Трошин даже вздрогнул. А затем дотронулся до руки Лигова.

— Дан… Скажи, он сейчас не врет, потому что не может или потому что не должен?

— Я бы сказал, что врать он физически не может, — протянул Дан и, покачав головой, добавил: — Есть способы обмануть излучение, но тогда бы он просто молчал.

— Задай ему один вопрос. Очень важный.

— Какой?

— Зачем им Земля?

Дан молчал. Его глаза все время норовили вильнуть куда-то в сторону или хотя бы закрыться — лишь бы не встречаться взглядом с Трошиным. Было очевидно, что ответ на этот вопрос или известен ему, или он догадывается о том, что предстоит услышать. И при этом совершенно уверен, что услышат они нечто крайне неприятное.

— Мы нуждаемся в колониях. — Обращенный к Дану голос Штерна звучал как приговор. — Слишком мало миров подходят нам. Необходимый далатианам высокий радиационный фон в сочетании с достаточной удаленностью от звезды встречается крайне редко. Земля все еще слишком чиста — ядерные испытания, аварии реакторов и утилизация радиоактивных отходов не дают нужного результата. Поэтому мы планируем развязать ядерную войну. Если она произойдет, то условия жизни на Земле станут приемлемыми для далатиан. Если в войне местное население погибнет, планета будет объявлена свободной и пригодной к передаче в полное владение. Иных претендентов не будет, и Земля станет нашей. Закон Ассамблеи запрещает прямое применение ядерного оружия — следовательно, земляне должны сделать это сами. Мы способствовали прогрессу их науки, прежде всего в области ядерных технологий. Мы обеспечили накопление запасов ядерных вооружений, достаточных для поставленной цели. Несмотря на некоторый спад напряженности в последние годы, Земля все еще стоит на самом краю. И войну земляне начнут, начнут сами… Мы только подтолкнем…