– Пожалуй, да. – В здоровом глазу Хонор сверкнул огонек, но голос ее звучал серьезно. – Во всяком случае, заниматься делом лучше, чем пестовать свои болячки. Мне это не впервой, и в отличие от людей, которые абстрактно считают, что надо восстановить утраченное как можно скорее, я знаю, что мне предстоит и сколько времени это займет. По правде, меня куда больше заботит состояние Нимица.

– Мне кажется, многие переживают за своих любимых больше, чем за себя, – сказал Максвелл, и его голос неожиданно потеплел.

Хонор вскинула глаза, ощутив за этим тоном какое-то глубоко укоренившееся чувство. Нечто, связанное с давней… и неизбывной болью.

На миг воцарилось молчание, но Максвелл тут же встряхнулся.

– И вот еще: Уиллард упоминал о вашем предстоящем возвращении на Грейсон, но я так и не понял, когда оно планируется. Следует ли ждать вашего отбытия к звезде Ельцина вскорости, и как долго вы намерены там пробыть?

Хонор подняла бровь, и он поднял руку.

– Ваша светлость, по ходу дела мне может потребоваться ваша личная подпись, и я хочу знать, в какой период вы окажетесь вне пределов досягаемости.

– Понятно. – Хонор задумалась и через некоторое время ответила: – По крайней мере, до окончания нынешнего семестра в Академии я никуда не улечу. Но Протектор Бенджамин просил меня появиться на открытии нового собрания Ключей, то есть Конклава Землевладельцев, благо оно состоится как раз во время каникул. Таким образом, на Мантикоре меня не будет от двух-трех недель до двух месяцев.

– А улетите вы, считая с сегодняшнего дня, месяцев через пять?

– Примерно так.

– Полетите на «Тэнкерсли»?

– На этот раз нет.

Вопросу Хонор не удивилась: маленький быстроходный межзвездный корабль был приобретен ею по рекомендации того самого Уилларда Нефстайлера, который направил к ней Максвелла. А вот адвокат был несколько озадачен.

– Я полечу коммерческим рейсом, поскольку «Тэнкерсли», хоть и быстроходен, но не слишком вместителен. А у меня будет внушительный груз.

– Внушительный груз? – заинтересовался Максвелл.

– Ну, – Хонор слегка покраснела, – признаться честно, я решила себя побаловать. Все вокруг, включая ее величество, наперебой уговаривали меня «расслабиться», «отдохнуть», вот я и…

– А можно полюбопытствовать, как вы, ваша светлость, решили себя побаловать?

– Ее величество пожаловала мне этот особняк, поскольку, как она сказала, «это не та вещь, которую я бы купила себе сама». А я решила купить себе что-то такое, что мне уж точно никто не подарит. В конце концов, должны же деньги приносить какую-то пользу, верно?

– Разумеется, ваша светлость.

– Вот я и купила десятиметровый шлюп для моих родителей на Сфинксе, второй для здешней гавани, а третий для Грифона. Пока вопросы, связанные со становлением герцогства, еще решаются, шлюп постоит у коммерческого причала. Чуть сложнее обстоит дело с Грейсоном: в водах тамошних океанов намешано столько всяческой дряни, что никто в здравом уме и не подумает о морских прогулках. Понимая это, я заказала себе маленький одноместный планетолет.

– Планетолет?

– Ну, мне нужна пташка, чтобы руке было чем рулить, – улыбнулась она. – Три месяца назад я втолковала инженерам Сильвермана, что мне нужно.

У Максвелла поднялись брови. Фирма «Сэмюэль Сильверман и сыновья» являлась старейшим в Звездном Королевстве поставщиком престижных космических яхт, к числу которых относилась и «Королева Адриенна», нынешняя гиперпространственная яхта ее величества.

– О, мой заказ гораздо скромнее, – рассмеялась Хонор, прочтя его мысли по выражению лица. – Без гипердвигателей. Для межзвездных полетов у меня есть «Тэнкерсли», да и откуда взять время для одиноких прогулок в гипере? Нет, это маленькое субсветовое суденышко, нечто среднее между ботом и ЛАКом. Масса всего одиннадцать тысяч тонн, никакого оружия. Модель проверена на тренажерах и симуляторах: это именно то, что мне нужно. Простота, удобство и ничего лишнего.

– Да, ваша светлость, такой подарок вам и вправду не сделал бы никто, кроме вас самой. Надеюсь, это приобретение действительно доставит вам удовольствие.

– Я постараюсь извлечь из него все, что можно, нашлось бы только время, – состроила Хонор алчную гримасу.

Стоило ей упомянуть о времени, как хронометр на запястье издал писк.

– Ну вот, – с сожалением произнесла она, – помяни время, и оно тут же кончается. Боюсь, что через двадцать минут у меня конференция в ВТК.

– Я понял, ваша светлость.

Хонор с Нимицем на руке проводила адвоката до выхода. Позади, как всегда, шествовал Лафолле.

– Спасибо за визит и за ваше согласие, – сказала леди Харрингтон уже в гулком фойе особняка.

– Всегда к вашим услугам. С нетерпением жду, когда смогу приступить к работе. Уведомление о своем согласий я направлю Уилларду, а копию пришлю вам.

– Договорились.

Она остановилась у двери. Сообразив, что хозяйка не может подать ему руку, поскольку держит на ней древесного кота, Максвелл улыбнулся.

– Вижу я, кто в этом доме хозяин, – пробормотал он.

Хонор рассмеялась.

– Уверяю, вам это только кажется. Вот познакомитесь с его супругой, тогда поймете, кто здесь всем заправляет.

– В таком случае, буду с нетерпением ждать встречи с нею… и с их детьми, – со смехом сказал он и, покачав головой, добавил: – Должен сказать, ваша светлость, что предстоящая работа обещает стать еще более интересной, чем я надеялся.

– Тут вы совершенно правы, мистер Максвелл, скучно не будет. Подозреваю, она будет именно интересной… в том смысле, какой вкладывали в эти слова древние китайцы.

– Прошу прощения?

– У них было такое проклятие: «чтоб тебе жить в интересное время». Задумайтесь об этом, мистер Максвелл.

– Не стану, ваша светлость, – заявил Максвелл. – Но осмелюсь, со всем моим почтением, заметить что, как и многие ваши сограждане, вам я пожелал бы в ближайшее десятилетие проводить время не столь «интересно», как в предыдущее.

– Постараюсь, – заверила она его. – Правда, постараюсь. Просто…

Хонор беспомощно подала плечами, и Максвелл рассмеялся.

– Наверное, мне придется привыкнуть к подобным заверениям вашей светлости, – сказал он, и, когда МакГиннес распахнул перед ним дверь, кивнул в знак прощания.

Едва дверь за адвокатом затворилась, как Лафолле тихонько засмеялся. Хонор повернулась к нему, подняв бровь.

– Мне подумалось, что это здорово – заполучить в одном лице не только главного юридического поверенного, но еще и предсказателя.

– Предсказателя?

– Конечно, миледи. Он уже утвердил себя в этом качестве.

– Возможно, я пожалею, что спросила, но все же: что такого успел предсказать мистер Максвелл?

– Ну… тот факт, что ему придется привыкнуть к вашим обещаниям вести себя благоразумно.

– Вы на что намекаете: хотите сказать, будто я говорила это неискренне?

– Что вы, миледи! Ваши обещания искренни настолько, насколько это вообще возможно… в том момент, когда вы их произносите.

Хонор одарила его убийственным взглядом, но телохранитель выдержал его с невинным выражением лица, в то время как МакГиннес у нее за спиной почти преуспел в своих попытках совладать со смехом.

– Все в порядке, миледи, – тоном утешителя сказал гвардеец. – Мы ведь знаем, вы и правда стараетесь.

Гражданин капитан Оливер Диамато нажал кнопку, чтобы отрегулировать свое командирское кресло на капитанском мостике только что принятого им линейного крейсера Народного флота «Уильям Шерман». Спинка зафиксировалась под нужным ему, а точнее, его ноющей после очередного сеанса терапии спине, и он медленно повернулся, обозревая свои новые владения.

Порой он даже сожалел о том, что его повысили до капитанского ранга и доверили ему эту новехонькую, сверкающую игрушку. Правда, желания отдать ее обратно не возникало, хотя на флотах, даже революционных, с пониманием относились к офицерам, трезво оценивавшим свои возможности и не претендовавшим на самостоятельные командные должности. Вздумай он отказаться, это не навлекло бы на него никаких неприятностей, но и о дальнейшем продвижении следовало бы забыть. Возможно, из этого правила и бывали исключения, но Диамато о них не слышал.