В подобных условиях их обращение за гарантиями безопасности и "стабильности" к "большим" членам ШОС выглядело вполне предсказуемым. Разумеется, отказать в подобных гарантиях ни Китай, ни Россия не могли. В противном случае это означало бы не только полную потерю их влияния в узловом геостратегическом регионе, жизненно важном и для Пекина, и для Москвы, но и фактический развал ШОС, к работе которого на правах стран-наблюдателей подключены такие государства, как Индия, Иран и Пакистан.

Безусловно, сегодня ШОС является крупнейшей в мире политической структурой, не аффилированной с подконтрольными США военно-политическими блоками, что позволяет рассматривать её в качестве потенциального противовеса НАТО, или даже "анти-НАТО". Пока этот потенциал практически не проявлен вовне, но он, несомненно, не только существует, но в качестве своеобразной "тяготеющей массы" оказывает ощутимое влияние на геостратегическую обстановку в современном мире. И с этой точки зрения прозвучавшие в Астане призывы начать процесс приёма Афганистана, до сих пор оккупированного войсками США и их союзников, выглядят более чем серьёзной заявкой на расширение сферы влияния ШОС и вытеснение из неё американских "миротворцев".

Конечно, не следует упускать из виду вариант, при котором Афганистан может оказаться и "троянским конем" для Шанхайской организации сотрудничества, — особенно с учётом того, что нынешнее кремлёвское руководство, особенно рьяно выступавшее в Астане за "афганский вариант", при этом держит курс на максимальное сближение с США и НАТО. Однако пока заявленная Дмитрием Медведевым позиция России в рамках ШОС выглядела вполне адекватной и выверенной. "Укрепление безопасности наших стран и народов" он назвал первой из задач ШОС — более того, был принят и целый ряд конкретных мер в этом направлении. Совсем иной выглядела в Астане и позиция Медведева в отношении "проамериканских арабских революций". В столице Казахстана российский президент уже не хвалил эти "новые веяния", а с оглядкой на КНР и на среднеазиатские элиты оценивал их как весьма опасные тенденции. Именно поэтому так интересны "антитеррористические документы", принятые на сессии ШОС, и подразумевающие противодействие подобным проявлениям проамериканской "демократизации".

«ВЛАДИМИР ЖЕНЕВСКИЙ»...

Выступление премьер-министра РФ на юбилейной сессии Международной организации труда в Женеве прозвучало как развернутые тезисы к его президентской предвыборной программе. Главным пафосом путинской речи, на что далеко не все эксперты обратили внимание, было достижение баланса между интересами государства, частного бизнеса и наёмных работников.

При этом он подчеркнул, что "налицо ситуация, при которой задачи экономической эффективности или интересы государственной целесообразности не всегда совпадают с императивом социального и гуманитарного развития", а следовательно, необходим баланс прежде всего между этими тремя факторами.

Практически вся дальнейшая речь Путина свелась к доказательству того, что такой баланс достижим без резкого понижения уровня жизни населения страны.

"Активная, наступательная политика социального развития стала для нас одним из важнейших действенных инструментов борьбы с кризисом...

Поддерживая беднейшие слои населения, мы поступаем абсолютно правильно, потому что это как раз те люди, которые не копят, не откладывают на завтрашний-послезавтрашний день. Они просто идут в магазин и тратят эти деньги, по сути, поддерживая национальное сельхозпроизводство, потому что... покупают вещи, прямо надо сказать, подешевле. А это, как правило, товары отечественного производства...

За 2009–2010 годы в России было создано или восстановлено более 4 млн. рабочих мест. Уровень безработицы, рассчитанный по методологии Международной организации труда, снизился с 9,4% в феврале 2009 года до 7,2% в апреле 2011 года...

Уже сейчас мы вплотную работаем над долгосрочными планами и стратегией посткризисного развития, ставим перед собой амбициозную задачу — за предстоящее десятилетие ввести Россию в пятёрку крупнейших экономик мира, а по ВВП на душу населения подняться с нынешних 19,7 тыс. долларов к более чем 35 тыс. долларов на человека...

Из российской экономики, бюджетной сферы должна уйти неэффективная занятость, а взамен создано не менее 25 млн. современных, высокооплачиваемых рабочих мест,.. то есть должно быть модернизировано каждое третье рабочее место...

Мы не отойдём от достигнутого высокого уровня социальных гарантий и не допустим, например, увеличения 40-часовой рабочей недели, не будем экономить на безопасности производств и экологических стандартах".

Конечно, Путин всегда умеет сказать то, что от него хотят услышать. Но тогда спрашивается, во-первых, почему он представил эту свою — вне всякого сомнения, внутриполитическую — программу вниманию вовсе не российской, а зарубежной аудитории, и, во-вторых, почему содержание этой программы оказалось практически полностью не освещенным отечественными средствами массовой информации? Похоже, ответы на оба эти вопроса тесно связаны между собой.

...И «ДМИТРИЙ НЕВСКИЙ»

Всё это было сказано Путиным 15 июня. А уже через два дня, выступая на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге, президент РФ озвучил, по сути, альтернативную путинской политическую программу, основным смыслом которой стала максимальная либерализация экономики и децентрализация российского государства.

Весьма любопытно было сравнить выступления президента Медведева и председателя КНР Ху Цзиньтао. Вроде бы оба лидера представляют крупнейшие в мире развивающиеся экономики, оба входят в БРИКС и ШОС, оба претендуют на лидерские роли в посткризисном мире, но их подходы к путям и формам развития своих стран в ближайшем будущем выглядят прямо противоположными и взаимоисключающими.

Медведев сделал акцент на дальнейшее развитие в рамках процесса мировой глобализации однополярного мира на принципах "Вашингтонского консенсуса" с упором на углубление либерализации российской экономики. Он хвалится, что сегодня российская экономика — одна из самых либеральных в современном мире, заявляет, что в России будет покончено с государственным капитализмом, что у нее будет максимально открытая для иностранного частного капитала экономика, что она не будет развиваться по пятилетним планам и будет делать всё возможное для привлечения в российскую экономику транснационального капитала.

"Рынки, как и парашюты, работают только тогда, когда они открыты", — заявил президент Медведев, демонстрируя полное непонимание рыночной экономики. На открытых рынках преимущество всегда имеют транснациональные корпорации, которые легко "задушат" любой национальный бизнес и не дадут ему развиться. Именно поэтому китайская экономика последние 30 лет — очень закрытая экономика, которая, благодаря жесткому протекционизму, смогла достигнуть своего нынешнего высокого уровня. Страны Латинской Америки и Юго-восточной Азии пережили мощнейшие кризисы из-за своего следования принципам "Вашингтонского консенсуса". Недаром нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц именно следование принципам "Вашингтонского консенсуса" объявил главной причиной кризисов конца 1990-х гг.