Бывало, там сидели мамаши с младенцами, которых приводило сюда, со всех концов Рассветного Края, древнее суеверие, надежда на Прикосновение Короля.

Многие, особенно сельские, считали, что каким-то образом камень может передать часть своей силы, если только Король пожелает коснуться своего подданного.

Спустившись вниз, Драко ступил в шум и гам, погрузился, словно в воду, в горячий влажный воздух, в ругань и веселые крики торговцев. Снедь и вино здесь были недешевы, и потому было больше разговоров, чем покупок. Дорогие лавки открывались рано, а ко всем ценам прибавлялся такой солидный довесок, что зеваки только глазели — на бархатные платья и камзолы, накидки паучьего шелка, туфли и шляпы, диадемы и перчатки, корсеты и мантии.

Драко миновал квартал дорогих лавок и свернул направо. В путанных узких улочках он не боялся заблудиться, шел, ориентируясь на длинные тени домов и островерхих крыш.

Золотой Град, как утверждалось в книгах, одобренных Королевским Советом по Естествознанию, был городом, сплошь состоящим из богатства и роскоши. Жители его не знали нужды, а казна ломилась от монет — красных, белых, черных и золотых. Каждый горожанин имел огромный дом, пышный сад, многие держали лошадей и могли купить все, что только пожелают. Нанять слуг, одеваться только в паучий шелк, есть с серебряных тарелок и пить лучшее вино.

На самом деле в городе было, по крайней мере, два нищих квартала. Один из них, вечный гнойник любого порта — ютился у пристаней, там, где заканчивались пирсы. Это было поселение на краю дюн, сколоченные из плавня хижины, покрытые плохо выделанными шкурами, шаткие и грязные. Населяли его, в основном, моряки, полупираты, пьяницы и разгильдяи, из тех, кто нанимается в любую команду за мизерную плату, и их жены, многочисленные чумазые дети и беззубые старики в вонючих лохмотьях.

Второй подобный квартал прилепился у западной границы города, он состоял из обветшалых домов, внутри которых кишмя кишели бедняки.

Комнаты и даже лестницы внутри этих, тесно стоявших, ободранных морскими ветрами, домов, были разделены великим множеством тонких перегородок. Всегда в домах стелился чад, пахло грязным бельем, крысиным пометом, рыбной требухой, каким-то тошнотворным варевом. Запах, густой и прелый, вырывался из окон, дверей и растекался по улицам нищего лабиринта. На разбитой мостовой сидели шлюхи, попрошайки и маленькие, юркие воришки. Кто-то продавал дурманные зелья, кто-то гадал на картах, кто-то рассказывал похабные истории. Днем здесь было шумно и даже весело — отчаянным, истеричным весельем, которое так присуще бывает опустившимся людям. Ночью… пожалуй, ночью сюда, в Цветочный (по глумливой иронии, название отнюдь не соответствовало содержимому) Квартал, лучше было не соваться.

Драко дошел до его границ, отыскал поворот на улочку, которая начиналась с облупленной вывески «Морские снасти», прошагал по ней, свернул на лесенку между домами, и попал в такой узкий проход, что двум путникам было бы невозможно в нем разойтись.

Проход закончился у фонтанчика, в котором какие-то усталые женщины, громко переругиваясь, стирали белье. Мыльная пена стекала им под ноги и бежала вниз, по горбатому переулку мутным, сероватым ручьем.

Ручей привел Драко к зданию в три этажа: грязная штукатурка отвалилась от стен, видны были черные балки, куски кирпича, какие-то вывернутые и путанные, как кишки, трубы.

Он юркнул внутрь, не постучав, поднялся по скользкой от помоев лестнице, нашел нужную дверь — выкрашенную зеленой краской, с медной тяжелой ручкой — и вошел.

В комнате было жарко и душно, один угол выгородили, завесив тряпками. У полукруглого, подслеповатого, словно бы сощуренного оконца стоял стол, на нем лежали книги и бумага. Три плетеных кресла стояли у голой кирпичной стены.

Маргарита поднялась навстречу Драко и ослепительно улыбнулась. Он посмотрел в упор, хмуро, раздраженно.

Гарри, стоявший у стены рядом с дверью, протянул руку и щелкнул двумя задвижками.

Диша выглянула из-за тряпичного полога, холодно кивнула.

— Думаете, это поможет? — Драко мотнул головой на задвижки.

— За тобой следили?

— Нет. Я проверил. Нет.

— Опасно вот так, среди дня…

— Если я уйду из дворца ночью, будет куда подозрительней, — отрезал Драко.

— Он прав, — сказала Диша. — Садись, Драко. И ты садись, Маргарита. Что ты вскочила? Среди нас он — равный.

— Что сказал Скорпиус? — спросил Гарри.

— Что Диша в ответе за экспедицию, раз уж она решила ее снарядить.

— Король отпустил тебя?

Драко подвинул кресло к окну и сел, не дожидаясь, когда рассядутся дамы.

— Отпустил.

— Это хорошо.

— Что дальше? Кто из проверенных идет на Тилос?

— Вся команда проверенная. Кроме… одного. Это приятель Грея.

— Стоило все начинать, — процедил Драко, — если с нами будет шпион?

— Или так, или никак. Скорпиус слушает Годрика Бесчестного, нравится нам это или нет. Хочешь сам попытать счастья, нанять корабль и выйти в море с неизвестной командой?

— Деньги бы заткнули их пасти.

Диша потрясла головой.

— Не здесь. Не в Золотом Граде.

Гарри, до этого момента стоявший неподвижно, шевельнулся и посмотрел на Драко со странной мольбой.

— Я иду с тобой.

— Нет. Мы ведь решили. Ты останешься.

— Я иду с тобой, — раздельно и медленно повторил Гарри.

Драко повернулся к Дише всем корпусом.

— Вы за этим меня сюда позвали?

Она скрестила руки на груди.

— Подожди. Дай объяснить. Ты знаешь, что Грей забрал Меч Луча? Когда все это случилось, все были напуганы, растеряны и…

— Скорпиус сказал, что Меч хранится в королевской оружейной, — злясь, сказал Драко.

— В оружейной — копия. Грей выковал несколько. Но есть кое-кто, кто выкрадет настоящий…

Диша посмотрела на Маргариту. Драко натянуто усмехнулся:

— Она?!

— Господин Малоун.

— И где же он? Что-то я не вижу старую крысу в нашей маленькой группе заговорщиков.

Маргарита вздрогнула и опустила глаза.

— Малоуну сюда нельзя. За ним следят. После того, как Маргариту… наказали.

— И он из шкуры вон лезет, чтобы доказать, что предан до конца?

Гарри лениво осмотрел ноготь большого пальца.

— Ты не мог бы выбирать выражения, Малфой? На тебя королевский дворец плохо влияет.

Диша нетерпеливо сдула прядь со щеки.

— Так или иначе, без Меча Грей ничего плохого не сможет сделать. Он будет неопасен, он будет… как оса с вырванным жалом. И с мальчиком буду я, и… вся стража на моей стороне.

— Уверена?

Диша выдержала его взгляд.

— Чего ты хочешь? Чтобы я поклялась в верности? Отцу-тени? Я уже поклялась Королю.

Драко закрыл глаза, чтобы не видеть ее красивого белого лица.

— Хорошо. Мы идем на северо-запад, ищем остров Тилос, ищем Высокую Дверь, потом возвращаемся и немедленно забираем Скорпиуса. Таков план?

— Верно.

— Ни секунды промедления?

— Ни секунды, — повторила Диша серьезно. — И Рассветный Край будет свободен, а мой Король — жив и счастлив. Пусть в другом мире… Пусть. Мне все равно.

Корабль развернулся, паруса упали, чтобы тотчас распухнуть в порывах теплого ветра. Город удалялся, превратился в пласты розового и желтого среди поросших соснами скал, полоса воды между кораблем и портом ширилась, темнела. От быстрого движения по волнам бежали две пенные колеи.

Драко подставил ветру лицо. Его сердце ныло от разлуки с сыном, пусть и — как обещал сам себе — краткой и необходимой. Он подумал о серьезных серых глазах, о двух коронах и золотых туфельках, о том, как забавно Скорпиус хмурится, когда слушает отчеты советников или доклады военных.

— Ты в порядке?

Драко обернулся и увидел, что Гарри вытирает руки черной от сажи тряпкой. Он одет был просто, скромно — в рубашку и панталоны, заправленные в высокие, прочной кожи, сапоги. Меч болтался у пояса. Волосы Гарри коротко обрезал, и они торчали над его лбом воинственными, неровными и толстыми прядями.