Мне вдруг безумно захотелось пойти на пляж. Искупаться в прохладно-бодрящей водичке. Поплавать в одиночестве, не натыкаясь на чьи-то бока и ноги, нырнуть в чистейшую волну, пока ее не перебаламутили неугомонные детишки… А что? Это идея! Утреннее купание – вот что излечит меня окончательно!

Быстренько вернув бутылку в холодильник, умывшись, расчесавшись, я начала искать купальник. Естественно, его нигде не было: ни в ванной, ни в шкафу, ни на стуле, ни даже под кроватью (обычно именно там я нахожу искомое барахлишко). Уж не выбросила ли я его вчера? Вполне возможно. Я часто по ошибке выкидываю нужные вещи. Например, ножи швыряю в ведро вместе с очистками, рваные колготки вместе с новыми, коробки из-под косметики вместе с косметикой. Один раз даже золотую цепочку выбросила, вытряхнув ее из вазочки вместе с обертками от конфет…

Когда меня начала одолевать паника (купить новое бикини мне не позволят финансовые возможности, а купаться голышом моральные принципы), я вспомнила, что вчера кое-что из барахла развесила на балконе. Хочется надеяться, что купальник именно там!

Выскочив на лоджию, я бросилась к веревке для белья. Каково же было мое счастье, когда я обнаружила на ней свой драгоценный купальник. Висел, родименький, в сомом углу, завешенный Сонькиной майкой и ее же полотенцем. Трусики перекинуты через веревку, а лифчик болтается, пришпиленный за верхние бретельки. Я подскочила к нему, вцепилась в прищепку и нетерпеливо дернула. Тонкие бретельки купальника молниеносно выскользнула из зубьев, и лифчик (о, боже, боже!) красивой пестрой бабочкой полетел вниз….

Я попыталась его подхватить – подпрыгнула, повисла брюхом на поручне, свесила тело вниз и вытянула руку, но все напрасно: он улетел, но в отличие от Карлсона, даже не пообещав вернуться… Черт! Теперь придется спускаться вниз, огибать здание – ветер отнес купальник влево – лезть в заросли и искать среди них пропажу. Я уже собралась исполнить задуманное, когда мое внимание привлекло вот что: на заднем дворе, на том самом пятачке, на котором мы с Гулей устроили засаду на призрака, находился некто… Этот некто сидел на корточках и, сгорбившись, долбил землю лопатой… Долбил землю лопатой! Разве может такое быть? В полседьмого утра? Рыть яму? На заднем дворе? Зачем?

Может, мне привиделось?

Я сощурилась и свесилась с балкона настолько, что ноги оторвались от пола. Слава богу, что после недавнего вояжа в горы, я стала меньше бояться высоты, иначе умерла бы сейчас от разрыва сердца. Конечно, легче бы было сбегать за очками, но я побоялась, что пока я бегаю, некто исчезнет. И тогда доказывай себе, что утренний старатель не плод больного воображения или очередное привидение…

Но нет! Некто не был похож на приведение. Явно человек. И явно очень увлеченный своим занятием. Вот он встал, судя по движению рук, вытер пот со лба, передохнул несколько секунд и начал копать снова, с силой вдавливая ногой лопату в глинистую почву. Интересно, кто это? Что за больной человек? Уж не Эдик ли? Может, улики какие решил отрыть – с этого сумасшедшего журналиста станется …

Только не похоже, что он. Хоть я не могла разглядеть ничего, кроме силуэта, но и силуэт был не его. Эдик здоровый, широкоплечий мужичина, а тот, кто был внизу, имел хлипкую конституцию. И цвет волос, вроде, не тот, хотя с такого расстояния и масть можно перепутать, и комплекцию… А уж с моим зрением подавно!

Эх, придется бежать за очками! Спрыгнув со своего «насеста», я метнулась в комнату, сцапала со стола очки, нацепила их и опрометью бросилась на балкон. Тут же взгромоздилась на поручень, рукой уцепилась за перестенок (боязнь высоты никто не отменял!), свесила тело вниз и устремила свой уже острый взор на задний двор.

… А некто, тем временем, отшвырнул лопату, бухнулся на колени и начал ковыряться в земле руками. В очках мне его было видно значительно лучше, но не настолько, чтобы понять, кто это. Так бы и осталась в неведении, если бы некто не вскрикнул. В утренней тишине его крик показался очень громким, а главное, узнаваемым…

Гуля! Это была Гуля. Как я сразу не догадалась! Только эта ненормальная может подняться ни свет, ни заря лишь для того, чтобы разрыть землю на заднем дворе. Бестолковый поступок дурковатой бабы!

– Гуля, – позвала я ее. – Ты чего делаешь?

Мой голос не был очень громким, но Гуля его услышала. Она резко вздернула голову и, увидев меня, прокричала:

– Ты была права! Тут кое-что зарыто…

Я ей, конечно, не поверила, но не стала спорить – зарыто, так зарыто, пусть лучше в земле копается, чем на убийц охотится, мне только хотелось попросить ее разыскать мой купальник. Тогда мне не пришлось бы рыскать по кишащим осами зарослям.

И тут произошла еще одна неприятность – с моего носа соскользнули очки! Они уже давно разболтались, и их душки не столько прижимались к ушам, сколько висели на них, а я все никак не удосуживалась заказать себе новые. Мне почему-то жалко тратить деньги на вещи, которые меня не красят, а очки меня не просто не красят, а буквально уродуют. Но теперь точно придется тащиться в оптику! Упав с тринадцатого этажа, «окуляры» не могли не разбиться…

Испустив стон разочарования, я начала сползать с парапета. Взгляд мой, потухший и печальный, напоследок метнулся в сторону Гули… И не нашел ее! Как такое может быть? Только что была на месте, а теперь ее нет! Я зашарила глазами по заднему двору – ведь где-то Гуля должна быть, даже если ей надоело ковыряться в земле, и она решила вернуться к себе в палату, все равно с задворок ей деться некуда: кратчайший путь к лазарету проходит под моими окнами…

Гулю обнаружилась спустя пару секунд – она вынырнула из-за бочки и начала пятиться к сливовым зарослям. Мне не было ясно, почему она выбрала такой неудобный способ передвижения, до тех пор, пока из-за той же бочки не показался еще один некто. Оба-на! – подумала я. – Мало нам одного «не спящего в Сиэтле», а тут еще второй объявился. Причем, этот второй вел себя не совсем адекватно – пер на Гулю, как танк, и тянул вперед руки, словно хотел ее схватить, по этому Гуля от него и пятилась. Мне тут же пришел на ум мультик «Ну, погоди!», в котором заяц с волком вели себя точно так же. Только посмеяться я не успела, ибо увиденный мною сюжет закончилась неожиданно: некто молниеносно скакнул и, обхватив Гулю руками, повалил ее на землю…

От неожиданности я вздрогнула и чуть не свалилась со своего «насеста». Что они делают? Дерутся или придуриваются? А может, это брачные игры местных психов? Или тренировка самбистов? Или… покушение на убийство?

Мысли проносились в голове с бешеной скоростью, но я так не нашла ответа. А психи, между тем, катались по земле, тесно прижавшись друг к другу, словно изголодавшиеся любовники, причем каждый норовил подмять под себя другого, и ни у одного из них не получалось занять главенствующую позицию. Гуля была более маневренной, по этому постоянно выскальзывала из крепких объятий второго психа, но, судя по всему, менее сильной, потому что неизменно оказывалась на лопатках. В итоге они откатились так глубоко в заросли, что я потеряла их из виду.

От растерянности и не знания, что мне предпринять, я начала дергать ногами и елозить пузом по бортику, чем чуть не довела себя до самоубийства. В голове бился вопрос: свидетелем чего я только что стала? Убийства? Не похоже! Ведь Гуля не кричала, не звала на помощь. Да и предполагаемый убийца тоже хорош – удумал вершить свои черные дела в санатории, буквально кишащем ментами. Я, конечно, понимаю, что маньяку, если приперло кого-нибудь замочить, то хоть тресни, но замочи, только можно ведь сделать это и за территорией – какая ему разница… А если некто не маньяк, то убивать Гулю совсем без надобности. Деревенская сумасшедшая – что может быть безобиднее? Ковыряется себе в земельке, призраков ловит, ее все равно никто в серьез не принимает… Самое же главное – второй псих явно был мужчиной! Это стало ясно даже такой слепой курице, как я. А убийца Кати, если верить предсмертным стонам самой же Кати, был женского пола…