— Я думаю, ему удалось убедить Ларк, что я сама за ним бегала, — сказала Мэг, нарушая тишину. — Это возмутительно! Такая явная манипуляция фактами! Она не видела, как он вел себя, не хотела принимать его таким, какой он был. Ларк сказала мне, что другие женщины, даже Люсинда, вешались Этану на шею.

— В этом Ларк права, — ответил Эйб, делая знак официанту, чтобы принесли чек. — Этан несомненно был очень обаятельным. Он на самом деле нравился женщинам. Я не раз убеждался в этом. Видишь ли, у него была особая внешность, очень яркая. Я не говорю, что Люсинда обманывает нас относительно ее чувств к Этану, но нельзя утверждать, что она говорит правду относительно того, что случилось. Ну, что она не помнит, как все было на самом деле.

— Но она не врала, рассказывая, какие чувства к ней испытывал Этан, — настаивала Мэг. — Для нее было бы лучше, если бы она утверждала, что он на самом деле приставал к ней. Тогда все могли бы, по крайней мере, понять ее.

— Как ты объяснишь то, что она смыла остатки эмбриона в унитаз? — спросил Эйб.

Этот вопрос застал Мэг врасплох.

— Она не знала, что беременна, — быстро ответила Мэг, не будучи уверена в том, что дала правильный ответ. И правда, подозрительно, что Люсинда уничтожила доказательства того, кто на самом деле был отцом ребенка. — По ее поведению это было очевидно.

— Может быть, слишком очевидно?

— Ты только и знаешь, что ее обвинять! — Даже самой Мэг ее голос показался оскорбленным. — Даже когда речь идет о Люсинде, помни о презумпции невиновности.

Эйб потянулся через стол и коснулся руки Мэг.

— Послушай меня, ладно? — попросил он. — Мы наняли для Люсинды прекрасного адвоката. Целая команда детективов рыщет по всей округе. У них впереди несколько месяцев работы, и только потом они представят результаты окружному прокурору. Я знаю Артура Пирсона, окружного прокурора, он очень требователен и настойчив. Он рассмотрит все аспекты этого дела. Суд состоится через несколько месяцев, не раньше.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Мэг.

— Позволь профессионалам заняться своим делом и держись подальше, не вмешивайся.

— Не вмешиваться? Закрыть на все глаза? Надеяться на лучшее? — переспросила Мэг. — Именно так я действовала в ситуации с Этаном. Поэтому все и произошло! Потому что у меня не было мужества, не было силы отстаивать правду.

— Я понимаю, — сказал Эйб, качая головой. Он взял чек, который принесла официантка, и стал постукивать им по столу. — Неужели в том, что Этана убили, только твоя вина? Как и Люсинда, ты несешь ответственность за случившееся, потому что вовремя не смогла изменить его повадки? Не в твоих силах было освободить мир от боли и страдания, но тебя все же можно обвинить в том, что ты приумножила несправедливость на этой планете?

— Прекрати, пожалуйста, ты знаешь, что я хочу сказать, Эйб, — сказала ему Мэг.

— Да, знаю, — ответил он, вставая. — Ты сожалеешь. Ты чувствуешь себя виноватой. Ты так привыкла принимать важные решения, справляться с проблемами, что просто не можешь смириться с фактом, что есть вещи, которые тебе неподвластны. Люсинде придется смириться с последствиями своих действий, оправданных или нет.

— Но это же несправедливо, Эйб, — сказала Мэг, когда они оба направились к кассе.

— Мэг Хардвик, — засмеялся Эйб, но в голосе его была слышна грусть. — Когда ты перестанешь думать, что жизнь справедлива?

Подъехав к дому Ларк, они увидели у порога машину темно-красного цвета.

— О Боже! — выдохнул Эйб.

— Что случилось? — спросила Мэг, наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть, что происходит.

Игнорируя ее вопрос, Эйб выключил двигатель и сказал, обращаясь к самому себе: «Я не позволю ей выгнать меня отсюда. Это также и мой город. Это мой дом. Я обещал Брук, что сыграю с ней в слова, когда мы вернемся. Вот неудача!»

Бекка уже шла к машине. Или скорее подкрадывалась, решила Мэг, наблюдая за приближением высокой темноволосой красавицы. Черные как смоль волосы до плеч переливались на солнце, как мех норки. Если Мэг правильно запомнила, когда-то Бекка была моделью. Для этого у нее были все данные — рост, стройное, гибкое тело. У нее была немного угловатая фигура мальчика, узкие бедра и высокая, пышная грудь.

Мэг всегда считала, что Эйб и Бекка были великолепной парой — оба темноволосые, стройные, сильные. В отличие от Эйба, Бекка не обладала ни чувством юмора, ни острым умом, но она была уверена в себе и ей было присуще внутреннее чувство стиля. Эти качества служили прекрасным дополнением для солидного имиджа ее мужа. Эйб ее обожал и не стыдился заявлять об этом на весь мир. Она была на десять лет его моложе, поэтому он баловал ее, как отец любимицу-дочку. Мэг никогда еще не видела, чтобы муж и жена на людях так открыто выражали свои эмоции. Они постоянно целовались и ласкали друг друга. У них был целый список уменьшительных имен, среди которых «милый зайчик» и «лапочка» употреблялись наиболее часто.

Мэг не могла понять, что произошло после пяти лет брака, казавшегося идеальным. Ларк как-то намекнула о том, что вмешался кто-то третий, не удивительно, если со стороны Бекки. Как бы то ни было, но разрыв был стремительным и непоправимым, как взрыв. Всем было ясно, что пострадавшей стороной оказался Эйб. Невозможно было смотреть на его страдания. То, что он отказывался обсуждать проблему, которая съедала его изнутри, лишь усугубляло дело.

Мэг так и не удалось подружиться с Беккой. Нельзя сказать, что она не пыталась, ведь Эйб всегда помогал ей в профессиональных вопросах. Но потом Мэг стала замечать, что Бекка ревнует к их дружбе. Она завидовала их разговорам, их общим шуткам. На незамужних привлекательных женщин Бекка смотрела, как на соперниц. «Руки прочь!» говорил ее взгляд, когда она шептала что-то Эйбу на ушко на одной из вечеринок.

Мэг никогда не доверяла женщинам, которые относятся к мужчинам как к завоеванной территории, или женам, которые рассматривают брак как форму собственности. Она старалась избегать встреч с Беккой, но поддерживала дружбу с Эйбом и встречалась с ним в основном в городе. Откровенно говоря, ей нравилось общаться с Эйбом, когда поблизости не было его жены, и было грустно смотреть на то, как он изо всех сил старался сделать Бекку счастливой и веселой.

— Она хорошо следит за своей внешностью, — отметил Этан, когда поздно вечером они с Мэг и Ларк втроем обсуждали вечеринку.

— Эй, да она красавица! — защищала Бекку Ларк. — Эйб прекрасно понимал, на ком женится. Он говорил мне, что, как только увидел ее, сразу понял — с ней будет сложно.

— Нет, красавица — это ты, — поправил Этан жену. — Она — не более чем копия красивой женщины. Я не уверен, что кровь течет в ее жилах.

«Кровь в жилах», вспомнила Мэг, когда Бекка подошла к машине со стороны Эйба и нетерпеливым движением правой руки попросила опустить стекло. Вместо этого он резко открыл дверь и вышел из машины так стремительно, что она споткнулась, уходя с его пути. Они еле слышно обменялись скупым приветствием. Потом Бекка повысила голос, чтобы хлопанье дверей не заглушило ее слова.

— Теперь ты доволен, ублюдок? — кричала она, делая попытку ударить его в грудь, но он ловко отступил в сторону.

— Прекрати притворяться, Бекка, — сказал Эйб своей бывшей жене. Мэг с удивлением заметила на его лице улыбку.

— Снова чувствуешь себя мужчиной? — прошипела Бекка.

Они говорили меньше минуты, но в этом разговоре, казалось, отразились месяцы бесконечной ненависти. Мэг считала, что у любой семейной пары время от времени возникают ссоры из-за денег, семейных проблем или личных амбиций. Эти вопросы не дают людям покоя на протяжении всей совместной жизни. Это было понятно из поведения Бекки и Эйба. Они разыграли целое представление прямо на лужайке перед домом. Впервые после их разрыва Мэг видела бывших мужа и жену вместе, и было очевидно, что их брак не просто распался, но перерос в ненависть.

— Эйб, Бекка!