— А почему она странно себя ведет?

Они разговаривали в гостиной матери Флорри, но она боязливо оглянулась, как будто кто-то мог ее подслушать.

— Это все из-за лекарства, которое она принимает, — белого порошка. Мистер Трент спросил раз, не видела ли я его, когда убиралась в ее комнате, а когда я ответила, что видела, велел показать ему где и всю коробочку с порошком бросил в огонь. Он сказал, что миссис Трент из-за этого порошка болеет, что ей нельзя его пить.

— А после этого ей стало лучше?

— Да, гораздо лучше. Доктор Уичкоут навещает ее раз в неделю, он тоже так думает. Как-то я была в холле, когда мистер Трент провожал его, и он сказал что-то вроде «определенный прогресс» и «будем продолжать уменьшать дозы». — Флорри внезапно покраснела. — Я бы об этом помалкивала, но только если мистера Трента в чем-то подозревают, то лучше уж я все как на духу расскажу. Только знайте: на свете нет другого такого джентльмена, который бы так носился со своей женой. Она иногда такая чудная, любой другой вышел бы из себя, а мистер Трент ни разу даже голос на нее не повысил!

Хауленд посмотрел сквозь толстые стекла на строгое взволнованное личико. Флорри, безусловно, говорила правду.

— Очень хорошо, что вы сообщили мне все, без утайки. Это очень мудро и благородно с вашей стороны.

Флорри сразу вся расцвела.

Более обстоятельный разговор состоялся с Жаклин Делони. Она эффектно появилась на сцене в черном платье и отказалась сесть на стул, который инспектор развернул поближе к окну.

— Спасибо, но я лучше постою тут. Мне холодно, и я хочу немного согреться.

Жаклин положила руку на каминную полку и поставила ногу на каменный выступ очага. Приняв эту грациозную позу, она оказалась в профиль к инспектору и в любой момент могла отвернуться и посмотреть на огонь. Хауленд подумал, что гувернантка очень умна, но потом подумал, что с ее стороны было бы гораздо умнее не принимать столь очевидной меры предосторожности. Впрочем, она, наверное, как и многие другие, приняла его за робкого дурачка.

Слегка приподняв темные брови, мисс Делони ожидала вопросов. Так как инспектор молчал, она закусила губу и осведомилась:

— Позвольте узнать, зачем вы хотели меня видеть?

— Разумеется. Я офицер Скотленд-Ярда. У нас возникли кое-какие вопросы относительно дел покойного мистера Эдгара Трента. Вы ведь были его секретарем?

На бледном лице Жаклин отразилось искреннее удивление.

— Это было так давно… Тем не менее должна вас поправить — я не была секретарем мистера Эдгара Трента, просто иногда кое-что для него переводила. Когда приходили письма на иностранном языке.

— По нашим сведениям, вы жили в его доме и исполняли обязанности личного секретаря.

Она покачала головой.

— Ничего подобного. Я попала в его дом по иной причине: он попросил меня присматривать за его дочерью.

Мистер Трент был вдовцом, а девочка, которой тогда было лет девять, росла без должного присмотра.

— Это была Марго, которая погибла от несчастного случая?

В ее глазах блеснули слезы.

— Да. Воспитанием девочки никто не занимался, и к тому же она была не вполне нормальной. Уверяю вас, забота о ней занимала почти все мое время.

— Но вы пользовались доверием Эдгара Трента?

— Во всем, что касалось его дочери, пожалуй, да. Иначе он не поручил бы мне такого трудного ребенка.

— Мисс Делони, я говорю не о дочери вашего шефа, а о его бизнесе. Он посвящал вас в свои дела?

— Конечно нет! Я знала лишь то, что было известно всем. Мистер Трент слыл богатым и преуспевающим человеком, но что касается его дел… — Она пожала плечами. — Откровенно говоря, бизнес — это не для меня, очень скучно. Я просто им не интересовалась.

Хауленд строго посмотрел на нее.

— Вы что же, не знали, что он торговал наркотиками?

Жаклин убрала руку с полки и ногу с выступа. Она выпрямилась и сердито произнесла:

— Как вы смеете задавать мне подобные вопросы?!

— Боюсь, на этот вам придется обязательно ответить.

— Естественно. Я обязательно отвечу. Разумеется, я и понятия не имела о таких вещах.

— Но вы знали, что ваш шеф покончил с собой?

— Тогда я уже не жила в Александрии. Конечно я слышала о его смерти. Но в тридцать девятом году, перед началом войны, он отослал Марго домой, и я ее сопровождала.

— Вы продолжали заботиться о ней?

— Уже не так. Марго какое-то время была со своей старой няней — ей вполне можно было доверять. Я регулярно навещала мою дорогую девочку и писала ее отцу, как она.

После его смерти мистер Джеффри Трент предложил мне снова опекать Марго, заниматься с ней. Няня, в силу возраста, не могла с ней управляться. А когда мистер Трент два года назад женился, мы переехали сюда.

Безыскусная искренняя история, и не подкопаешься.

Между гувернанткой, присматривающей за трудным ребенком, изредка пишущей для хозяина письма на иностранном языке, и личным секретарем, посвященным во все детали бизнеса, дистанция огромного размера… В сведениях Скотленд-Ярда не упоминалось о ребенке. Но если Марго действительно была на Ближнем Востоке и Жаклин Делони действительно за ней присматривала, будет очень трудно предъявить ей какие-то обвинения. Инспектор вышел, чувствуя, что продвинулся не слишком далеко.

Хауленд ушел, и семья собралась на ленч. Чуть погодя Аллегра устремила на мужа рассеянный взгляд и спросила:

— Я говорила, что к нам на чай придут мисс Фолконер и ее приятельница?

Джеффри вздрогнул от неожиданности. Его лицо выглядело усталым, а мысли, казалось, блуждали где-то далеко.

— Что-что?

— Я спросила, говорила ли тебе, что к нам на чай придут мисс Фолконер и ее приятельница, — повторила Аллегра еще более тихим голосом.

— Нет, вряд ли. Мне казалось, сейчас еще не время кого-то приглашать.

— Я подумала, это развлечет Иону. Мисс Фолконер так много знает об этом доме.

— И ей понадобилось целых два года, чтобы осчастливить нас своими познаниями! — огрызнулся Джеффри.

Впервые Иона видела, чтобы он так злобно реагировал на разговор, касающийся его обожаемого дома. Лицо Аллегры сморщилось, словно она собиралась заплакать, но Джеффри тут же опомнился и вновь стал заботливым мужем.

— Прости, дорогая. Но я должен написать кучу писем, и после чая мне придется сразу же уйти. Надеюсь, тебя, Джеки и Ионы будет достаточно, чтобы эти старые леди у нас не заскучали. Вот только я забыл, как зовут приятельницу.

— Мисс Мод Силвер, — ответила Жаклин Делони. — Она — воплощение всех старых дев в этом мире. — Жаклин невесело усмехнулась собственной шутке.

— Право же, Алли! — воскликнул Джеффри, впервые называя жену тем именем, которым ее называла только.

Иона. Почему бы ему было так ее не называть? Все когда-нибудь происходит в первый раз. Тем не менее Ионе это почему-то не понравилось.

Аллегра повторила с рассеянной улыбкой:

— Я подумала, это немножко развлечет Иону. Но Джеки тоже пусть обязательно останется, так как я подолгу не могу разговаривать. Быстро устаю.

Гостьи прибыли ровно в половине пятого. Мисс Силвер надела лучшую шляпу с красной лентой и фиолетовое кашемировое платье, купленное только прошлой осенью.

Так как она неизменно пользовалась услугами пожилого портного в Чизике (у него же покупая ткань), фасон менялся очень мало. Брошь из мореного дуба в форме розы с ирландской жемчужиной в центре придерживала складки на лифе. Что касается мисс Фолконер, то она «на выход» постоянно надевала старое черное платье, широкополую фетровую шляпу в форме гриба и мягкий шарф на шее. Однако жемчуг был настоящим и перешел к ней от матери. Хотя мисс Фолконер уже пришлось продать осень многое, с этим жемчужным колье она рассталась бы только в случае крайней нужды.

Джеффри Трент был просто неотразим, само обаяние, но выпив свой чай, тут же удалился под старым как мир" предлогом — ему срочно нужно ответить на кучу писем, Покуда Аллегра пребывала в очередном приступе апатии, а Иона расспрашивала мисс Фолконер об интересных эпизодах из истории ее рода, мисс Силвер оказалась практически тет-а-тет с Жаклин Делони. Продолжая щелкать спицами, она объяснила, что вяжет чулки для второго сыночка ее племянницы Этель Бэркетт, для Дерека.