– Не совсем, – я замолкла, собираясь с мыслями. – Мне вот что хотелось бы узнать… Эта дверь…

– Что ты прицепилась к этой двери? – напустился на меня Зорин.

– И где ты ее видела? – подпел ему Лева. – Битый час про какую-то лестницу болтаете, а мы ее даже не в курсе, что такая есть…

Я проигнорировала их реплики, а когда они заткнулись, продолжила:

– Я видела и двери, и лестницу.

– Когда всо успевает! – закатил глаза Вано.

– Так вот, двери запираются на простейшие щеколды. Их можно легко открыть. Я лично попробовала, и у меня получилось.

– И что?

– А то, что попасть на потайную лестницу мог кто угодно.

– И что? – опять не понял Ваня.

– Ты хочешь сказать, – опять влез в разговор Зорин, – что Катю могли убить, и скрыться с места преступления, спустившись по этой мифической лестнице…

– Она не мифическая, а реальная, я лично… – Тут я спохватилась и замолчала.

– Что лично?

– Лично видела дверь, ведущую на лестничную клетку, – нашлась я. – Она спрятана за пожарным щитом.

– Если спрятана, как ты на нее наткнулась? – задал резонный вопрос Юрка. – Опять изображала из себя мисс Марпл?

– Случайно, – обидевшись на мисс Марпл, пробурчала я.

– Ее случайно нэ обнаружишь, ее искать надо. Она нэ просто прикрыта щитом, щит ввинчен в пол болтом, а болт открутить можно толко отверткой. Если знать, где двэрь находится, то ее найдешь, а так нэт, – Вано загадочно улыбнулся и торжественно выдал. – По этому ты нэ права. Лэстницей нэ могли восползоваться, потому что никто про нее нэ знал.

– А персонал? – включился в игру Лева.

– Пэрсонал внэ подозрений. Годами работают. Одна сэмья.

Тут Зорин издал странный булькающий звук и заорал:

– А про отдыхающих вы не подумали?

– Всэ, кто был в корпусе, а это сорок пять чэловек, из них двадцать дэтей, опрошены. Нэ один нэ попал под подозрение…

– Я не про этих! – Юра энергично замахал руками. – Ведь кто-то из курортников мог отдыхать в «Солнечном» раньше, например, в 1995 году. – Он глянул на нас. – Все уловили мою мысль?

– В 1995 лестница еще функционировала! – заорал Лева, очень обрадованный тем, что мысль друга до него дошла без опоздания. – А значит, кто-то мог знать, где ее искать, и мог ей воспользоваться…

– Правильно, друг мой Лева, – благодушно молвил Зорин, потом снисходительно похлопал Ваню по плечу и спросил. – Вашим Лейстрейдам это в голову не приходило?

– Конэшно, приходило, – спокойно ответил Вано, стряхивая Зоринскую руку со своего плеча, – они даже провэрили по спискам. Фамилия и дата рождения. Хорошо, что тэперь всо в компьютере. Нэ долго было. – Он пожевал губами. – Нэ один из тех, кто сейчас отдыхает в «Солнечном», ранше тут не был.

– Прям так и не был?

– Кроме покойницы Катэрины Абрамовой и пропавшего Василия Галича.

– Вот так совпадение! – ахнула Сонька.

– Фантастика, – меланхолично бросил Ваня.

Все замолчали, даже Зорин не нашелся, что сказать. И тут вскричала я:

– Но она могла поменять фамилию!

– Кто она? – не понял Зорин.

– Убийца!

– А почему она?

Я на мгновение замялась, но тут же нашлась.

– Я к примеру. Если убийца женщина, то она могла выйти замуж и сменить фамилия. Отдыхала, например, Зайцева, а теперь отдыхает Волкова. – Я впилась глазами в Ваню. – Она запросы не делали по месту прописки?

– С ума сошла! – запыхтел Вано. – Это ж какая работа! Сколко людей задэйствовать надо, у Валика столко нэт. И зачэм? Слэдов насилия на теле нэ обнаружено, под ногтями чисто. Свидэтели подтвэрдили, что сама она упала. Чего надо?

– Два человека срываются с одного и того же балкона! За три дня! Разве это не подозрительно?

– Нэ очень! – вспылил Ваня. – Обе нэрвные. Лечились от этого! Первая была совсэм психичэской, это и ее муж подтвэрждает, вторая тоже, говорят, нэ лучше, слуховыми галлюцинациями страдала…

– Ничем она не страдала!

– Ее дружки, подружки говорят, что она даже ночами нэ спала, всхлыпы слышала да стоны…

– А Вася Галич? – перебила его гневную тираду Сонька. – Как вы его исчезновение объясните?десяти 10 чэловек, и это толко в Сочи и окрэстностях. Одын оказался из нашего санатория – бывает…

– Значит, нет никакого маньяка? – с надеждой в голосе спросила Сонька.

– Нэт. Все маньяки в Голливуде снимаются.

– И призраков нет?

– Эти там же, где и маньяки, – хихикнул Лева.

– Как хорошо! – облегченно выдохнула Сонька.

Все последовали ее примеру. Даже Вано бодро впустил воздух через свои большие армянские ноздри. Только я ничем не выказала своего облегчения, ибо никакого облегчения не было. Я знала, что убийца существует. И этот убийца женщина!

Глава 7.

ЧЕЛОВЕК сидел на лавке у ресторана, выглядывая в толпе знакомых. Лавка стояла в кустах и была не видна тем, кто прогуливался по набережной (можно расслабиться и не строить из себя дурака), зато он видел всех. Ему нравилось наблюдать за людьми. Впервые за много лет он мог спокойно разглядывать лица прохожих, не страшась узреть в их зрачках дьявольский огонек ненависти. Он помнил, как это ужасно, ведь именно так, со жгучей ненавистью, смотрел на него в ту страшную ночь его ВРАГ…

ЧЕЛОВЕК вытянул шею, привстал. Он увидел, что по аллейке вышагивает, как всегда, повиливая бедрами, та девица, что гналась за ним по потайной лестнице. Кажется, Леля. Опасная бабенка. Любопытная, глуповатая, пронырливая, таким всегда везет. Надо бы держаться от нее подальше…

Тут ЧЕЛОВЕК резко встал. Почему же подальше? Она же не знает, кто убил Катю. Она даже не догадывается. Глупая любопытная курица! Страдает, наверное, бедняжка, оттого, что в силах вычислить убийцу. Близок локоток, да не укусишь… ЧЕЛОВЕК тихонько засмеялся. Потом вышел из укрытия и направился к увитому лианами горящих огней входу в ресторан.

У него впереди был прекрасный вечер!

Я сидела за угловым столиком ресторана «Прибой». Потягивала пиво, лениво жевала чипсы и отстраненно наблюдала через ограду за хулиганистой обезьяной, что воровала орешки с лотка одной торговки. Сидела я спиной к залу, к тому же спрятавшись от всех за неработающей колонкой стереосистемы. Мне не хотелось ни с кем болтать, я слишком устала за день от общения. Единственное, чье общество я бы потерпела, так это Сонькино, но она соизволила остаться в номере. Уговаривала и меня, но мне по-прежнему было неуютно в замкнутом пространстве, и по-прежнему хотелось куда-то слинять.

За колонкой я просидела довольно долго (по крайней мере, кружку свою выдула до конца, хотя и пила ее мелкими глотками), а желание общаться так и не появилось. Значит, надо топать в номер, баинкать. Авось усну, не мучаясь, с устатку-то. Я уже начала подниматься из-за стола, когда меня кто-то окликнул.

– Леля, – донесся до меня сиплый шепот откуда-то из-за ограды. – Иди сюда…

Куда мне надлежит идти, я поняла не сразу, так как за чугунной оградой ресторана я не увидела никого, кроме вороватой обезьяны, но мысль о том, что это она меня зовет, я отмела сразу.

Но, приглядевшись к очертанию маленького кипариса, росшего по ту сторону ограждения, я поняла, что за ним кто-то стоит.

– Кто там? – опасливо приблизившись, спросила я.

– Это Гуля. Я тут за деревом. – И она вынырнула из-за кипариса, чем несказанно меня напугала.

– Что ты как приведение… – только и смогла вымолвить я.

– Вот о них я и хотела с тобой поговорить, – горячо зашептала она, придвигаясь вплотную к чугунным прутьям. – Мне никто не верит. Даже слушать не хотят. Только на тебя надежда. Ты тут единственный приличный человек…

Где-то я уже это слышала, вяло подумала я. А потом мысленно добавила – как вы мне все надоели! Но вслух этого не сказала, а сделала заинтересованную мину и кивком головы просимофорила, что вся во внимании.

– Меня тут сумасшедшей считают, но я не такая… – Она скорчила зверскую мину, подтверждающую обратное, и продолжила. – Я действительно видела приведение. Утром. Серое, как туча. Я сначала подумала, что это человек, но оно передвигалось… э… ну… будто у него ног нет, летело, словом…