Кеннаг тоже переоделась в монашеское одеяние, но на ней оно смотрелось совсем не так, как на юном монахе. Улыбаясь, она болтала о чем-то со светловолосой женщиной, Ардит, как со старой знакомой, вытирая при этом свои длинные рыжие волосы. Хотя незнакомцы и уходили от вопросов, Элвин не испытывал ни малейшей настороженности.

Доев яблоко, он подошел к Валааму, заботливо погладил по влажной спине и предложил сердцевину фрукта. Осел с аппетитом захрумкал.

— Ну, как ты? — спросил Элвин, переводя взгляд на Ровену, сидевшую на спине Валаама.

— Здесь теплее, — ответила кошка, вылизывая взъерошенную шерсть.

Рататоск, успевшая забраться на дерево, выглянула из-за ветки.

— Не знаю, где мы, — сообщила она. — Вокруг, куда ни глянь, только деревья.

— Вы в Большом Лесу, Андредесвельде, — сказал старший из монахов, словно в ответ на замечание Рататоск. Но не мог же он понимать, о чем говорит белка… или мог? — Пойдемте, наша церковь недалеко отсюда.

— Я не пойду, пока не узнаю, кто вы, — возразила Кеннаг, слегка покраснев от смущения и без обычного для нее упорства. — Простите, но… недавно со мной случилась неприятность из-за того, что я поверила незнакомцу.

Старший из братьев улыбнулся.

— Но ведь вас прислала хозяйка ключа? Вы попали сюда по ее священным водам. Ей вы доверяете?

Кеннаг неуверенно пожала плечами:

— Да…

Ардит обняла ее за плечи.

— Вы устали и голодны, а здесь можно отдохнуть и набраться сил. Здесь нет ничего, что навредило бы вам. Решайте сами, доверяете вы нам или нет. Если пожелаете уйти, мы не станем вас задерживать. — Ее глаза озорно блеснули. — Но только не отпустим, не обеспечив пищей, водой и теплыми одеялами.

Кеннаг взглянула на Элвина. Им не понадобились слова. Она улыбнулась, и он кивнул.

Халиг объяснил, что место, куда их ведут, называется церковью Достоинства. Она находилась на небольшой вырубке в гуще древнего Большого Леса, давным-давно приютившего маленькую общину людей, называвших себя Племенем. Элвин не знал, что и думать. Зачем нужна церковь в лесу? Это же бессмысленно — кто в нее будет ходить? Тем не менее они послушно следовали за Халигом, Рандом и Ардит по едва заметной тропинке, вьющейся между деревьями и исчезающей в сумрачной чаще.

Наконец деревья расступились, и они оказались на поляне. В середине ее горел костер, и запахи, поднимавшиеся из висящего над огнем котла, щекотали ноздри усталым спутникам. Вокруг костра стояло несколько хижин. Мужчины и женщины, все в коричневых рясах, занимались своими делами. При виде появившихся из леса гостей они радушно заулыбались. Элвин заметил, что жители деревни энергичны, здоровы и жизнерадостны.

— Какие прекрасные люди, — тихонько шепнула Кеннаг. — В жизни таких не видела.

— На нас пало благословение, — сказал черноволосый юноша, которого звали Ранд. — Наша община не страдает от болезней или немощей. Мы рождаемся крепкими и здоровыми, живем, не зная хворей, и умираем в преклонном возрасте. Нам известно, что за пределами нашего леса происходят изменения: то, что называется снегом и зимой. Здесь меняются лишь солнце и дождь. Фрукты всегда сладки, а земля дает зерно для хлеба.

— А животные сами приходят, чтобы положить голову под нож и обеспечить вас мясом к обеду? — скептически спросила Кеннаг, и хотя Элвин не мог одобрить ее иронии, он все же едва удержался от улыбки.

Старший из мужчин, Халиг, рассмеялся.

— Нет, Кеннаг. Мы не едим мяса животных. Они знают, что в пределах Вельда им некого опасаться.

— Очень цивилизованно, — одобрительно пискнула Рататоск, прыгавшая с ветки на ветку над их головами.

— Ха. Я бы сказала — примитивно. Ничто так не укрепляет веру в справедливость мироустройства, как вкусная белка, — сказала Ровена, все же заметно расслабившись.

К своему удивлению и удовольствию, Элвин успел обнаружить, что кошка постоянно поддразнивает грызуна, делает это добродушно и беззлобно, а белка реагирует на ее шутки с преувеличенной серьезностью. Заключенное по необходимости перемирие переросло в дружбу, трогавшую своей простотой и бескорыстностью.

— Где ваша церковь и могу ли я встретиться с вашим священником? — вежливо осведомился Элвин.

Ардит, Ранд и Халиг с улыбкой посмотрели друг на друга. Потом Ардит, пожалев гостя, ласково погладила его по плечу.

— Сюда, брат Элвин.

Она кивком пригласила его следовать за собой и направилась в лес. Через несколько мгновений они вышли на другую поляну.

— Вот она, — спокойно сказала Ардит, и Элвин невольно ахнул.

Он смутился, когда братья упомянули о церкви. Зачем нужна церковь в лесу, вдалеке от городов и деревень? Новые знакомые показались ему группой отшельников, нашедших покой посреди древнего леса и называющих место поклонения «церковью» лишь по укоренившейся привычке. Но то, что гордо стояло перед ним, действительно было настоящей церковью, одной из самых красивых, которые ему приходилось видеть. Конечно, аббатство Гластонбери производило более внушительное впечатление, а монастырь святого Эйдана занимал в его сердце особое место, на которое не мог претендовать ни один другой Божий дом, но все же…

Сооруженная из камня, эта затерянная в лесной глуши церковь казалась одновременно и немыслимо древней, стоящей здесь с незапамятных времен, и необыкновенно живой, построенной только вчера. Она имела вполне стандартную форму распятия, что делало ее до боли привычной и знакомой. В длину церковь достигала, на взгляд Элвина, примерно тридцати ярдов. Два трансепта, похожих на поперечину креста, раскинулись ярдов на двадцать пять. Это уже не какая-то лесная церквушка.

— Она… она прекрасна, — прошептал Элвин и поймал себя на том, что употребленное им слово прискорбно неадекватно выражает его чувства. — Но как… где…

— Пришло время принимать пищу, брат, — сказала Ардит. — Давай вернемся. Мы покормим вас, а потом расскажем, кто мы такие.

День выдался теплый и солнечный. Полдень уже миновал, стояла приятная, расслабляющая тишина, и лишь монотонное, ленивое жужжание насекомых нарушало ее, снова и снова заставляя Кеннаг удивленно озираться по сторонам. Насекомые в декабре? Странно.

Мяса в рагу, как и предупреждал Халиг, не оказалось, но это ничуть не огорчило Элвина и Кеннаг, жадно набросившихся на еду. Грибы были невероятно вкусными. Бобы, горошек, корнеплоды и различная зелень придавали блюду свой особый вкус. Кеннаг с благодарностью приняла предложенную добавку и с удовольствием взяла еще свежего хрустящего ржаного хлеба, густо намазанного маслом. Она уже не помнила, когда ела с таким аппетитом, и знала, что дело тут не только в чувстве голода. Казалось, все ее чувства необыкновенно обострились.

Как обычно, Ровена и Рататоск отправились по своим делам. Валаам и кобыла оказались вместе с тремя коровами и двумя козами Племени. Ни лошадей, ни ослов здесь не было.

— Все, что нам нужно, находится поблизости, — сказала Ардит. — Зачем ездить на животных?

С такой логикой спорить было невозможно. Закончив вторую чашку превосходного овощного рагу, Кеннаг подумала о том, что уже давно не видела Недди. Точнее, после Гластонбери. Интересно, сможет ли он найти их и все ли у него в порядке?

— Вы очень гостеприимны, — сказал Элвин. Кеннаг заметила, что он тоже не удовольствовался одной чашкой рагу и доедает третий кусочек хлеба. — Надеюсь, наши вопросы не покажутся вам чересчур нескромными. А мы расскажем о своей миссии и, возможно…

— Мы знаем о ней, брат Элвин, — заметил Халиг, глядя на юного монаха добрыми карими глазами. — Если бы мы не знали, вы никогда бы не вынырнули из нашего озера.

Кеннаг вдруг почувствовала легкое раздражение от того, что эти люди постоянно прикрываются загадочными фразами. Хотя Племя отнеслось к ним с добротой и радушием, ее одолевало нетерпение. Поставив чашку, она посмотрела Халигу в глаза.

— Спасибо, вы очень добры, и все было вкусно. Мы благодарны вам. Но если вам известно о нашей задаче, то вы должны понимать, что мы испытали немало страха, устали, преодолели трудности, а конца путешествию не видно. Да и надежды на успех почти нет.