Тут мои мысли прервались, так как некто выпрыгнул из зарослей, словно черт из табакерки, отряхнулся, постоял немного, о чем-то размышляя, потом двинулся в сторону того места, где несколько минут назад копалась Гуля. И вот тут произошло ужасное! Я, до сего момента тихо висевшая на поручне, зачем-то дернула ногой, вследствие чего моя босая ступня, совершив круговое движение, резко ткнулась в прислоненный к стене таз. В нем я вчера вынесла на балкон постиранное белье, но как всегда забыла убрать. И так как таз был пуст, то опрокинулся он со страшным грохотом…

Сначала раздалось оглушительное тара-рам! Потом бумц-бабах! И на последок мерзкое уик-уик!

Некто вздрогнул и резко вскинул голову.

Я попыталась спрятаться. Но так как в тот момент я лежала пузом на поручне, и мои ноги болтались в воздухе, то мне это не удалось. И некто увидел меня.

Несколько томительных минут мы смотрели друг на друга. Я не видела его лица, зато он, наверняка, видел мое. Значит, мне каюк! Но тут некто вскинул руку и… весело мне помахал! Потом прокричал что-то, я не разобрала что, и не спешно покинул задний двор.

Когда его силуэт скрылся в зарослях, я сползла с поручня. Прошла в комнату, открыла холодильник, вынула недопитую бутылку и высосала ее одним глотком. Затем взяла со столика Сонькины очки, хотя они были слабее моих, но все же это лучше чем ничего, и вернулась на балкон.

Гуля так и не появилась.

– Гуля! – позвала ее я, стараясь не сильно шуметь. – Ты где?

Она не ответила. Я же побоялась возобновлять свой крик. Пусть на задний двор смотрит только мой балкон – все остальные выходят строго на юг и запад, мне не хотелось поднимать шум. Вдруг ничего страшного не произошло, а я разорусь…

Опомнись, Леля! – одернула себя я. – Как раз сейчас что-то произошло! Причем, что-то страшное. Сто к одному, что убийство. Только не убийцы, не орудия убийства я не видела. Черт подери эту близорукость! Сразу по приезде сделаю лазерную коррекцию зрения…

А что мне делать сейчас? Идти искать Гулю, вызывать горничную, звонить в милицию? А может, для начала запереть дверь?

Как бешенная кенгуру, я пропрыгала к двери и повернула ключ в скважине. Теперь я в безопасности! Только спокойнее от этого не стало. Почему? Тут меня осенило. Дверь! Дверь на потайную лестницу была не заперта. Значит, надо ее закрыть, чтобы никакая сволочь не проникла в корпус, миновав проходную…

А как выйти? Вдруг тот псих уже поджидает меня под дверью… Та-ак! И что мне делать? Ответ напрашивался сам собой – звонить дежурной по этажу, пусть приходит и охраняет. Я набрала номер, написанный на аппарате. 3-40. В моем родном НИИ по такому телефону вызывают пожарных. К моему ужасу трубку не брали. Либо дежурная ушла в туалет, либо… и ее убили!

Мне стало совсем худо. Даже выпитая на голодный желудок бутылка портвейна не помогла. Я почувствовала себя пленницей собственных страхов. И тут же вспомнила героиню Сигурни Уивевер из фильма «Имитатор». Она, так же как сейчас я, панически боялась выйти за порог собственной квартиры, это фобия даже имеет какое-то мудреное медицинское название, которое я забыла, помню только, как женщина-психиатр, в исполнении Сигурни, теряла сознание, стоило ей только шагнуть на лестничную клетку.

Вот со мной сейчас творилось то же самое. Сознание я, конечно, терять не собиралась – я вообще перестала его терять сразу после замужества, хотя раньше хлопалась в обморок регулярно. Зато все признаки истерии были на лицо: нервный озноб, испарина, усиленное сердцебиение, суетливые движения и неровное дыхание. Типичная неврастеничка!

И эта типичная неврастеничка никак не желала превращаться в нормального человека. То есть она, в смысле я, бесцельно носилась по комнате, перекладывая с места на место вещи, то вздыхала, то охала, то садилась, то вскакивала, теряя, тем самым, драгоценное время.

Надо взять себя в руки! Надо! А еще газовый баллончик, совок, швабру, графин и пилку. С таким боеприпасом мне ничего не страшно. Сказано – сделано. Тут же в моей правой руке оказался баллончик, в левой графин, под мышкой совок, а в карманах пилка и крышка от графина; швабры, к великому моему огорчению, в туалете не оказалось, так что пришлось ограничиться мелкими калибрами.

Вооружившись, я смело шагнула к двери, поставив графин на пол, взялась за ручку, но тут же отпрыгнула, потирая пальцы о бедро, словно их обожгло. Я чуть не умерла от разрыва сердца! И на сей раз, фобия была не при чем – дело в том, что как только мои пальцы коснулись ручки, дверь затряслась под чьими-то ударами.

В нее постучали. Да как! Громко и настойчиво…

Или мне только показалось, что громко и настойчиво… С перепугу и не такое кажется…

– Кто там? – истерично завопила я, вплотную подойдя к двери.

– Здравствуйте, – донесся до меня незнакомый женский голос. – Извините, пожалуйста, за беспокойство, меня зовут Ольга, я ваша соседка…

– Из какого номера? – вопрошала я, а сама нагнулась к замочной скважине и попыталась через нее разглядеть незваную гостью.

– Из шестьсот шестьдесят пятого. Я только что вернулась из Сочи, зашла в номер и перед сном решила подышать воздухом… – она на мгновенье замолкла, потом взволнованно воскликнула. – Поймите меня, я ни за что не потревожила бы вас в столь ранний час, если бы не обстоятельства! – Еще одна коротка пауза. – Я увидела что-то странное… Мне даже показалось, что убийство, – ее приятный, но слегка хрипловатый голос сорвался. – Я не знаю, что делать! Мне страшно!

Я резко распахнула дверь. На пороге стояла незнакомая мне женщина приятной наружности. Среднего роста, худенькая. Круглое лицо, практически без макияжа, только губы очень ярко накрашены. На лице модные дымчатые очки с небольшой диоптрией. Волнистые волосы забраны в пушистый, похожий на помпон, хвост. Одета в облегающий топ, под которым угадывается по-девичьи маленькая грудь, и широкие шорты. На вид ей было около сорока. Очень приятная женщина, но я представляла ее себе немного другой, более роковой что ли…

– Извините еще раз, – пробормотала она, стараясь ничем не выдать своего замешательства при виде моего оснащения. – Но я не знаю, что делать, может, вы мне поможете…

– И что вы видели? – все еще подозрительно спросила я.

– Там двое катались по траве… Кажется, дрались… – Она растеряно улыбнулась. – Может это ничего не значит, но в свете последних событий…

Это точно, в свете последних событий любое несанкционированное утреннее вторжение будет расценено, как покушение на убийство! Я ей не доверяла, как не доверяла бы любому другому курортнику, оказавшемуся сейчас у моей двери. Но интуиция мне подсказывала, что Ольга не опасна. Слишком спокойна для человека, только что убившего Гулю. К тому же убил ее мужчина. Это я могу подтвердить под присягой…

– Заходите, – отбросив последние сомнения, скомандовала я, давая ей дорогу. – Я тоже кое-что видела…

Ольга вошла, скромно разувшись у порога. Ступни у нее были маленькие, с коротким толстыми пальчиками. Очень трогательные ступни, будто детские.

– У вас хороший номер, – оглядевшись, произнесла она. – Мой похуже будет…

– Зато ваш без дурной славы, – пробурчала я.

Она согласно кивнула и прошла к балконной двери. Я за ней.

Мы вышли на лоджию. Ольга встала, положив свои загорелые руки на поручень, и глянула вниз.

– Отсюда не очень хорошо видно – слишком высоко, но все же… – Она легонько взяла меня за локоть и подвела к поручню. – Вон там, – тихо сказала она, указывая на поросший кустарником задний двор, – двое неизвестных катались по земле… Кажется, они дрались. Потом один вышел из зарослей, а второго я больше не видела… – Она взволнованно схватила меня за руку. – Как вы думаете, он его убил?

– Не его, а ее… Это Гуля Садыкова, вы ее, наверное, знаете… – Я устало оперлась на поручень. – Именно она осталась лежать в кустах…

– Вы тоже это видели? – воскликнула Ольга.

– Видела, – созналась я. – И тоже не знала, что предпринять…