Недалеко от здания суда находился медицинский центр Монтвиля — современная больница, в которую обращались со своими хворями жители окрестных местечек. В понедельник утром автомобильная стоянка для посетителей была наполовину пуста.
— Ты идешь со мной? — спросила Мэг, когда Эйб остановил машину возле главного входа. Его помощь много для них значила. Вот и сегодня утром он пришел к Ларк, принес пирожные для девочек и помог с решением юридических вопросов. Ему рассказали, что у Люсинды был выкидыш. И хотя неприязнь Ларк к Люсинде уже успела перерасти в ненависть, Эйбу все же удалось убедить ее нанять для девочки адвоката. Он предложил воспользоваться услугами своего друга Питера Бордмана, который работал в Олбани. Ларк с неохотой согласилась.
— Да, — сказал Эйб, выходя из машины. — Я хочу, чтобы Люсинда поладила с Бордманом. С тобой все в порядке? Выглядишь так, как будто тебе нужна помощь.
Мэг не удивилась, услышав, что у нее усталый вид. Прошлой ночью она почти не спала, все думала о том, что произошло перед смертью Этана и какова ее роль в этой трагедии. Мысли о своей нерешительность в те дни, медлительности, поисках оправдания своей трусости не давали ей покоя. Будучи на грани физического и морального истощения, Мэг стремилась действовать, пыталась исправить то, что случилось не без ее участия. На рассвете она решила поехать к Люсинде и послушать ее версию этой истории. Она не изменила своего решения, даже когда Ларк сказала, что ей понадобится помощь Мэг в домашних делах. Похороны были назначены на завтра, надо было и последить за детьми, и помочь с приготовлениями и приемом посетителей, поток которых не иссякал. Было очевидно, что Ларк расстроилась, когда Эйб сказал, что они вместе с Мэг едут в Монтвиль.
Хотя Мэг была настроена решительно, из-за предстоящей встречи с Люсиндой она очень волновалась и нервничала. Она сомневалась, что сможет хоть как-то помочь ей в такой ситуации. Она хотела, чтобы Эйб поехал вместе с ней, так как по дороге в больницу думала рассказать ему о том, что происходило между ней и ее зятем. Но он все время разговаривал по телефону с Бордманом, посвящая его в детали дела.
В приемной они узнали, что Люсинда находится под охраной в специальной палате тюремного отделения больницы на втором этаже. После телефонного звонка спустился охранник и проводил их к Люсинде. Их обыскали, а потом они пошли вслед за медсестрой через вращающиеся двери в изолятор.
Девушка лежала на кровати в самом конце комнаты, полной пустых коек. Руки ее, обмотанные бинтами наподобие боксерских перчаток, были сложены на животе. Рядом с кроватью стоял штатив для капельниц.
— Люсинда, к тебе пришли, — сказала медсестра, когда гости подошли к кровати.
— Я не хочу никого видеть, — пробормотала Люсинда, отворачиваясь к стене.
Эйб остановился в ногах, не решаясь подойти. Мэг быстро обошла койку и присела рядом с Люсиндой.
— Хай, Люси, — поздоровалась Мэг. Сердце ее готово было разорваться от жалости.
— Уходи, — ответила девушка. Ее лицо распухло от слез. Она сделала попытку спрятаться под простыней.
— Сядь ровно, — приказала ей медсестра. — Игла может выпасть.
Люсинда послушалась. Медсестра и охранник подошли к двери.
— Люсинда, — снова обратилась к ней Мэг, — мы пришли не за тем, чтобы тебя обвинять. Мы просто хотим понять, что случилось.
— Я не могу, правда, не могу, — она закрыла глаза. — Я не помню. — Из ее глаз полились слезы. Она так искусала нижнюю губу, что она распухла и кровоточила.
— Послушай, Люсинда, — обратился к девочке Эйб. — Это не игра. Все очень, очень серьезно. Ты должна рассказать нам, что случилось в субботу утром.
— Простите, — Люсинда начала плакать.
— Мы знаем, — сказала Мэг. — Мы знаем, что ты сожалеешь. — Она села на край кровати и убрала с лица Люсинды грязные волосы.
— Я хочу сказать, простите… я не помню! — Она тихо заплакала, ее плечи содрогались от всхлипываний.
— Послушай, Люси, — начала Мэг. Она пыталась скрыть волнение в голосе и все думала, какими словами начать разговор. — Я думаю, что лучше понимаю, какие отношения были у вас с Этаном. То есть то, что он с тобой сделал. Я понимаю, что ты могла решиться на такой поступок в приступе ярости. Я думаю, многие могут посочувствовать тебе, а возможно, и простить, зная, что Этан… Ты была беременна…
— Но именно об этом я пытаюсь тебе сказать, Мэг. Я не знала. Я не догадывалась о том, что со мной происходит.
— Ты не знала о том, что была беременна? — спросил Эйб.
— Нет, никто не сказал мне, пока все… не закончилось, — ответила Люсинда.
— Тогда почему? — спросила Мэг. — Почему ты…
— Я не помню, — сказала Люсинда, теребя спутанные волосы забинтованными руками. — Я помню, что решила пойти в мастерскую. Я собиралась откровенно поговорить с ним. Сказать ему, чтобы он держался от тебя подальше, что ты совсем не такая. Я собиралась сказать ему прямо в лицо все, что я о нем думаю. Он так грязно обошелся с моей мамой, Ларк, тобой. Я не верила, что он успел до тебя добраться, я была возмущена до предела. Признаю, я была совершенно пьяной, поэтому не совсем понимала, что делаю.
— Что произошло? — настаивала Мэг. — Что он сделал с тобой?
— Этан? Так вот, что вы все думаете? Что Этан изнасиловал меня, я забеременела и потом убила его? — Ее плечи затряслись от смеха.
— Это не смешно, Люсинда, — сказал Эйб, переминаясь с ноги на ногу рядом с кроватью.
— Это еще как смешно! Если бы вы только знали, как Этан ко мне относился, об изнасиловании никто бы и не подумал! Он считал меня свиньей, большой и уродливой свиньей. Он довольно ясно давал это понять. Ему было противно даже прикасаться ко мне. Но в городе полно парней, которым я нравилась. Для них я была симпатичной, несмотря на то что мой отчим считал меня уродиной. Из-за такого отношения ко мне его можно было ненавидеть, правда? Я не отрицаю, я терпеть его не могла.
— Но ты не убивала его? — снова спросила Мэг.
— Не думаю, что я могла его убить, но откровенно говорю тебе: если бы и убила, то никогда не пожалела бы об этом. Конечно, я бы не гордилась собой. Но я не способна на убийство, я мухи не обижу. Я люблю ловить их, поднимать за крылья, но потом я выхожу на улицу и отпускаю. Ты понимаешь? Я даже представить не могу, как я могла проткнуть сердце Этана прутом.
— Люси, когда они нашли тебя, ты держала в руках тот самый прут, — сказала Мэг печально. — Он был в твоих руках. Посмотри на повязки.
Они все втроем посмотрели на руки Люсинды.
— Знаешь, о чем я думала? — сказала Люсинда. — Что, если я нашла его уже таким? Что, если прут уже был в его сердце? — Она говорила быстро, как будто уже не раз обдумывала этот сценарий. — А что, если его уже кто-то убил, прямо перед тем, как я пришла? Я увидела умирающего Этана с прутом в сердце. Что, если я вытащила эту чертову штуку?
— Именно это ты помнишь? — спросил Эйб скептически.
— Нет, — Люсинда тяжело вздохнула, отвернулась от Эйба и посмотрела прямо в глаза Мэг. — Я не буду врать. Я знаю, в каком ужасном положении нахожусь. Я ничего не помню после того, как выпила пол-литра водки и выбросила бутылку возле мастерской. Я даже не помню, как поднялась по ступенькам. Как будто все стерлось из памяти.
— Ты можешь поклясться, что Этан не трогал тебя даже пальцем? — спросил Эйб.
Люсинда кивнула головой, в ее глазах опять появились слезы.
— Как ты думаешь, ты могла бы сделать это? — Мэг замешкалась и посмотрела на Эйба, а потом повернулась в Люсинде. — Ты могла бы это сделать… из-за того, как Этан поступал со мной?
— Я уже говорила, я пошла туда, чтобы предупредить его. Не для того, чтобы убить! Это большая разница. Я не знаю, что произошло, но в одном я уверена — я не убивала Этана. А если это сделала не я, тогда убийца находится где-то здесь и надеется, что никто не поверит ни единому слову такого ничтожества, как я. Ты должна мне верить, Мэг, ты должна мне помочь.
— Я нанял для тебя адвоката, — сказал Эйб, — завтра он приедет из Олбани, чтобы встретиться с тобой. Прежде чем уйти, мы позвоним и дадим ему твой номер телефона в больнице.
