С чувством выполненного долга взволнованная Флори удалилась. Когда дверь за ней закрылась, мистер Марч объявил:

— Теперь надо бы увидеться с миссис Рептон. Правда, вряд ли стоит посылать за ней Флори. Пожалуйста, Крисп, сходите за ней.

Инспектор вышел, после чего Рэндал поинтересовался:

— Так что же вы обо всем этом думаете?

Мисс Силвер чуть кашлянула, как она раньше делала, когда хотела приступить к объяснению трудного материала:

— По-моему, слишком рано делать какие-либо выводы.

Мы только знаем, что супруги поссорились, а люди могут сказать в запальчивости все что угодно, но это совсем не значит, что они готовы претворить это в жизнь.

Рэндал Марч молчал. Дама продолжала:

— Мне кажется, миссис Рептон будет против моего присутствия, возможно, мне…

— ..придется уйти? — закончил фразу полицейский. — Боюсь, что придется, но мне бы хотелось, чтобы вы остались.

В этот момент в комнату вошла Сцилла Рептон, сопровождаемая инспектором Криспом. На ней были все та же юбка из шотландки и изумрудный джемпер, только блестящие пышные волосы она убрала под тонкую сеточку. Сначала женщина хотела переодеться в траур, но потом решила, что это будет выглядеть так, будто она разыгрывает безутешную вдову, и натура ее восстала против маскарада.

«Зачем притворяться, когда все в доме знают, что Роджер решил со мной развестись? — думала Сцилла. — Он уже рассказал обо всем сестре, а та, конечно, уже сообщила полиции, так почему бы не вести себя честно? Конечно, будут еще допросы и дознания, и, во всяком случае, придется остаться до похорон, но как только все закончится, я отсюда уеду и никогда не вернусь. Поэтому какое имеет значение, что эта публика обо мне подумает или будет болтать! Плевать я на всех хотела!»

Увидев мисс Силвер, Сцилла удивленно изогнула тщательно выщипанные брови и, не делая даже попытки тоном смягчить слова, спросила:

— А эта женщина что здесь делает?

— Мисс Рептон и Флори Стоукс хотели, чтобы при допросе присутствовала женщина, поэтому мисс Силвер любезно согласилась… — Марч попытался объяснить ситуацию, но миссис Рептон с коротким злым смешком оборвала его:

— Ну и ну! Подумать только, им нужна компаньонка!

Какие-то допотопные нравы. Мне казалось, что Мегги уже вышла из того возраста, когда мужчины могут представлять для нее опасность. Впрочем, кто знает, что может выйти, не так ли?

— Если вы возражаете против присутствия мисс Силвер… — испытывая неловкость, начал Марч.

Сцилла придвинула кресло к столу напротив комиссара и уселась, закуривая сигарету.

— Нет, зачем же мне возражать? Если уж Мегги понадобилась компаньонка, то мне-то уж она точно пригодится.

Задув спичку, она небрежно сунула ее в письменный прибор, стоявший на столе мужа, туда, где лежали его ручки и карандаши, которые он еще недавно держал в руках.

Женщина глубоко затянулась, на конце сигареты появился яркий огонек. Сцилла демонстративно села спиной к мисс Силвер, которая переместилась с одного конца дивана на другой, чтобы лучше ее видеть. Та сидела нога на ногу, чулки такие тонкие, что кажется, будто их вовсе нет, красные с какими-то вычурными украшениями туфли на очень высоком каблуке…

Нет, мисс Силвер ничего не имела против нарядов, хотя и носила сама подчеркнуто скромные туалеты, потому что обнаружила, что старомодные платья и манера одеваться под гувернантку профессионально очень помогают ей. Если человек кажется незначительным, люди расслабляются, меньше себя контролируют, а это способствует получению объективной информации. Ее не оскорбляло пренебрежение Сциллы. Мисс Силвер пришло в голову, что миссис Рептон выбрала некий образ и теперь придерживается его, словно играет роль, и наблюдательная дама старалась понять, почему выбрано именно это амплуа — черствой и бездушной женщины. «Конечно, ожидать хорошего вкуса от этой особы не приходится, но что на самом деле кроется за этим нарочитым пренебрежением условностями и равнодушной позой? Внезапная смерть в доме заставляет содрогнуться даже самых толстокожих, а ведь эта женщина была женой Роджера Рептона».

Рэндал Марч приступил к допросу:

— Миссис Рептон, в Субботу вы серьезно поссорились со своим мужем, не так ли?

Сцилла выдохнула облачко дыма.

— Кто вам сказал?

Полицейский не обратил внимания на вопрос и продолжал:

— И во время ссоры речь шла об анонимных письмах.

— О каких таких письмах?

— Мне кажется, вы о них слышали. Одно показывали на дознании по делу о смерти Дорис Пелл, вы там присутствовали. А в субботу полковник Рептон прервал ваш телефонный разговор с мистером Эрлом и в последовавшем за этим споре упомянул, что получил анонимное письмо, в котором вы обвинялись в связи с мистером Гилбертом Эрлом.

Произошла серьезная ссора, во время которой ваш муж говорил о разводе и даже попросил вас немедленно покинуть дом. Если приводить его слова точно, то он сказал, что вы должны убраться. Чуть остыв, он изменил свое решение и, опасаясь громкого скандала, сказал, что вы можете оставаться до тех пор, пока не пройдут похороны Конни Брук.

Чуть растягивая по своему обыкновению слова, Сцилла спросила:

— Вы подслушивали под дверью?

— Кто-то, видимо, подслушивал, — сухо заметил Марч. — Ссорятся обычно громко, а дверь в кабинет некоторое время оставалась открытой.

Женщина безразлично пожала плечами:

— Знаете, люди иногда ссорятся. Мы с мужем часто это делали, но потом всегда мирились.

— Вы утверждаете, что он не в первый раз упрекал вас в неверности?

— Ничего подобного я не утверждаю, и вы это прекрасно понимаете!

— Значит, вы хотите сказать, что эта ссора была не серьезнее других и в конце концов вы бы все равно помирились?

— Он бы меня не выставил, — уверенно произнесла Сцилла.

— Миссис Рептон, мисс Мегги показала, что брат разговаривал с ней сегодня после обеда, около трех часов, и заявил, что больше не выдержит и что вы должны оставить поместье. Кажется, вы с ним виделись после этого?

— Откуда вы взяли?

— Вас видели выходящей из кабинета, Сцилла затянулась сигаретой и выпустила струйку дыма.

— Ну хорошо, и что из этого следует?

— Данная свидетельница утверждает, что вы с полковником разговаривали на повышенных тонах, у нее создалось впечатление, что ссорились. Потом дверь распахнулась и вы вышли, но, обернувшись, бросили мужу кое-какие слова. Она их слышала.

Сцилла машинально смахнула пепел, упавший на изумрудный джемпер.

— Вы серьезно, мистер Марч?

— Она утверждает, что вы сказали: «Ты сделал бы мне большое одолжение, если б умер», — а потом ушли.

— Ремарка «занавес», — заметила Сцилла.

От ее слов все присутствующие поежились.

— Меньше чем через час ваш муж умер, — хмуро сказал Марч.

— Мои слова ничего не значили. Так иногда в пылу ссоры говорят, не более того.

— Все-таки так обычно не говорят даже в самом бурном скандале, и уж особенно, когда собираются мириться.

Сцилла наклонилась и с силой загасила сигарету о письменный прибор Роджера Рептона.

До сих пор Марч оставался внешне спокойным, но этот жест окончательно вывел его из себя. Эта особа скандалила с мужем, который вывел ее на чистую воду, в лицо пожелала ему смерти, слышала, как другая женщина над его телом обвиняет ее в том, что это она убила полковника, и теперь здесь, где все это происходило, спокойно тушит сигарету о письменный прибор, принадлежавший покойному.

Довольно резким тоном начальник полиции заявил:

— Вы пожелали мужу смерти — и он вскоре умирает.

Надеюсь, вы помните, что в этом кабинете вас обвинили в его убийстве.

Сцилла рассмеялась:

— Кто примет всерьез слова Метти Эклс! Не валяйте дурака, мой дорогой! Она всю свою жизнь была по уши влюблена в Роджера… убей меня бог, не понимаю почему. А ко мне она его дико ревновала, так что, по ее мнению, что ни случись — я виновата. Надеюсь, такое понятно даже полицейскому.