— Встань, Джеки! — приказал он, отойдя к дальнему краю стола. — Встань и возьми себя в руки! Ты все видишь через увеличительное стекло, и по крайней мере три четверти этого — плод твоего воображения. Если ты будешь по-прежнему твердить, будто я разрешил Марго взять эту чертову веревку, мы серьезно поссоримся. Нелепая, жестокая выдумка, я категорически запрещаю тебе повторять эти глупости!

Поднимаясь, Жаклин нечаянно наступила на подол и ухватилась за стол, чтобы не упасть. Она стояла, вся дрожа и сверкая глазами на пепельно-сером лице.

— Марго никогда тебе не снится?

— Нет, — решительно отозвался Джеффри.

— Ты не боишься встретить ее на одной из этих узких лестниц?

— С чего бы мне этого бояться?

Жаклин склонилась к нему и еле слышно прошептала:

— Она не является тебе по ночам с веревкой в руке?

Джеффри в ужасе от нее отпрянул.

— В отличие от тебя, моя дорогая Джеки, я не истеричная баба. Советую тебе подняться в свою комнату и умыться холодной водой — это хорошо успокаивает нервы.

Он подошел к двери, распахнул ее и вышел, а Жаклин так и продолжала стоять у стола.

В половине девятого Фрэнк Эбботт пришел повидать мисс Силвер. Обе леди недавно насладились легким ужином и сейчас завершали торжественный ритуал мытья посуды.

Мисс Фолконер, открывшая дверь, разволновалась, сразу вспомнив былое. Когда-то молодые люди часто наведывались к ним, смеялись и болтали с Робином. Это было так давно и совсем в другом доме. С тех пор как Робин ушел на войну и не вернулся, молодые люди больше не появлялись в ее жилище, а в этом коттедже им было нечего делать. Высокая стройная фигура и голос Фрэнка на момент пробудили воспоминания. Время гасит острую боль, но иногда она может вспыхнуть снова.

Проводив гостя в маленькую столовую, мисс Фолконер включила свет и отправилась на поиски мисс Силвер. В тот момент, когда мисс Силвер вошла в комнату, держа в руке сумку с вязаньем, Фрэнк пытался понять, чем он мог так расстроить хозяйку дома. На мисс Силвер было прошлогоднее летнее платье из искусственного шелка цвета тушеной зелени и полинявшая кофта из черного бархата, которую она всегда брала с собой в деревню. Даже в разгар лета мисс Силвер не забывала о сквозняках, неизбежных в сельских коттеджах и особняках. А в своей уютной и теплой кофте она чувствовала себя в полной безопасности.

Сев на стул и достав из сумки начатый второй чулок для Дерека, мисс Силвер улыбнулась и осведомилась:

— Ну, Фрэнк?

Вторую доску складного обеденного стола уже опустили, поэтому они разместились в резных деревянных креслах по обеим сторонам камина. Мисс Фолконер не переставала жалеть о чиппендейловском гарнитуре, которым ей пришлось пожертвовать, но Фрэнк, знающий толк в хороших вещах, оценил кресла по достоинству и заявил, что они идеально гармонируют с остальным убранством гостиной.

Он засмеялся и спросил:

— Почему это вы говорите мне «ну» таким тоном?

Мисс Силвер сдержанно улыбнулась.

— Ты бы не пришел, если бы тебе было нечего мне сообщить.

— А может быть, я хотел услышать что-либо от вас? — возразил Фрэнк. — Или у меня возникло желание посидеть у ваших ног? Как говорил покойный лорд Теннисон:

Ребенок плачет по ночам

В тоске по свету дня.

— Мой дорогой Фрэнк, ты болтаешь чепуху.

— Dulce est desipere in loco.[13].

Мисс Силвер кашлянула.

— Я не знаю латыни. Когда я училась в школе, ее считали излишней роскошью для девочек.

Фрэнк насмешливо поднял бровь.

— Хоть чего-то вы не знаете! Я всего лишь заметил, что иногда бывает приятно валять дурака.

Она снисходительно посмотрела на него.

— Если у тебя есть какие-то новости, то, может быть, лучше приступить к делу?

— Сейчас. Но, может быть, вам угодно начать первой?

Мисс Силвер обдумала это предложение.

— Мне стало известно об одном эпизоде, о котором и тебе следует знать. Как я поняла, мисс Мьюр не сообщила о нем инспектору Грейсону.

— Зато сообщила вам.

— И я не дала ей никаких обещаний хранить это в тайне. Видишь ли, она подслушала разговор между мистером Трентом и мисс Делони. Думаю, мне лучше пересказать его тебе.

Инспектор внимательно выслушал точное повторение того, что услышала Иона, сидя в потайном шкафу.

— Она не сможет это скрывать, — промолвил он, когда мисс Силвер умолкла. — Рано или поздно ей придется заявить об этом.

— Я ей так и сказала. Она попала в трудную ситуацию.

— Убийство всегда затруднительно для родственников, не так ли? — скептически заметил Фрэнк.

На это мисс Силвер прореагировала укоризненной паузой, после чего весьма сдержанно осведомилась:

— А теперь, полагаю, ты сообщишь кое-что мне?

Фрэнк засмеялся, но тут же стал серьезным.

— Мне показалось, вас заинтересуют выводы Хауленда. Он эксперт по наркотикам, и мы прибыли сюда вместе рано утром. Хауленд уже вернулся в Лондон с докладом, а я решил задержаться.

— И что же думает мистер Хауленд?

— Он тоже инспектор полиции, как и ваш покорный слуга, но вид у него абсолютно штатский. Мне хотелось превратиться в муху на стене, когда он разговаривал с Трентом и мисс Делони. Хауленд умудряется создавать такое впечатление, будто ему не хочется задавать все эти вопросы, которые тем не менее следуют один за другим, что он почти боится своих собеседников. Возможно, он и на самом деле чересчур робок, но сумел превратить свою природную застенчивость в весьма эффективный прием при допросах.

Мисс Силвер щелкала спицами.

— Я бы хотела знать, что он думает о мистере Тренте и мисс Делони.

— Ну, оба отвечали достаточно убедительно. Трент честно признал, что его весьма обескуражили некоторые факты, всплывшие после войны, когда он взялся улаживать дела своего кузена Эдгара. Кузен покончил с собой в сорок втором, и Тренту пришлось много потрудиться, чтобы вытащить этот бизнес из руин. Он заявил, что с тех пор не имел сведений о каких-либо нарушениях и не готов вдаваться в детали бизнеса без бухгалтерских книг под рукой.

И еще выразил готовность лететь в Александрию, чтобы уладить дела с местной полицией.

— И мистер Трент действительно это сделает?

— Постараюсь этого не допустить, но не знаю, удастся ли. Должен сказать, если он в самом деле замешан в двух убийствах, Александрия была бы для него очень удобной лазейкой. Задних дверей и черных лестниц там сколько угодно, а с ключами от этих дверей трудностей не возникнет, если его компания участвует в нелегальном бизнесе. Главный вопрос в том, насколько правомерны эти предположения, что с гибелью его воспитанницы дело нечисто и что это Трент пырнул ножом своего дворецкого, так как тот знал то, что ему не полагалось. Грейсон выложил мне всю информацию, которой они располагают. Он славный и честный парень, но есть один момент. Он женат на девушке из семьи Хамфрисов, поэтому ему вряд ли будет все равно, если Тома Хамфриса отправят на виселицу. Как бы Грейсон ни старался сохранять беспристрастность, он наверняка надеется, что в показаниях старого Хамфриса и кроется истина.

Мисс Силвер задумчиво кашлянула.

— Тебя интересует мое мнение?

— Как ничье другое!

— Хорошо. Когда доказательства не слишком убедительны и, возможно, даже тенденциозны, по-моему, более разумно сосредоточиться на характерах и склонностях людей, замешанных в происшедшем. Давай проанализируем факты. Молодая женщина с не очень крепкими моральными устоями, вступила в связь с дворецким мистера Трента, хотя он человек семейный. Ее отец, Том Хамфрис, застиг их врасплох и после бурной сцены выстрелил во Флэксмена дробью. Тот не мог серьезно пострадать, поскольку находился довольно далеко. Дворецкий, пошатываясь, побрел прочь, а Том Хамфрис втолкнул дочь в дом и стал ее избивать. До этого момента за происходящим наблюдала хозяйка соседнего коттеджа, миссис Ларкин. Согласно ее показаниям, она окликнула Флэксмена, спрашивая, все ли с ним в порядке, а он посоветовал ей не лезть не в свое дело.