Интуиция не подвела Якова Борисовича. Часть космических источников мощного рентгеновского излучения, открытых в начале 60-х годов прошлого века, оказалась аккрецирующими нейтронными звёздами.

- Чем отличался Яков Борисович от других научных руководителей университета?

- Пока мы были молодыми, контроль со стороны Зельдовича над нашей работой был необыкновенно сильным. Но со временем его научные интересы сосредоточились на космологии. В копилку мировой космологической науки вошли "блины" Зельдовича, эффект Сюняева-Зельдовича, спектр Зельдовича-Харрисона и другие результаты его изысканий. Как профессор Московского университета, он читал для студентов и аспирантов два годовых курса лекций: один год по строению и эволюции звёзд, второй - по космологии.

- Были, наверное, и не только университетские встречи с Зельдовичем?

- Вот несколько эпизодов из, так сказать, околонаучной жизни. Я женился довольно рано, и первый сын появился, когда я был ещё студентом. Зельдович часто приглашал меня к себе домой. Однажды он попросил разобраться с каким-то конкретным вопросом. Спустя некоторое время подошёл и спрашивает: "Коля, у вас что-то родилось?" Я отвечаю: "Да, Яков Борисович, у меня родилась одна идея!" - "Да не об этом я вас спрашиваю. Говорят, у вас родился сын!"

Я никак не ожидал, что мой научный руководитель знает об этом. Позже, уже в аспирантуре, он всегда находил для меня лаборантские полставки. Однажды после окончания очередной лекции достал из заднего кармана брюк что-то завёрнутое в белый платочек. Развернув его, извлёк скреплённые одной планкой три Звезды Героя Социалистического Труда и попросил помочь прикрепить эти звёзды на пиджак. Находясь в состоянии лёгкой задумчивости от содержания лекции, я машинально выполнил его просьбу. Академик быстро ушёл из аудитории. Позже я узнал, что он был одним из тех, кто заслужил награды, работая над советским атомным проектом. Сам никогда не рассказывал о годах, проведённых "там", а я его и не спрашивал об этом. Свои звёзды он использовал в тех редких случаях, когда заходил в кабинеты высокого начальства с просьбой посодействовать устройству на работу молодых специалистов.

- Вот уже 50 лет вы в Москве. Стали одним из ведущих астрофизиков не только России, возглавляете отдел релятивистской астрофизики. Изменилось ли ваше отношение к жизни, к самому себе?

- Самое для меня странное и удивительное, что не изменилось. Сейчас оно такое же молодое, каким было почти полвека назад. Может, потому, что во мне осталось прежнее любопытство к науке. Разница лишь в том, что ответы на вопросы, которые я задаю себе, сейчас приходят в голову гораздо быстрее. Да, если всё время держать себя в форме, то в науке можно работать и в 65. Яков Борисович открывал новое в ней и в более почтенном возрасте. Конечно, есть ещё передача знаний молодым. Может быть, в этом важна не столько передача накопившейся информации, сколько умение пробуждать стремление к результативному собственному творчеству. Зельдович умел это делать. Завещал и нам.

- Наверное, в этом завещании было и желание сблизить творческие усилия белорусских и российских учёных?

- Безусловно. Тем более что и у него, и у меня родовые корни в Беларуси. Я часто размышляю о судьбах современной науки. И всегда прихожу к выводу, что потенциал естествознания в нашу эпоху очень высок. Наука (особенно прикладная) требует специалистов высшей квалификации. Вот почему особенно необходимы объединённые усилия.

- Кстати, среди совместных программ Союзного государства есть и такие: "Разработка базовых элементов, технологий создания и применения орбитальных и наземных средств многофункциональной космической системы", "Разработка нанотехнологий создания материалов, устройств и систем космической техники и их адаптация к другим отраслям техники и массовому производству".

- Всё это замечательно. Беларусь действительно утверждается и в научном освоении космоса. Вспоминаю, что на Международной конференции, посвящённой 95-летию Якова Зельдовича, которая проходила в Минске в апреле 2009 года, выявились очень хорошие связи российских учёных с белорусскими коллегами во многих областях науки. Знаю, что в Беларуси есть значительные достижения в области оптических приборов. Ими славится Белорусское оптико-механическое объединение. Слышал хорошие отзывы о выпускаемых им космических, топографических, спектрозональных и других системах, комплексах, наблюдательных приборах. Теперь, когда строится новая обсерватория МГУ под Кисловодском, кое-что может там и понадобиться.

- Что принципиально новое появилось в астрономической науке?

- Сейчас благодаря прецизионным наблюдениям открыты сотни планет вокруг других звёзд. Две из них по своим параметрам близки к Земле и находятся на таком расстоянии от своих светил, что возникновение жизни на них весьма вероятно. Естественно, что все эти открытия имеют место в нашей Галактике у звёзд, близких по положению к Солнцу. С другой стороны, астрономическая наука существенно раздвинула наши горизонты в прямом смысле этого слова. Сейчас благодаря более совершенным телескопам мы заглядываем в очень далёкие уголки Вселенной. Заглядываем также благодаря свету и в далёкое прошлое. Ведь скорость света конечна - 300 000 километров в секунду. Космология - наука о Вселенной - сейчас благодаря новейшим наблюдениям существенно продвинулась вперёд и перестала быть умозрительной.

Беседу вёл Изяслав КОТЛЯРОВ

Empty data received from address [ url ].

Грусть связала года…

ПОЭЗИЯ                                                                                                                                                                                              

Иван КАРЕНДА

Деревня Кривичи

Мой родной уголок,

Где моя зарождалася доля.

Тут завязан пупок,

Тут познал я вкус хлеба и соли.

Тут на берег реки

Бегал с удочкой тропкой ретиво.

Нёман с шумом ракит

Для меня был и счастьем, и дивом.

Вижу: аист кружит

Над усадьбой, над здешним раздольем.

С ним мне легче сложить

Мою песню про долю и волю.

Только в этой тиши,

У лугов и боров незабвенных,

Есть простор для души

И на сердце покой несравненный.

Погостить соберусь -

Мама скатерть достанет льняную[?]

Тут моя Беларусь[?]

Не забыть к ней дорогу святую.

Родная речь

И в шёпоте ржаных колосьев нивы,

И в шелесте нескошенной травы,

В дубравном шуме строго горделивом,

И гомоне весёлой детворы,

В многоголосье эха над рекою,

Журчанье родника, что под горой,

И журавлей курлыканье с тоскою,

И в первом громе вешнею порой,

Полозьем скрипе по пороше белой,

И в грохотанье мельниц-жерновов,

И в тресканье каштанов переспелых,

И в звонах храмовых колоколов, -

Во всём родимой речи слышу звуки.

С рожденья до кончины мне она -

Первейшая и лучшая наука -

И разуму, и сердцу в долг дана.

* * *

Где гибко - там гнётся.

Где тонко - там рвётся.

Полно где - там льётся.