Сирокко сидела на плоском скалистом выступе над Местом Ветров, самой границей похожего на столовую гору образования, что заставляло трос, известный как Лестница Сирокко, так напоминать руку, вцепившуюся в почву Восточного Гипериона. Под ногами у нее от земли расходились пальцы-жилы, чьи узловатые костяшки разгладились за миллионы лет беспрестанного ветра. Между жил — там, где между пальцев находятся перепонки, — разевали пасти эллиптические провалы. Жадно глотая воздух, они нагнетали его в промежуточные воздуховоды в тросе — гнали наверх, чтобы выдуть в далекой ступице и бросить обратно в спицы в грандиозном цикле восполнения, что составлял само существо жизни Геи. Земля здесь была голой, и все же жизнь, бурлящая под ней и вокруг нее, а порой пробивавшаяся до самой дальней молекулы, заставляла кости Сирокко вибрировать.

Гея казалась такой невообразимо громадной, что легко было впасть в отчаяние.

Наверное, за всю историю Геи нашлась одна-единственная, которая осмелилась открыто бросить ей вызов. Сирокко, великая Фея, объявила об этом во всеуслышанье, будто и впрямь могла разговаривать с Геей на равных. И только она сама знала, как легковесен ее вызов и только сама могла перечислить ненавистный список собственных преступлений. Для начала Гее потребовалось вытоптать всю землю вокруг Феи, чтобы поставить ее на колени. Пройдет время, и Сирокко будет корчиться под нею как червь и воспринимать любой нажим как истинное благо.

То, что курс богини мудр, уже было очевидно. Единственная, кто осмеливалась вести себя вызывающе, была теперь мертва, а труп ее пожрала гневная земля — тело Геи. Весьма наглядный урок. Не могло быть никакого сомнения, что эта Габи была всего-навсего идиоткой. Бунт ее, прискорбно мелкий и ничтожный, сгинул вместе с ее жизнью. Не успела она сделать и первых шагов, как гнев Геи уже на нее обрушился. Убийство Габи вызвало у Геи не больше забот, чем их бывает у спящего слона, навалившегося на муху.

Сирокко уже много часов не двигалась, но, когда сзади послышался крик, обернулась. Потом встала. Сначала ангел казался крылатым пятнышком, но быстро вырастал в размерах. Его разноцветные крылья умело изгибались под коварными ветрами — и, наконец, опустили причудливое существо в двух метрах от Сирокко. Сзади летели еще пятеро.

— Они вернулись в Титанополь, — сообщил ангел. Они явно предлагали ей отправиться в путь. Но слишком малы были плечи Сирокко для гнева Геи. Ангел, прищурившись, разглядывал ее.

— Ты уверена, что тебе этого хочется? — спросил он.

— Я никогда ни в чем не уверена. Идем.

Они вместе дошли до края обрыва. Прямо под Феей оказалась заборная дыра, именуемая Великой Плакальщицей, а также известная как Передний Пах Геи.

Ангелы пододвинулись к Сирокко сзади. Двое с обоих боков взяли ее под локти своими жилистыми руками. Остальные четверо должны были обеспечивать страховку опасного полета в кромешной тьме.

Сирокко ступила за край, и ветер подхватил ее словно сухой лист. Влетев прямо в трос, Фея устремилась к ступице.