— Не понимаю.

— Это был проводник, Гарри! Ты что, не видел? Седьмой бог, забытый бог, пленник шести богов, сокровище четырех королей! Называй, как хочешь.

— И… что? — осторожно переспросил Гарри. — Что он за существо? На оборотня ночи не похож. Глаза… светлые.

— Он не оборотень. И не человек. Он падший бог. Не знаю, падший в прямом смысле или там… в каком-то божественном. Я не знаю! Он… о нем Снейп говорил. Только демону ведомо, где Высокая Дверь.

— То есть, вот ты хочешь сказать, что эта дверь…

— Это просто его темница.

— И ключи, все наши ключи…

— Были от тюрьмы.

— И это — НЕ Высокая Дверь?

— Разумеется, нет.

Гарри прислонился к стене.

— Все было зря?

— Видимо, зря.

— Совсем? Никакой надеж…

— Я не знаю. Если только отыскать его где-то на Сомнии.

— А что ему нужно?

— А что всем нужно? Свобода.

— Но ведь… Другие боги о нем знают?

— Не надейся, они не помогут. Они заточили его в подземелье, в пещерах, как пишут кое-где… спрятали, я думаю, чтобы он не мог служить беглецам. Но это было давно. Очень давно. И, возможно, все это сделано было вообще против их воли, королями, возможно… Или, чтобы заточить его, велась война. Война между богами. Или это только причина войны… Его страдания. Я не знаю.

— Мы выпустили демона из-за решетки? Он может быть опасен?

— Он не опасен, как и все другие. Он просто… бродяга, вечный бродяга, — Драко сжал голову ладонями.

— Подожди. Давай рассуждать логически…

— Я рассуждал логически, Поттер. Я прочел о двери с четырьмя замками и о демонах и богах, которые ее создали. И вообразил, что она — то, что нам нужно.

— Но ведь, в сущности, так и оказалось.

— Да, но теперь у нас нет даже проводника! Не следовало замки отпирать. Я ошибся. Я так ошибся.

Драко отвернулся и зашагал по коридору. Поттер догнал его.

Они выбрались наверх, осмотрели все залы в уцелевшем крыле замка, влезли на упавшую стену. Они кричали, но звали безымянного, того, чье имя, в отличие от имен шести, давно было забыто, да и никому, кроме него самого, не было ведомо — и все было напрасно.

Демон в рогатой тиаре исчез, замок-тюрьма был безмолвен, безответен — как дом, в котором не жили, или как вещь, забытая хозяином навсегда.

Корабль с шелковыми парусами вернулся в Золотую Гавань через четыре дня.

Был вечер, когда Драко увидел огни города, просыпанные по берегу, яркие и приветливые. Их было множество, и особенно ярко светились они во дворце — опоясывали его, словно нарядную игрушку.

Когда путешественники сошли на берег, земля под ногами, казалось Драко, еще покачивалась. Он, шатаясь, прошел между рядами рыбных маклеров, мимо конторок, где нанимали матросов и высчитывали жалованье капитанов, мимо кабаков и причалов.

Гарри шел рядом, двигался в молчании, которое всегда красноречивее слов. Его лицо осунулось, волосы торчали во все стороны, рубашка была грязна, в пятнах пота и потеках зелени. Когда добрались до бульваров, Гарри не выдержал:

— Где Диша? Должна была встретить нас.

— Может быть, не знала точно, когда мы придем.

— Могла увидеть корабль из дворца. Мне это не нравится.

Драко решил не отвечать.

На площади у дворца их, впрочем, встречали.

Четверо стражников провели путешественников наверх, оставили в обеденном зале и удалились, позвякивая оружием. Гарри оглядел накрытые столы.

— В нашу честь?

Трон был пуст.

Драко с тяжелым сердцем смотрел на золото, покрытое искусной резьбой, на камни, разноцветные и холодные, которыми щедро украсили высокую спинку — белые камни, черные, красные и прозрачные. Их грани ловили свет и отражали, казалось, что отблески разбегаются от трона, покрывают полы и потолки еще одним слоем мозаики.

— Наконец-то! — Скорпиус появился бесшумно, старался ступать солидно и медленно, но при виде Драко не смог скрыть сияющей улыбки. — Папа! Ты вернулся!

Драко дернулся, чтобы обнять его, облегчение накатило прозрачной, чистой волной.

Он остановился в двух шагах от мальчика. Гарри нетерпеливо кашлянул.

— Что вы сделали? Рассказывай же! Расправились с пиратами? — с невинным видом спросил Король.

Гарри, на щеках которого вспыхнули точки румянца, быстро проговорил:

— Все в порядке. Жителям Фаэйры больше не о чем волноваться.

— Расскажи в подробностях, — потребовал Скорпиус, глядя на отца. — Нет! Нет! Погоди! Давайте сядем.

Гарри протопал к столу и, отодвинув стул, устало опустился на него. Драко дождался, когда Скорпиус усядется на троне, расправит свой плащ и поднимет подбородок повыше — и сел.

Появились слуги, за троном занял свое место неизменный Грей.

Налили вино, Гарри и Драко неохотно подняли бокалы «за счастливое возвращение героев».

— Больше никого не будет? — спросил Гарри, бросив взгляд на пустые кресла вокруг.

Скорпиус улыбнулся ему:

— Разве что ты кого-то хотел пригласить.

— Где Диша Далейн? — напрямик осведомился Гарри.

Он взял бокал, пригубил и отставил.

— Она здесь, — Скорпиус коротко засмеялся. — Не волнуйся, Диша будет здесь. Скоро.

— Не видно Малоуна, — заметил Драко негромко.

— Он тоже… будет.

Драко увидел, как Годрик дернул плечом.

— Итак? Как же все было? — с какой-то странной, почти умоляющей интонацией, протянул Скорпиус. — Я хочу знать все!

Гарри повертел вилку.

— Мой Король, — сказал Драко, — как мы смеем рассказывать о своих подвигах, не зная, все ли в порядке во Дворце Рассвета?

Скорпиус нахмурился. Он поерзал, затем хихикнул.

— Хорошо. Сначала накормим вас. Вы оба что-то уж больно грустные. Наверное, устали в дороге. Эй, там! Несите главное блюдо.

Внесли подносы с горячим, накрытые крышками. Некоторые слуги, особенно те, что помоложе, бросали на Драко испуганные, затравленные взгляды.

Лакеи остановились, выстроившись гуськом у ступенек.

Скорпиус спрыгнул с трона, подошел к первому из лакеев и, улыбаясь во весь рот, снял крышку с подноса.

Гарри начал подниматься — а потом сел обратно.

Драко увидел женскую грудь, распластанную на золотом, розовый маленький сосок, красные, с желтоватыми тошнотворными вкраплениями, края неровного среза.

— А вот и Диша Далейн, — сказал Скорпиус.

Запахло кровью и сладковатой гнилью. Лакей поставил поднос на стол, у самого локтя Гарри, Гарри дернулся — но не отодвинулся. Он не сводил глаз с куска плоти.

Скорпиус, наслаждаясь произведенным впечатлением, поднял крышку другого блюда.

Там, в лужицах какой-то бурой жидкости, лежали язык, ухо и палец — все они уже подсохли и как будто даже уменьшились, казались идиотскими украшениями, какие магглы любят покупать на Самэйн.

— Диша Далейн, — повторил Скорпиус с торжеством. — Но, конечно, вы можете не поверить нам. Поэтому-у…

Он открыл третий поднос жестом фокусника-самоучки, и Драко увидел толстую красную косу, неровно срезанную, лежащую свернутой, как канат.

— Скорпиус, — начал Драко, борясь с тошнотой и ошеломлением.

Гарри встал, медленно подошел к Королю. С минуту он смотрел сверху вниз, его кулаки были сжаты — но так и не поднялись.

Грей сделал шаг вперед.

Гарри развернулся и зашагал прочь.

— Нет! — завизжал Скорпиус, когда стража преградила путь к дверям. — Нет, пусть уходит! Предатели мертвы! Пусть идет, куда хочет! Где место таким, как он! Он хочет уйти к королю Заката! Так пусть катится! Он не был тебе другом, папа, — Скорпиус возбужденно повернулся к Драко. — Он тебя предал! Если бы ты был как я, ты бы сам его…

— Замолчи, — велел Драко, и все слуги повернулись к нему, словно по команде.

Гарри вышел, не обернувшись.

— Малоун сбежал, — сказал Скорпиус усталым, неестественно спокойным голоском. — Но его найдут. И тогда он пожалеет, что найдут его живым. Маргариту я велел повесить, а перед тем вырезать ей глаза. Теперь давайте ужинать.