Гражданин вице-адмирал слегка пожал плечами.
– Конечно, проектировщики имеют возможность несколько снизить остроту проблемы за счет колец накопителей. Если брать относительную величину, тонна на тонну, то получится, что у ЛАКов они гораздо больше, чем у любого другого корабля, даже у супердредноута. Повторюсь, речь, конечно же, идет не об абсолютных цифрах. В конце концов, тот же супердредноут не смог бы обойтись только бортовыми генераторами, даже учитывая сифонный эффект. Космос требует огромной мощности, и без конденсаторов тут не обойтись. А при инициации полос импеллера требования к мощности возрастают по экспоненте: недаром на военных кораблях один генератор практически всегда держат включенным для подзарядки накопителей. Но на борту ЛАК имеется всего одна силовая установка, и обеспечить при столь малом размере достаточно высокую мощность она никоим образом не может. По этой причине любой грамотный инженер скажет тебе, что, с технической точки зрения, корабли, атаковавшие Келлет, должны были иметь гораздо большую, чем у обычных ЛАКов, массу – либо же они не могли обладать столь мощными средствами поражения, которые описал Диамато.
– Лестер, – признался Хонекер, – я в этих твоих мощностях, экспонентах и емкостях вконец запутался. Скажи проще: Диамато, по-твоему, ошибся? Или нет?
– Видишь ли, с технической точки зрения, он вроде бы не может не ошибаться, но вот с тактической… случившееся с Келлет говорит в его пользу. Как раз это меня и беспокоит. Хавьер Жискар – малый толковый, да и я, скажу без ложной скромности, тоже кое-что смыслю в тактике. Так вот, я попросил Богдановича и Шэннон пораскинуть мозгами, и они не смогли предложить мне никакого приемлемого способа защиты от этих «суперЛАКов» по той простой причине, что у нас нет представления об их реальных возможностях. И еще… меня очень беспокоит рассказ Диамато о дальности действия и ускорении этих чертовых ракет, которыми кто-то обстреливал наших издалека, в то время как ЛАКи (или что бы это ни было) вели ближний бой. Его слова наводят на мысль о таком превосходстве противника в скорости и дальнобойности, что, думая об этом, я спокойно спать не могу.
– Значит, ты согласен с МакКвин насчет осторожности? – безразличным тоном спросил Хонекер.
– Да, – так же спокойно отозвался Турвиль, но почти сразу пожал плечами. – С другой стороны, я могу понять, почему некоторые люди, – имя Сен-Жюста, несмотря на все перемены, предпочитали не называть ни он, ни Хонекер, – задаются вопросом: если у мантикорцев есть сверхоружие, то почему они его не применяют? С началом операции «Икар» мы нанесли противнику несколько мощных ударов в различных секторах, но никто, кроме Келлет, ни с какими подозрительными новинками не столкнулся. Напрашивается вывод: либо Диамато все же ошибся и никакого нового оружия у манти нет, либо оно существует лишь на уровне опытных образцов. Если так, то нам следует нанести удар как можно скорее, пока новейшие системы не запущены в массовое производство.
– Понятно, – пробормотал Хонекер, задумчиво глядя на гражданина вице-адмирала.
Он знал, что для Лестера Турвиля согласиться в чем-то с Сен-Жюстом не легче, чем пальцами вытащить зуб, и не корил за это своего подопечного. По правде сказать, Хонекер во многом разделял взгляды гражданина адмирала на компетентность шефа БГБ в военных вопросах. Кроме того, комиссар давно усвоил, что за внешней показной бесшабашностью Турвиля таится острый ум, и если тот считал, что противоречивые сообщения о случившемся при Ханкоке дают повод для беспокойства, Эверард Хонекер не собирался отмахиваться от его озабоченности.
Независимо от того, насколько понятны были ему технические аспекты.
– Насколько я понимаю, – сказал он, помолчав, – основные параметры плана «Сцилла» ты так или иначе одобряешь… поскольку это соответствует твоему желанию поскорее задать манти трепку.
– Конечно. Правда, у нас имеются шансы нарваться на хорошую взбучку, но ни одна операция, заслуживающая осуществления, не может обойтись без риска. К тому же риск риску рознь. Катастрофическими последствиями план может обернуться для нас лишь в том случае, если противник заранее узнает, куда намечается удар, и соберет там силы для его отражения. Но это потребует масштабной передислокации, никаких признаков которой, насколько мне известно, до сих пор не наблюдалось. Что, по правде сказать, добавляет лишний довод в пользу нанесения удара немедленно, пока они не оправились и не восстановили стратегический баланс. Но и с МакКвин трудно не согласиться: прежде чем бросать наши силы в бой, их нужно основательно подготовить. Ты не хуже меня знаешь, насколько увеличился Двенадцатый флот после «Икара», но нам явно недостает сработанности и профессионализма. Люди, особенно на новых, требующих доводки кораблях, чувствуют себя неуверенно. Корпусов заметно прибавилось, в результате чего обострилась нехватка квалифицированных инженеров… которых, честно говоря, и раньше-то не хватало…
Он покачал головой и саркастически ухмыльнулся.
– Обычное дело, не правда ли? Только мы кое-как, со скрипом, начинаем преодолевать нехватку толковых борттехников, и тут наши верфи увеличивают производство новых кораблей, и кадровый дефицит возрастает еще круче. Правда, – он издал смешок, – лучше уж иметь избыток хороших кораблей при нехватке персонала, чем испытывать недостаток и того, и другого… Но я отвлекся. А сказать хотел следующее: требование МакКвин не спешить и как следует подготовиться звучит чертовски разумно. Мне даже кажется, что, если принять во внимание дату, которую она же сама и называет, гражданка Военный Секретарь форсирует подготовку. На сбор всех кораблей уйдет время, а ведь по прибытии экипажам потребуется взаимная притирка.
Разумеется, он не стал говорить о том, что, по его мнению, на то, чтобы сделать бойцами идиотов, навязанных флоту Госбезопасностью, потребуется уйма времени, но Хонекер понял это без слов. Как и сам Турвиль, Эверард удивлялся тому, что Сен-Жюст не произвел на флоте масштабных замен народных комиссаров. Отчасти это могло объясняться верой шефа БГБ в компетентность и холодный аналитический ум Элоизы Причарт, однако Хонекер не очень верил в неосведомленность или успокоенность Сен-Жюста относительно складывающихся на кораблях Двенадцатого флота специфических взаимоотношений между поенным командованием и службой политического надзора. Руководитель карательного ведомства наверняка считал, что сближение между офицерами флота и БГБ играет на руку МакКвин, и, скорее всего, именно по этой причине решил «укрепить» Двенадцатый флот кораблями Госбезопасности. Разумеется, официально единственной целью этой акции провозглашалось стремление помочь флоту преодолеть нехватку кораблей, необходимых для операции «Сцилла» и связанных с ней операций. Ясно ведь, что если флоту недостает боевой техники, то БГБ как страж и защитник интересов народа постарается возместить эту нехватку.
Хонекер, сам служащий Госбезопасности, испытал нечто близкое к потрясению, узнав что его ведомство располагает дредноутами и даже супердредноутами. Их оказалось не очень много, однако комиссар не подозревал, что у БГБ вообще имеются корабли стены. Да и для Турвиля, о чем Хонекер догадался по выражению лица последнего, это открытие стало сюрпризом, причем не из приятных. Правда, мощь тайной эскадры БГБ была не столь уж велика, но все же…
И Турвиль, и Жискар отнеслись к пополнению со смешанным чувством. С одной стороны, вменяемый командир, готовясь к рискованной операции, не может не обрадоваться, узнав, что его силы возросли на целую эскадру кораблей стены. С другой стороны, экипажи этих кораблей комплектовались из самых рьяных сторонников Нового Порядка вообще и Сен-Жюста в частности. Это, ясное дело, вносило разлад в общий настрой Двенадцатого флота, не говоря уже о том, что выучка экипажей новых кораблей никак не соответствовала принятым на флоте стандартам. Флотские, разумеется, не упускали случая попенять новичкам на низкий уровень их подготовки, что тоже не способствовало боевому сплочению.
