— Вы кто такие? — проорал возница. — Кто такие, а?!
— Мать честная, — его спутник икнул и едва не поскользнулся в колее. — Да это беглецы. Вот повезло.
Драко подступил к ним ближе.
— Мы не беглецы. Путники.
— А без разницы, как вас называть. Иди сюда, — со сладчайшей улыбкой позвал возница.
— Драко, — предупредил Поттер, но Драко шагнул вперед.
— Мы готовы принять любую милость, сударь, — учтиво кивнув, проговорил Драко. — Особенно что касается одежды…
— Особенно что касается пожрать и поспать, — подхватил тот, что с флягой. Флягой он и размахивал во все продолжение разговора. — Идите сюда, добрые души. Вас нам и не хватало.
Поттер заступил вперед и даже оттер Драко плечом.
— Мы примем в дар любую…
— И я приму, — заржал возница. — Кето, тебе половина, как причитается.
Кето пошатываясь, заспешил к Драко. Он взял его за руку и потянул к повозке. Лошади зафыркали, затопали пуще прежнего.
— Идите сюда, идите, добрые души. Погрейтесь, хлебните винца.
Он сунул флягу Драко под нос, но Драко сморщился и отвел ее от своего лица.
— Спасибо, но…
Возница, очень быстро и ловко, подбросил что-то в воздух, Драко не успел даже разглядеть — и на его шее оказалась веревочная петля. Он раскрыл рот, но петля затянулась, возница дернул к себе — Драко упал, в глазах его заплясали красные огоньки. Поттер, спотыкаясь и крича, бросился на выручку, и опять возница оказался ловчее всех, и вот их уже подтащили, в петлях, к повозке. Кето говорил ласково и быстро:
— Мы беглецами давно не торгуем, но такое уж время, человекам выбирать не приходится.
Драко извивался и хрипел, да и Поттер вел себя не лучше. Их не били, только пихали и хлопали по плечам, по груди, животу.
— Сильные, славные ребятки. Сюда, сюда, держи… Не тяни так, придушишь, дуррак…
Они вползли под вонючий парусиновый навес, и повалились на устланный соломой пол.
Здесь было тепло, по крайней мере.
Кето ловко связал запястья Драко за спиной, возница (которого Кето называл Калебом) то же самое проделал с Поттером.
— За что вы нас… Зачем? — спросил Драко, когда лошади тронулись, а Кето вновь припал к фляге. — Мы не желали вам зла.
— Разве не видно? — с горечью отозвался Поттер. — Это просто негодяи, которые…
— Которым не повезло на ярмарке. Ничего не продали, — Кето показал на груду пустых корзин. — Возвращаемся вот. А вы располагайтесь поудобнее. Кто знает, когда вас придется продать.
— Мы не продаемся, — пробурчал Поттер. — Отпустите нас.
— Все добрые души продаются, — рассудительно сказал Кето. — Таков закон. Так было, и есть, и будет… Надеюсь.
Он пьяно захихикал.
— И кому вы нас намерены… отдать?
— Продать, дружок. Как тебя звать, кстати?
— Драко. Драко Малфой. Я ищу…
— А все что-то ищут. Ты ищи, конечно, ты в этом деле лучше меня понимаешь, — Кето подмигнул. — Ищи-ищи. Только сначала дай старику заработать. Ты красивый, сильный, и…
Грязная рука потянулась к его лицу, заскорузлый палец бесцеремонно оттянул нижнюю губу. Драко клацнул зубами, пытаясь укусить. Поттер ухмыльнулся.
— И зубы хорошие. Вот смотри, — Кето раздвинул свои губы и показал редкие, черные осколки, усеивавшие его челюсти, — смотри, как бывает. А у беглецов все с этим в порядке. И если бы свиньи из треклятой сумеречной страны не травили нашу воду, я бы тоже был… как ты. Красавчиком.
— Это смешно, — сморщился Поттер, — вы бы нам хоть одежду дали.
Кето всплеснул руками.
— Я где тебе возьму, слепошарый ты дурак? Где ты тут видишь лишние штаны, или, может, рубашку? Или с себя снимать? Продам — оденут вас.
— Хорошо, я понял, — сказал Драко рассудительно. — Вы хотите за нас выручить денег…
— Много денег, — Кето поднял палец и важно кивнул. — И вы первые беглецы, каких я поймал за последние… лет двадцать, а то и больше. Прежде, когда отец мой держал фермы на Осином берегу, я вас пачками ловил и был богач. Потом и отец разорился, и я уехал пытать счастья… Да только никому не везет нынче, вот что я скажу. И я не везучий. И Калеб, хороший человек и корзинщик что надо. И вот беглецы мне выходят навстречу, и глядят так ласково, славно, ну? Что мне было делать?
Драко помотал головой.
— Послушайте… Я сюда не сбежал. И он тоже. Мы пришли. Из-за двери. Мы ищем людей. Кое-кого… Не встречали ли вы…
— Других беглецов? Не-а. А вам надо было искать подальше, к границе идти. А вы зачем поперлись в город?
— Мы не знали, куда идти.
— Ну, так значит, и нечего соваться было, — грубо отрезал Кето. — Сюда не за тем идут, чтобы шляться попусту.
В его словах, как ни странно, Драко усмотрел определенный резон. Он сидел, неловко прислонившись к жесткому борту повозки. Воняло здесь непереносимо — до того, что голова начинала кружиться, хотелось вовсе перестать дышать, только бы смрад не забирался в легкие. Прелая солома, сгнившее полотно, протухшее вино и человеческое тело, не знавшее мыла и щетки очень давно… Но повозка шла медленно, рывками, и его постепенно стало укачивать, клонило в сон.
«Скорпиус», подумал он с какой-то восторженной нежностью. И больше ничего — только имя, и даже не полное. Оклик в темноте, крошечный миг, свет далекой звезды, кроткий и неясный, и нежный, как касание дружеской руки — только еще нежнее.
Он проснулся от того, что Кето яростно тряс его за плечо. Кето даже замахнулся было, но Поттер что-то сердито крикнул — уже снаружи. За пологом слышались голоса, женские, визгливые, раскатистые окрики Калеба и торопливое, беспрерывное бормотание Поттера.
— Соня чертов, вставай. Разлегся. Вставай, кому сказал. Топай давай. Время тебя показать во всей красе…
Кето дернул его за связанные запястья, Драко встал на колени, и в таком виде дополз кое-как до откинутого края полога. В лицо ему ударило свежим воздухом, и он почти упал в мокрую траву.
— Батюшки, тут еще один! — завизжала женщина.
— Ага, ага, а я говорил, что аж целых…
— Вон отсюда, — крикнула она, и Драко повернулся к ней, сощурившись от яркого после повозки света.
Женщина была высокой, статной. С очень смуглой кожей и правильными чертами лица, с крепкой шеей, которая вся была в крупных бусинах, золотых цепочках, каких-то амулетах. Платье из тонкой шерсти облегало ее длинную талию, от груди расходилось к подолу, открывая белоснежный батист нижней рубашки. Причудливый головной убор был украшен бирюзой, агатами, и покрывал почти всю высокую прическу из черных, как смоль, уложенных в тугие кольца, кос.
— Торговля беглецами запрещена, — опять прокричала она и надвинулась на Калеба, который, однако, и бровью не повел.
— Что ж, что запрещена? Да и кто это выдумал? Эта наша Светлость выдумала? А я скажу, что это чушь и глупость, каких мало. А тебя я как облупленную знаю, Шэннон, так что или бери, или не верещи, как свинья на убое.
Шэннон повернулась к Гарри и Драко: они сами не заметили, что придвинулись друг к другу, молча встали плечом к плечу.
— Бесстыдники, — завопила она, теперь уже на них, — да вы беглецы ли? Может, разделись чтобы меня надуть, а? А, Кето? Калеб? Я вас знаю, прохвостов!
Кето заржал, а Калеб ткнул пальцем в щеку Поттера, который тут же отодвинулся, и чуть не вжался в Драко всем телом.
— Зубы, зубы смотри у этих молодцев. Да и где ты видела вот это? Вот такое? У нас таких не делают…
Грязный палец подцепил дужку, и очки полетели на землю. Поттер выругался сквозь зубы. Драко только вздохнул.
— Это незаконно! — с отчаянием, скрывавшим что-то еще — жадный страх, надежду даже, взвизгнула Шэннон.
Драко огляделся и кругом и только теперь заметил, что поля сменились довольно ухоженными длинными рядами посадок: высокие растения с голубыми цветами качались ровными полосами. Посадки эти убегали куда можно кинуть взгляд, а посреди этого светло-синего моря, и совсем близко от повозки виднелся низкий палисад, за ним — двухэтажное, изрядно потрепанное временем, здание из серого камня. Узкие вертикальные окошки только по верхнему ряду. За домом видны были еще какие-то строения — деревянные, с соломенной крышей: сараи, амбары, пристройки. Несколько высоких, с вытянутыми свечкой ветвями, тополей окружали чистенький, выметенный и даже кое-где камнем выложенный, двор.
