— Жизнь ребенка и матери мы ,конечно, сохраним, но о повторных родах ей придется забыть, они для нее могут оказаться последними. Вы нас поняли?

— Поняла, конечно, но я сейчас поговорю с мужем. Пошептавшись в коридоре они решили:

— Бог с ними, со вторыми родами. Может, даже к лучшему. Только бы жизни сохранить. И дала согласие на кесарево сечение. И начались приходы в больницу всей родни: по одному и группами. Всем хотелось взглянуть на малыша, но, так как он был на особом положении, беспокоить его не разрешалось.

Однажды, когда Александр Иванович пришел один, Соня попросила у него:

— Папа! Оставь сигареточку.

— Ты, что дочка, с ума сошла? Неужели ты куришь? Ты, кормящая!

— Курю папа, а ребенка я не кормлю, он на искуственном питании. Оставь одну. Оставил ей, что было в пачке, но возмущению его не было предела.

— Вот откуда кровотечение-то, — заключил он.

Полтора месяца потребовалось молодому организму, чтобы обрести былую форму. Вернулась теперь уже с сыном — в дом к своему мужу Сергею. На радостях выпили, конечно, и решили отпраздновать день рождения сына по всем правилам, хотя и с запозданием. Назначили день, пригласили в основном своих друзей и подруг. Из родных только самых близких. Александр Иванович с Валентиной тоже пришли, принесли на «зубок» подарки и деньги. Собралось человек двадцать. Комната считалась большой, но за столом сидели тесно, один к одному. Не лежало сердце у Александра Ивановича к этому мероприятию, но дело-то общее, надо идти. После первой рюмки стали решать, как назвать новорожденного. А Сергей встал и, подняв стакан, объявил, что назовет сына Андреем и предложил выпить за Андрея. После этого начались танцы.

Боже мой! Что тут началось! Вертеп какой-то. Новорожденного забрала бабушка и унесла в свою комнату, а молодая чета, почувствовав свободу, вошла в круг. От мощных динамиков, расставленных в комнатах, в коридоре и даже у крыльца, дом заходил ходуном и звуки ударной музыки слышны были далеко за пределами улицы. Родители Сергея тоже с небольшой охотой согласились пустить в дом это необузданное молодое племя, но, руководствуясь законами предков, согласились, полностью полагаясь на бабушку Пелагею Михайловну. Это она, волевая и своенравная, когда-то после войны с мужем построила этот дом, вырастила и воспитала дочь. А сейчас вот внук, тоже ею вскормленный и взлелеянный, подарил ей правнука. Она давно уже не работает, но хозяйство ведет твердо. Успевает наводить порядок и в огороде, и в доме. Эти же качества она старается привить и своему любимому внуку. А он ей тоже начал делать «подарки»с четырнадцати лет.

Однажды попался с ватагой за хулиганство на рынке. Второй раз в пьяной драке ему порезали спину. Да еще и еще. Родители уж рукой махнули, а бабушка все сражалась и стояла за него горой. Пытался даже поднять руку на родителей, но бабушки опасался.

И на этот раз, когда далеко уже заполночь пляска продолжалась с неослабевающим ритмом, а Сергей в центре, в пьяном угаре извивался и кривлялся, изображая танец, Пелагея Михайловна вышла из своей комнаты и громко провозгласила: «Молодежь! Хватит! Отправляйтесь по домам. Ребенку покой нужен! Сережа! Провожай гостей!».

Кто-то засобирался, а некоторые, видно недовольные, подошли к Сергею и начали шептаться. Бабушка, подойдя к ним, снова заговорила: «Хватит! Хватит!» — и попыталась руками проводить их до порога. Сергей грубо оттолкнул Пелагею Михайловну, а в глазах уже засверкали гневные, необузданные искры. «Ах ты, сопляк! Сосунок! Ты так благодаришь свою бабушку!» — и она ударила ладонью Сергея по щеке. Ему бы стерпеть да извиниться. Но нет, такой позор, на виду у всех друзей получить оплеуху, Сергей перенести не смог и с размаху ударил ее в висок тяжелым, граненым бокалом, который в этот момент оказался в руке. Пелагея Михайловна только охнула и упала на пол. Плясунов, всех до единого, как ветром сдуло. Родители в испуге выбежали из своей комнаты, подняли бабушку, положили на диван и вызвали «скорую помощь». Сергей с Соней закрылись в своей комнате и не показывались. Хмель из мозгов вылетел мгновенно. Пелагея Михайловна еще дышала, когда санитары укладывали ее на носилки.

А через два дня, так и не придя в сознание, умерла. Внук свою бабушку убил. Так и написано в свидетельстве о смерти: «Травма головы со смертельным исходом». Какой позор! Что делать? Похоронив Пелагею Михайловну, родители все же решили подать в суд. Не могли они простить Сергею смерть их матери, да и оставить на свободе его тоже не могли, т. к. опасались и за свою жизнь.

Суд состоялся. Восемь лет строгого режима. Уходя из зала суда под конвоем, он успел выкрикнуть своим родителям: «Ну смотрите! Вернусь — вам то же будет!». Вскоре Соня оформила развод, погрузила на детскую коляску свое не хитрое достояние и с Андреем на руках вернулась к своим родителям.

Так закончился ранний первый брак.

После обеда жена забеспокоилась и начала торопить мужа: «Заканчивай скорее свои дела, что-то у меня предчувствие плохое, не с мамой ли чего случилось ? «Вадим увязал сумки, закрыл домик, и они пошли. Тридцать минут до трассы, две пересадки на автобусах — и они дома. Оставив сумку, Елена заторопилась к матери, на соседнюю улицу. Она ведь обещала матери сегодня, в субботу, заняться уборкой в ее квартире, да вот задержалась на садовом участке. Минут через тридцать Елена вернулась в слезах и с причитаниями:

— Я так и знала! Сердце мое чуяло! Мама умерла!

— Не может быть! Она ведь еще бодрая была! Что случилось?

— Не знаю, ее нет дома, она в морге, пойдем вместе!

Мать Елены Вера Максимовна родилась еще до революции в большой крестьянской семье. Учиться ей не пришлось ни одной зимы, и грамоте она не была обучена. С малых лет нянчила своих младших братьев и сестер. Потом жила в городе у старшей сестры богатой по тому времени жены военного начальника, в качестве домработницы и няньки. Так и пронянчилась до замужества. А когда настала эта пора, родители подобрали незнакомого ей парня Степана, работящего, но к работе на земле не склонного. Он больше работал на стороне, пилил со своим отцом тес. Но время подошло и их поженили. Жили у его родителей. Потом он уходил на два года в Армию. Перед войной устроился на одном из оборонных заводов в городе и получил комнату в бараке. Вера Максимовна тоже устроилась на этот же завод в цех металлоотходов и проработала в нем до пенсии. Сортировали металлические обрезки, грузили в вагонетки для переплавки. И вряд ли была ей работы милей. Трудилась много и добросовестно. В войну, как и все, скрепя сердце, переносили лишения и невзгоды. Детей уже было трое. Старшая Елена и два сына Cеня и Коля. Степана на войну не взяли. Бронь. Он целыми сутками не приходил из завода. Все заботы о семье легли на плечи матери. Чем накормить? Во что обуть, одеть? Проводить в школу, в детский сад. Сажали где-то на песках картошку. Делали из отходов плексигласа бусы, гребенки, расчески, продавали их на толкучке или меняли на крупу. Кое-как выжили.

После войны началась светлая полоса жизни. Отменили карточки. Сменили деньги. Снизились цены. Жить стало полегче. Потом появились народные стройки, и Степан пошел работать на стройку за квартиру. Получили двухкомнатную на первом этажес частичными удобствами. Дети выросли и начали отделяться. Елена с мужем уехали в длительную командировку. Старший сын Николай женился и привел жену Софью к себе в дом. Младший Семен тоже женился и ушел на квартиру к своей жене Варе. Казалось бы все уладилось. Все устроились хорошо. Но начались разлады в семье отца со снохой Софьей и сыном. Степан начал выпивать, да и сын не отставал от него, а под пьяную руку скандалы разгорались еще сильнее.

Каждый отстаивал свое право на жилье в этой квартире. Вера Максимовна как могла, старалась уладить взаимоотношения, но не всегда удавалось. Часто она сама оказывалась между двух огней.

Неожиданно Степан умирает от кровоизлияния в мозг. В семье на не которое время установилось перемирие. А семья прибывала. Уже две внучки требовали ухода. Вера Максимовна к этому времени вышла на пенсию и воспитание внучат взяла полностью на себя. Сын и сноха работали, а глаз за малолетками необходим. Разбудить утром, умыть, одеть, проводить в детский садик, а вечером встретить. И так каждый день. Внуки подросли, пошли в школу, и бабушка оказалась не у дел. Лишней стала в доме. А Николай пить начал еще чаще. Снова начались ссоры и оскорбления в ее адрес. Припомнились ей все высказывания в защиту покойного мужа. Все ополчились против нее, даже внучата. Жить стало невозможно. Соседи советовали ей произвести размен квартир, но старый человек разве пойдет из своего обжитого угла? Неизвестно чем бы это все закончилось, но вдруг ее приглашает к себе жить такой же вдовец, как и она, Павел Сергеевич. Ему как участнику войны и инвалиду дали от завода однокомнатную квартиру. И Вера Максимовна решилась уйти. Оставила сына хозяином в ее квартире.