Однажды такая возможность представилась. В тот день несколько наших пар баражировали в воздухе, поджидая американцев со стороны южной части полуострова. А они появились со стороны моря. Армада бомбардировщиков в сопровождении нескольких «этажерок», на высоте 7-8 тысяч метров. Боевая тревога! В воздух подняли весь полк. Пятьдесят две машины. Завязалась воздушная карусель. Расстроить, разрушить их охрану невозможно, но отщипнуть от нее крайние самолеты, увлечь их за собой, а там и подкараулить нашим летчикам частенько удавалось. И на этот раз нашей паре, ведущему капитану Свистунову и ведомому лейтенанту Ширшову, поступила команда отбить «сейбр», идущий крайним в нижнем правом пеленге. Свистунов, зайдя от солнца, очередью из одной пушки атаковал американца с расстояния пушечного выстрела. Тот вызов принял, отклонился от строя и устремился в погоню. Тут его и поджидал Ширшов. Зайдя сзади, он залпом из всех пушек ударил по стабилизатору и рулям. «Сейбр» удар почувствовал. Накренился влево, вниз и вдруг резко пошел на снижение. Видно, что рули заклинило. Летчик пытался выровнять самолет элеронами, но тот продолжал снижаться. Пилот катапультировался, его подобрали северо-корейские катера. А самолет без управления недалеко от берега плюхнулся в воду и по инерции достиг береговой отмели.

Все это американские летчики и видели прекрасно, и радиосвязь сработала безотказно. Моментально в их штаб были переданы координаты падения самолета. На их беду, а на наше счастье, время это совпало с глубоким отливом океана, и приближался прилив. А глубина его в тех широтах достигает шести метров. Вот этого американцы, видно, не учли. Они немного промешкались, и «сейбр» накрыло толщей воды. Через некоторое время опять появились бомберы и, не увидев самолета, начали бомбить предполагаемое место его падения. Но ошибки случаются с каждым. Все бомбы легли левее метров 200-300 и желаемой цели не достигли. Целый час они вспучивали воду, пожертвовав около двухсот бомб. Отбомбившись и доложив начальству, они со спокойной совестью удалились за горизонт. В определенное время начался отлив. Все наши разведчики, контрразведчики, «смерш», техника, были наготове. С первыми лучами солнца появился на берегу целехонький, сверкающий, совершенно секретный объект. Работа была организована четко. Мощные подъемные краны подхватили самолет и опустили в трюм военного морского корабля. А там, сами знаете, куда. Так раскрылась тайна большой государственной важности.

Конечно, Свистунов и Ширшов получили Героев и внеочередные звания. А вскоре они оказались опять в Закавказье, в своем родном полку.

В результате внезапного нападения в 1967 году Израиля на Египет арабское правительство долго не могло прийти в себя. Еще бы, все военные самолеты египетских ВВС в одночасье, не успев взлететь, сгорели от израильских бомбовых ударов. На аэродромах Каира, Иншасы, Бенасуэфа не осталось ни одного исправного истребителя. Войска арабов в панике бежали и остановились только когда оказались за рекой Нил.

В этом безвыходном положении Насер нашел военную поддержку в Советской стране. Ровно сто, еще тепленьких, прямо с конвейера, МиГов в срочном порядке были переброшены в Египет и размещены на трех аэродромах. Летчики их и обслуга — наши, топливо и продовольствие — египетское. Сначала они относились к русским военным с недоверием и осторожностью. Уж больно много плохого наговорила западная пресса. Но продолжалось это недолго. Сотня скоростных истребителей поставила прочный воздушный заслон на пути израильских бомбардировщиков, и разрушение городов и военных объектов прекратилось. Тогда израильтяне поставили себе задачу ослабить, обезвредить эту сотню и начали массированные, провокационные вылазки своими истребителями, тем самым вызывая наших летчиков померяться силами в воздухе. На новых, последней модели «фантомах», они чувствовали себя уверенно и непобедимо. И не случайно. Египетские старые самолеты, собранные со всей Европы, не могли оказать новым «фантомам» существенного сопротивления. Обо всем этом наши летчики своевременно были информированы и готовились к схватке основательно. Первая боевая готовность не снималась ни днем ни ночью. Поджидали.

В один из арабских религиозных праздников, когда все арабы ушли молиться, в эфире прозвучал сигнал боевой тревоги. Восемь истребителей поднялись с аэродрома недалеко от Тель-Авива и взяли курс к египетской границе. Понадеялись на безнаказанность и просчитались. Еще на подходе их встретила десятка МиГов. Бой завязался. Им поспешили на помощь еще два звена, наши подняли экскадрилью. Двадцать МиГов против шестнадцати «фантомов». Зрелище неописуемое. Весь небосвод замельтешил взрывами и вспышками. «Петли», «бочки, «свечи» и еще какие-то немыслимые фигуры высшего пилотажа сплелись в один огнедышащий клубок. Наша тактика нападать парой сразу же показала свое преимущество. Одиночные израильские самолеты отвлекались ведущим и тут же попадали под огонь ведомого, как куропатки. Вот уже три из них задымили и выключились из боя. Один МиГ тоже резко пошел на снижение. Еще два пирата повисли на парашютах, а через десять минут четыре «фантома» взорвались прямо в воздухе. Девять из шестнадцати, это уже им показалось многовато и остальные, заложив крутой вираж, пустились наутек. Снарядные закрома опустели, да и топливо на исходе.

Всего сорок минут длилась воздушная схватка, но запомнилась тем и другим надолго. Арабы подходили к нашим людям, жали руки, щелкали языком и пальцами, хвалили: «МиГ квай катир» — это значит: МиГ очень хороший самолет. — «Мираж», «фантом» мужкайс, т. е. — нехорошие.

Лед недоверия растаял.

После этого израильтяне уже не искали встречи с нашими истребителями. Вскоре прибыла наша бомбардировочная авиация, и начались систематические бомбардировки израильской территории. Под напором все усиливающегося военного давления Тель-Авив вынужден был оставить оккупированные арабские территории и укрыться за своими границами. Так закончилась война египтян с израильтянами. А слава советских истребителей росла и крепла, т. к. «МиГ квай катир» — очень хороший самолет.

В 80-х годах народ Эфиопии, недовольный просоветским императорским режимом поднялся на освободительную войну. Северные провинции, подогреваемые западной пропагандой, требовали свержения неугодного правительства и с оружием в руках выступили на защиту своих суверенных прав.

Пользуясь неразберихой, соседнее государство Сомали, двинуло свои войска с целью отторгнуть в свою пользу богатую полезными ископаемыми эфиопскую южную область. На два фронта император бороться был не в состоянии и обратился к Советскому правительству за помощью. Эфиопия — страна горная. Развернуться пехотным или танковым частям негде. Поэтому основной уклон был взят на применение артиллерии и авиации.

На стороне Сомали воевали американские истребители «фантомы», французские «миражи» и наши МиГи. Соседний Египет насыщен был советской военной техникой до предела, поэтому без ущерба для себя пожертвовал Сомали солидную часть этого вооружения. Стояла ясная сухая погода. Аэродром истребителей и вертолетов разместился на пологом склоне вдоль горной реки, протекающей по глубокому ущелью. Там, за ущельем, высоко над рекой по узкой террасе проходила автотрасса, по которой сновали туда и сюда сомалийские транспортные и военные средства. Поступила команда перекрыть эту дорогу. Ждали только момента, чтобы нанести большой урон их войскам. Дождались. Воздушная разведка доложила, что из глубины их страны, в сторону границы движется огромная, более сотни единиц бронетехники, колонна, прикрываемая с воздуха авиацией. На ее перехват с соседних аэродромов были подняты десятки МиГов. А этому же подразделению ставилась задача разгромить колонну. Снова сообщение. Колонна втягивается в ущелье. Мощная оптика полевых приборов дала возможность рассмотреть танки более четко. «Эх, эфиоптвою копалку!» — воскликнул наблюдатель. (Это безобидное ругательство охотно применялось в Эфиопии, когда русский человек хотел выразить свои более острые впечатления). — «Командир! Так это же наши танки, кого мы будем расстреливать?» То, что они были советские, не было никакого сомнения. Наши летчики были натренированы по контуру определять тип танка, самолета, корабля. Точно определять их принадлежность и его уязвимые места. И как только показался хвост колонны, прозвучала команда: «Воздух»! Два десятка мощных МиГов, несущих каждый по четыре ракеты класса «Воздух-земля», устремились к цели. Первая десятка зашла с головы, другая ударила в хвост. Дьявольская взрывная сила ракет обрушилась на стальную армаду. Колонну на трассе заклинило, ни взад, ни вперед. Даже без прямого попадания взрывная волна перевертывала многотонные бронированные крепости как спичечные коробки. Танки, бронетранспортеры горохом летели в ущелье, где и погибали. В результате получасовой атаки от колонны остались единицы изуродованной техники да смрадные столбы дыма. Явно была продемонстрирована мощь советского оружия.