Раз Крису все-таки удалось увидеть проклятую штуковину. Лишь крошечное пятнышко далеко на севере и высоко-высоко в небе. Но именно это пятнышко было источником того долгого воя, который он слышал уже дважды. После того как тварь исчезла за горой, Крис еще с минуту мог ее слышать.

— Валья, — сказал он, — я беру влево.

— Я за тобой.

Крис подплыл поближе к Габи и Псалтериону. Держась за борт их каноэ, он положил весло, затем легко перескочил из одной лодки в другую. Габи мрачно на него выглянула.

— Слушай, Габи, тебе не кажется, что уже пора бы сказать нам, что это такое. Ведь ты сама говорила, что будешь учить нас тому, что нам неплохо бы знать.

— Разве? — Она еще больше помрачнела, но сдалась. — Но я и не пытаюсь ничего от вас скрывать. Просто об этих тварях лишний раз говорить не хочется. Я… — Тут она подняла глаза и увидела, что к ним присоединилась Робин.

— Ну ладно. Мы зовем их бомбадулями. Они появились недавно. Совсем недавно. Первого я увидела лет шесть-семь назад, не больше. Гея, видно, долго над ними трудилась, потому что они так дьявольски фантастичны, что, по идее, и живыми-то быть не должны. Тварей гнуснее я в жизни не видела.

Короче говоря, это живые самолеты с прямоточными воздушно-реактивными двигателями. А может, не с прямоточными, а пульсирующими — толком не знаю. Тот, которого я разглядывала, был весь разворочен и сгорел чуть ли не дотла. Несколько лет назад я заказала с Земли старинную ракету с тепловым наведением и хорошо отоварила одного бомбадуля. Он оказался тридцати метров в длину и определенно органическим, хотя в корпусе до черта металла. Понятия не имею, как он устроен; его химия, должно быть, просто фантастическая — особенно в период созревания.

Так или иначе, меня заинтересовало, как он летает. У него есть крылья, и я точно выяснила, что летает он не за счет маха. Бомбадуль действует вроде аэроплана, у которого элевоны заменены крыльями. Еще у него есть две ноги, которые складываются в полете. Хотя я сомневаюсь, что он на них далеко уйдет. А еще — два топливных пузыря, в которые заливается что-то вроде керосина. Или этанола. Или какой-нибудь смеси.

До сих пор удивляюсь, как ему удается так нажраться, чтобы произвести столько этого самого топлива, сколько нужно для полета. Тем более, что на земле он чертовски неуклюж. А на закуску, если проклятая тварь и впрямь летает при помощи прямоточного движка, ей никак нельзя приземляться никуда, кроме вершины утеса или очень высокого дерева. Такой мотор просто не заработает, пока бомбадуль не начнет движения. Так что ему нужна или добавочная тяга, или долгое падение, чтобы врубить зажигание. Об этом мне ничего не известно; пришлось наводить справки.

И для начала я решила, что сами бомбадули горючего не производят. То, чем они питаются, идет на более или менее нормальный обмен веществ. А топливо они получают из внешнего источника. Или даже из нескольких таких источников. Возможно, это еще какие-то новые существа, которые, скорее всего, живут в нагорьях. Где именно, я пока что не выяснила.

— Так эти бомбадули опасны? — спросила Робин.

— Еще как. Хорошо еще, что их сравнительно немного. Поначалу я думала, что им бывает трудновато к кому-то подобраться, но потом выяснилось, что это совсем не так. Они набирают по пятьсот километров в час. Так что даже с работающим движком он долбанет тебя раньше, чем ты об этом узнаешь. Но ведь бомбадуль может и загасить движок — планировать над землей, и снова поджигаться, когда кого-нибудь прикончит или когда скорость начнет падать ниже критической. Короче, если видите бомбадуля, сразу старайтесь забраться в какую-нибудь канаву. Для второго захода он возвращаться не станет — если только земля не гладкая как блин. Можно спрятаться и за каким-нибудь валуном. Шансы на спасение увеличатся, если еще и распластаться на земле. У бомбадулей шипы на носах — так что они просто протыкают тебя и улетают сожрать труп где-то в другом месте.

— Как мило.

— В самом деле?

— А что они едят? — поинтересовался Крис.

— Все, что могут поднять.

— Да, но что именно? Если бомбадуль налетит на что-то размером с человека, его скорость может упасть ниже критической.

— Будь спокоен, с людьми они прекрасно справляются. Тема, впрочем, уместная. Выяснилось, что они предпочитают добычу с весом от сорока до шестидесяти кило.

— Вот спасибо, — фыркнула Робин. — Это как раз я.

— Пожалуйста, малышка. Между прочим, я тоже. Подумать только, как славно при этом чувствует себя этакий вот здоровила. — Габи мило улыбнулась Крису, который чувствовал себя при этом далеко не славно. — На самом же деле, дай бомбадулям шанс, они с удовольствием атакуют самого крупного мужчину. И пока что прекрасно справляются. Уже убили семь человек. Налетают они и на титанид, но эта категория уже близка к желаемой. Я знаю с десяток случаев, когда титаниды погибали, но известны мне и два случая, когда бомбадули разбивались и сгорали, пытаясь это провернуть.

Но меня они, признаться, не очень беспокоят. Да, я поеживаюсь, когда слышу, как надо мной пролетает бомбадуль, потому что всей душой их ненавижу. Я ненавидела их еще до того, как одна из этих тварей унесла жизнь моего друга. И если я когда-нибудь найду их заправочную станцию, там будет целый ад веселого огня. Поганые, жуткие зверюги. На пузырей бомбадули не нападают, но им, похоже, по кайфу летать вокруг них, пока несчастные громадины не начинают сходить с ума от страха. И немудрено. Один пузырь как-то уже вспыхнул от выхлопа, а остальные до сих пор об этом свистят.

Но если брать статистику, то есть масса тварей куда более опасных. Впрочем, бомбадули так же непредсказуемы, как акулы. Если они до тебя доберутся, тебе конец. Но у тебя есть масса шансов не дать им до тебя добраться.

Крису нравился Крий. Быть может, дело было просто в выходе из рейской ночи, но в некоторых отношениях Крий был еще чудеснее Гипериона. На западе горы Немезиды обеспечивали Крию заслон — так что неприветливое замерзшее море Океана уже не маячило перед глазами.

После того как Офион возобновил наконец свое восточное направление — далеко на юге Крия — он бодро потек через безумно буйные джунгли. Габи, правда, сказала Крису, что на самом деле в Западном Гиперионе есть чащобы и покруче, но ему и этих было достаточно. Схожие с земными породы деревьев мешались здесь с совершенно незнакомыми формами: шипами, перьями, кристаллами, нитями жемчуга, пленками, сферами и кружевными вуалями. Все они клонились к воде в вечном соперничестве за свет и пространство. Хотя река здесь была полноводной, порой растения встречались и в середине.