Что спасает Кунгурцеву от безвыходности трагедии — глубина корней, уходящих в светлое язычество и, может быть, даже дальше? К арийской прародине. Об этом опять же мягкий и лёгкий штриховой намёк — побег дочери водяного с немцем-лётчиком (да, фашист, да со сбитого самолёта утопленник, но…) в Германию — по водичке русской к Эльбе-Лабе немецкой. Народ-то они водяной оба теперь уже стали…

Не из-за этого ли легчайшего намёка прямо-таки взвилась, как осой ужаленная, русскоязычная американка Юлия Беломлинская: "Эта книга — бомба, замаскированная под детскую игрушку!" И — потоки грязи слила ушатом рыночной, даже не базарной, лексики.

"Далее Беломлинская горюет, — пишет Исраэль Шамир в своём отзыве на роман, — почему Кунгурцева НЕ упоминает евреев в своих книгах. А то, мол, мы бы её подвели под расстрельную антисемитскую статью. У самой Беломлинской, что довольно типично, еврейская тема начинается с первой строчки её единственной книги ("Евреи очень любят своих детей")".

Ну надо же! Намекни полуфразой лёгкой кое на что — сожрут. Может, и не это хотела сказать Кунгурцева, а иное что-то — всё равно сожрут. Русский дух потому что, даже сквозь намёки. И ой-ёй из каких глубин полуневедомых идущий. Целительный для души народной истерзанной.

Да не из гоголевской "Шинели" мы вышли!.. Вани мы все… И последние лет двадцать — подкидыши-ненайдёныши. Но Вани...

И бабушка Василиса — то бишь Василиса Премудрая (помните такую?) — у нас есть! А отчество у неё, знаете какое? — Гордеевна. Вот так вот! Гордеевна — и всё тут!

А фамилия наша — Житные!..

Сергиев Посад — с его прославленной Лаврой — о.Павел Флоренский называл двояко: или "Дом Живоначальной Троицы", или "Дом Преподобного Сергия". Смыслы тут совпадают. Осматривая это обширное строение, давно переросшее монастырские стены, мы всенепременно обнаружим в нём детскую комнату. Вот её адрес: ул. Красной Армии, 72а. Здесь располагается культурно-деловой Центр, ориентированный на творческую работу с детьми. Руководит им Наталья Петровна Смирнова. Человек удивительный! Как центр, так и единый с ним музей "Народные промыслы" созданы ею самолично — на собственные средства. Накопления всей жизни ушли на это благородное, бескорыстное, абсолютно альтруистическое в своей основе дело.

Беда нагрянула неожиданно.

Справа от Центра — если смотреть в сторону Лавры — находился небольшой старинный домик, имевший несомненную историческую ценность. Когда-то в нём располагалась первая парикмахерская Сергиева Посада. Здесь поправлял свою бородку Василий Васильевич Розанов. Благоухая одеколоном, выходили отсюда свежевыбритые Михаил Михайлович Пришвин и Владимир Андреевич Фаворский.

По привычной для нас косности и дурости домик не был объявлен памятником местного значения. А этого он, несомненно, заслуживал! Располагалась посадская цирюльня на пути в Лавру. Место выигрышное, в перспективе — прибыльное. Его купили богатые люди. Домик они снесли. И тут же начали весьма масштабное строительство.

Впритык к строению Натальи Петровны вырыт глубокий котлован. По стенам сразу пошли трещины. Сильно пострадал фундамент. Угроза обрушения вполне реальна. Все строительные нормы — весь чётко проработанный для подобных случаев регламент, в конце концов, все неписаные правила приличия и добрососедства — были начисто проигнорированы.

Бедная Наталья Петровна извелась. В какие только двери она ни стучалась! Всё втуне. В Сергиевом Посаде нет главного архитектора? Отсутствуют специалисты, которые обязаны просчитывать возможные последствия новостроя?

Наталья Петровна подала иск в суд. Она выиграла дело. Но почему приставы уходят восвояси, не в силах остановить беззаконие? Создаётся ощущение, что у суда нет реальных полномочий — и нет авторитета. Всё это дурно пахнет.

Мы памятуем о презумпции невиновности, но это не лишает нас права сформулировать — со всеми подобающими оговорками — осторожную гипотезу относительно источника запаха: не задействованы ли тут большие деньги? Ослепляя людей, они толкают их в пропасть — ведь правда обязательно выйдет наружу. И больно ударит по коррупционерам.

В Сергиевом Посаде творится откровенный произвол. Поражает его наглость — ошеломляет его цинизм. Человек бессилен против агрессивного зла. Власть не может — и не хочет — защитить его. Это страшно.

Достославный о.Павел Флоренский называл Лавру микрокосмом России — малое отразило и вместило великое. Частный случай Натальи Петровны — тоже весьма точный отражатель: в нём преломились и получили ярчайшее выражение все наши нынешние бедствия и нелады. Фундамент дома — и фундамент государства: несмотря на различие уровней, мы отчётливо видим, что в обоих случаях действуют одни и те же деструктивные силы.

Сергий Радонежский мечтал сделать Русь зеркалом Святой Троицы. Нераздельная и неслиянная, она даёт нам великий пример единства, не подавляющего своеобразия. Разве кто-нибудь требовал от мусульманских народов отказа от их веры? Они нераздельно входили в состав Русского государства — но неслиянно сохраняли в нём свои неповторимые черты. Случались периоды, когда наша история творилась как бы под благословлящей дланью Сергия Радонежского — тогда страна преуспевала.

Нет для христианина ни иудея, ни эллина. Ксенофобия несовместима с подлинной русскостью. Почему мы неожиданно стали философствовать на эту тему? Конфликт в Сергиевом Посаде осложняется тем, что недобрые соседи Натальи Петровны — выходцы из Средней Азии. Да будь это хоть марсиане! Главное — человечность: уж коли нам суждено жить рядом, то давайте считаться друг с другом. Существуют законы человеческого общежития: именно их отрабатывал — и не только для иноков, а для всех людей на Земле — Сергий Радонежский. Облюбовавшие Сергиев Посад мигранты явно не хотят считаться с укладом и духом этого города.

Очень хорошо о вселенскости Сергиева Посада — о его открытости всей Ойкумене — писал о.Павел Флоренский: "Нужно ли напоминать об исключительно благоприятном изучении здесь, в волнах народных, набегающих ото всех пределов России, задач этнографических и антропологических?" Эти задачи должны решаться положительно! Замечательно, что философ предвидел их появление — его мудрая евангельская установка обретает сегодня несомненную актуальность. Когда-то молитвы Сергия Радонежского остановили натиск Орды. Ужели нам нужны прецеденты, которые будут давать ксенофобам повод говорить о том, что Орда возвращается? Опаснейшие аллюзии! Сама возможность их должна исключаться в Доме Преподобного Сергия.

Заглянем в детскую этого Дома. Малышня здесь делает игрушки. Начало этому доброму ремеслу положил сам Сергий Радонежский. Восхождение по исихастской лестнице к Богу — и забота о малых (самых малых!) мира сего: это совмещалось в его просветлённой душе. Паломники часто приходили в обитель вместе с чадами. Святой дарил им свои изделия, напитывая детские сердца добротой. Игрушка и в ребёнке, и во взрослом способна поддерживать весёлость духа. Прекраснейшее качество! Православие ценит и культивирует его.