Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но миссис Болдер так на нее разобиделась — просто страсти. Низенькая миссис Болдер с красным лицом и копной седых волос на всю деревню прославилась своей сварливостью. Она стояла в дверях и сверлила мисс Холидей злобным взглядом.

— И что же вы это здесь делаете? — вопросила миссис Болдер. — А-а, вы пришли проверить огонь? Мисс Крю ушла только полчаса назад! Уголь быстро прогорает, ясное дело, но не настолько же… Вам здесь нечего делать, сами знаете, а то бы не подскочили как ужаленная, когда я вошла. И будьте так любезны, мисс Холидей, займитесь своими делами, чтобы я спокойно продолжила готовить чай — а то чайник булькает уже минут пятнадцать, а я сиди и думай, где вы, не хватил ли вас вдруг удар или не валяетесь ли вы с сердечным приступом.

Мисс Холидей попыталась оправдываться:

— В нашем роду ни у кого не было ударов и сердце у всех было здоровым.

Она сунула обе руки в карманы, но и там они дрожали.

Пройдя мимо миссис Болдер, она услышала, как та захлопнула дверь и пошла следом. Ей захотелось чаю: по воскресеньям всегда пекли что-нибудь вкусное. Но наслаждаться чаем с пирогом ей видно не придется, все удовольствие испортит ворчание миссис Болдер. Она покорно шла по коридору, через холл в комнату экономки, а миссис Болдер подгоняла ее своими упреками.

Глава 12

Через полчаса к компании в комнате Дженни присоединилась мисс Люси Каннингэм. Она без звонка прошла через боковую дверь, как обычно делала последние тридцать лет. Поверх ее зимнего пальто был накинут мужской непромокаемый плащ, а в руках она держала внушительный зонт: мисс Каннингэм никогда не выходила из дому, не защитившись от дождя.

— А вот и я, — заговорила она. — Лучше поздно, чем никогда: мне ведь надо было и Генри напоить чаем. А потом я на минутку зашла к миссис Стаббс — спросить насчет курочки-наседки, которую она мне обещала. Мои гибридные не желают нестись. Но и та суссекская, что она давала мне в прошлом году, тоже препротивная птица: вдвое меньше цыплят, чем ждали. Вот я и решила уточнить, не той же породы она мне предлагает. Зашла в «Рождественскую сказку», а потом — сразу к вам. Здравствуйте, мистер Лестер! Вы сейчас живете в «Рождественской сказке»? Мой брат, кажется, видел вас там. Ну как, угодила вам миссис Стаббс? Впрочем, об этом можно не спрашивать: это она умеет. — Она отпустила руку Лестера и обратилась ко всем остальным:

— Проследите, чтобы я не ушла домой без зонта. Пожалуй, я поставлю его к себе поближе. А вот плащ можешь забрать, Николас. Да и пальто тоже. Здесь ужасно жарко. Дженни будет лучше, если мы откроем окна. Ничто так не бодрит, как свежий воздух. Как ты, Розаменд? Я смотрю, что-то осунулась. Йогурт по три раза в день — лучшее лекарство. И никаких хлопот — оставляешь молоко, и пусть себе скисает. Да-да, Николас, и этот шарф тоже заберу.

Без плаща, без пальто и нескольких шарфов мисс Каннингэм выглядела уже не такой объемной, хотя и чересчур пышной. Как бы там ни помогал йогурт, чай она пила с не меньшим удовольствием, продолжая тараторить, но не забывая при этом с аппетитом поглощать булочки с маслом, и фруктовый пирог, и, конечно же, фирменное печенье к чаю, которое пекла миссис Болдер, втайне соревнуясь с Флорри Хант. Люси Каннингэм вот уже тридцать лет пыталась вызнать у нее рецепт, но могла бы с таким же успехом пытаться еще тридцать лет. Миссис Болдер все свое держала при себе и передала бы этот рецепт только тому, кто был бы ее плотью и кровью. Но мисс Каннингэм продолжала надеяться. А вслух продолжала вещать о пользе кислого молока, а также черной патоки и кошмарного пойла из молока и пивных дрожжей — для Розаменд и Дженни.

Николас прыснул:

— Смотри не вздумай нам с дядей устроить такую диету. Сама-то ты ничего этого не принимаешь и пока, слава тебе, господи, не потчуешь нас.

Круглые голубые глаза мисс Люси посмотрели на него с укором:

— Но, милый мой, мне это не нужно. Да, я могла бы похудеть, но зачем, если хорошо себя чувствуешь? И что значит несколько лишних фунтов, когда жизнь уже позади?

Дженни засмеялась:

— Но мы с Розаменд совсем не хотим худеть. Нам всегда советуют на несколько фунтов поправиться.

— Еще поправитесь, лапочка. Вам не надо худеть, так что можно пить сливки, есть масло, яйца и даже пирожки, жаренные в масле, сколько захочется.

— Мне бы ничего не хотелось, если бы я ела черную патоку, да еще с кислым молоком, — сказала Дженни. — Мне бы вообще больше не хотелось есть, никогда. Поэтому, наверное, люди и худеют.

Розаменд незаметно вклинилась между Дженни и Люси Каннингэм. Ну и вечер, хуже не придумаешь. Дженни удалось завладеть всеобщим вниманием, и она начала важничать. Розаменд и не заметила, как умоляюще взглянула на Крейга. Поддерживая с мисс Люси светский разговор о курах, она услышала, как Лестер спросил Николоса, не видел ли он того спектакля, на котором все очень смеются, а потом принялся забавно его пересказывать, на самом деле явно стараясь отвлечь Дженни от «взрослой» беседы, и вскоре рассмешил маленькую болтунью.

Через некоторое время и куриная тема иссякла. Мисс Каннингэм взглянула на часы:

— Мне так хотелось повидать Лидию. Она, надеюсь, скоро придет?

— Да, скоро.

— Она ведь тут поблизости. Генри видел, как она направилась в Белый коттедж.

— И я тоже, — вставил Лестер и сразу пожалел, что не промолчал.

— Надо же! — По помрачневшему тону мисс Люси было ясно, что она уже знает об оскорбительном пренебрежении мисс Лидии к мистеру Генри во всех деталях. Она стала расхваливать печенье миссис Болдер и намекать на то, чтобы Розаменд раздобыла этот замечательный рецепт.

— У меня не хватит духу спросить — правда не хватит.

— Робость не дружит с удачей! — засмеялся Николас. — Вы все дрожите перед миссис Болдер, а Розаменд больше всех. Она это чувствует.

Розаменд тоже рассмеялась, но с ноткой грусти:

— Ох, она ведь тут же скажет, что она бедная вдова и потому каждый может притеснять ее, а уж как сядет на своего конька, то ее просто невозможно остановить, пока она не перечислит всех, кого потеряла. И так продолжается не меньше получаса, и под конец тебе уже начинает казаться, что во всех ее бедах виновата только ты.

Николас послал ей воздушный поцелуй:

— Радость моя, ты просто бесхребетное создание, вот она и давит на тебя!

— Не надо обзываться и не стоит сердиться на миссис Болдер, — покачала головой Люси Каннингэм. — А готовит она превосходно.

— Тетя Лу за мир любой ценой. Она на все согласна, лишь бы никто не ссорился. Правда, Лу?

— Николас, сколько раз тебе повторять?

— Что, тебе не нравится это глупое, неуважительное имя? Ладно, дорогая, но бывает по-всякому. Можно начать ссориться и прийти к компромиссу раз в будни и дважды по выходным и праздникам.

Мисс Каннингэм невольно заулыбалась. Дженни задумчиво подхватила:

— Люди называют смешными именами только тех, кого любят. И если им запрещать, они могут и разлюбить, так что пусть лучше зовут как хотят. Я бы очень, очень хотела, чтобы меня называли Дженнифер, только никто не называет.

— Хочешь, я буду до конца своих дней называть тебя Джинивер, — сказал Николас. — Почти то же самое имя, а звучит красивей. Почти Джиневра.

Дженни явно понравилась эта идея:

— Действительно красиво, а почему бы нет?

— Ну, тебе, конечно, придется заплести две длинные косы и надеть монашеское покрывало.

— Ты смеешься надо мной! — вспыхнула девочка.

— Ни за что не посмел бы.

В глазах Дженни засверкали сердитые слезы. Голос задрожал:

— Нет, смеешься! Ты все время надо мной смеешься!

— Дженни, — мягко произнесла Розаменд.

— Николас, дорогой, не дразни ее! — сказала мисс Люси.

Но их голоса заглушил скрип внезапно распахнувшейся двери.

Крейг Лестер первым увидел мисс Лидию — он сидел напротив двери, — очень высокую и мрачную. Она дождалась, когда все умолкнут и недовольно проговорила:

16
{"b":"29320","o":1}