— Нет! — если бы он мог то закрыл руками свои длинные уши, но трясина засосала его слишком глубоко.

Вризрак расхохоталась холодным, звенящим смехом, похожим на горсть монет высыпаемых на железный поднос.

— Я на веки оставила его с ней. И про ее ребенка я тоже не забыла. Они все остались навеки там. А я. — тут она запнулась. — Я уже не могла вернуться к себе домой. Всю ночь и весь день я бежала по лесу, то смеясь, то плача на ходу и все время слышала эти голоса. Голоса эльфов у меня в голове, они без конца твердили одно и то же "Что ты натворила? Что ты натворила?" И когда я поняла, что мне не избавиться от этих голосов, я пришла на Зыбкие Топи. Здесь до меня не в силах была докричаться уже никто.

— Зачем вы рассказываете мне все это? — жалобно спросил Кыш-Пыш, отплевывая гнилую воду, подступившую к его рту.

— Мне нужно лишь немного твоего внимания. Здесь так одиноко. Я знаю, что в любой момент могу уйти отсюда. Вот только, кажется, я забыла дорогу обратно, — по ее впалым щекам устремились потоки мутной болотной воды. — Каждый день я тешу себя мыслью, что завтра обязательно уйду отсюда. Но наступает очередное завтра и этого не происходит. И так изо дня в день на протяжении вот уже… — тут призрак запнулась и взгляд ее показался гоблину более пустым, чем самый глубокий омут на болоте.

Он почувствовал, как проваливается в этот омут, скользит легко, словно под ногами у него сырые ноябрьские листья. Кыш-пышу, вдруг, стало очень жалко вризрака. Он пытался заставить себя не поддаваться. "Не верь, чтобы она не говорила — не верь ей". Но ему хотелось слушать ее до бесконечности. Из его глаз сами собой побежали слезы. Он готов был отправиться вслед за вризраком хоть на край света. Падать в омут ее глаз была куда легче, чем даже тонуть в трясине. И все же он нашел в себе силы, чтобы вяло отказать ей:

— Меня ждут, там на краю болота. Госпожа, я хотел бы остаться с вами, но не могу.

— …Так скучно, так тоскливо находиться здесь одной. Я уже забыла, как выглядит жизнь вне этих болот. И даже ты хочешь покинуть меня. — плакала она.

— Я? Нет, вы меня не так поняли. Просто мне надо… идти. — последнее Кыш-Пыш сказал уже без всякой уверенности. В голове странным образом все перепуталось и он уже и сам не помнил, куда и зачем ему нужно идти.

— Пойдем со мной. — продолжала уговаривать его вризрак — Там в сердце болот, я покажу тебе мои любимые топи, где ты сможешь стать одним из "не вернувшихся". По ночам там пляшут дивные танцы зеленые огоньки. Это красиво. Вот увидишь, тебе понравиться.

Вризрак говорила так убедительно, что он уже ни на секунду не сомневался в ее словах.

— Как скажите, госпожа — произнес он совершенно тусклым голосом.

— Молодец! Послушный гоблин — похвалила она, вытаскивая его за уши из болота.

Оказавшись на сухой кочке, Кыш-Пыш больше напоминал комок слипшейся бурой грязи. Он едва мог дышать. Выплюнув из себя мерзкий комок зеленой слизи, он закашлял.

— Пойдем со мной.

Вризрак протянула ему слизкую руку.

— С удовольствием, госпожа.

Он вложил в узкую холодную ладонь свою руку.

— Конечно, гоблин это не совсем та компания, о которой я мечтала на протяжении многих лет. Но все же, теперь, мне будет не так одиноко.

Вризрак повела его за собой в глубь болот и он послушно пошел за ней. Кыш-Пыш не знал куда и зачем они идут. Но это было и не важно. Находясь под воздействием чар вризрака, он совершенно потерял счет времени и утратил всякую свободную волю. Вризрак рассказывала ему о зеленых огнях танцующих на болотах, а он слушал, открыв рот. Очнулся он, лишь услышав детский плач. Вризрак тоже что-то почуяла и остановилась.

— Кажется, где-то плачет ребенок. — неуверенно сказал Кыш-Пыш.

— Здесь нет никаких детей. Здесь нет никого кроме нас. — ответила ему вризрак.

Бледнее лицо вризрака исказила злобная гримасой и Кыш-Пыш понял — она врет.

— Да, госпожа, наверное мне это только почудилось. — неожиданно легко согласился гоблин. На самом деле Кыш-Пыш только сейчас понял, в какой ужасной ситуации он оказался. Вризрак вела его на погибель в самое сердце болот и считала, что он полностью находиться в ее власти. И пока он соглашался с ней, она ничего не могла заподозрить. Кыш-Пыш слышал плачь малыша совсем рядом. Значит, он должен попытаться спасти его. Но сначала нужно избавиться от вризрака. Белая ладонь вризрака по-прежнему крепко сжимала его руку.

Кыш-Пыш закрыл глаза и прошептал несколько слов заклинания "Перемещения и трансформации". Вместо его руки в ладони вризрака оказалась зажата лягушка.

Думаю, она не сразу заметит подмену, посмеялся про себя Кыш-Пыш. Он нырнул в сторону побежал, ориентируясь на плач малыша. Через несколько минут он уже нашел его, сидящего на клочке земли и потирающего руками заплаканные глаза. Вся одежда ребенка была перепачкана в грязь и промокла. И все же не считая нескольких царапин, Кыш-Пыш был несказанно рад, что с ним ничего не случилось.

Увидев гоблина, малыш тоже обрадовался и закричал:

— Говолящая собачка! Ты нашел меня!

— Да, да, это я. И у нас мало времени. Нам пора выбираться отсюда.

— Бабочка, она куда-то делась, а потом я остался один. — малыш снова начал было плакать, но Кыш-Пыш строго настрого запретил ему это.

— Перестань немедленно, иначе нас могут услышать. Здесь на болотах обитают о-о-очень страшные существа и тебе лучше не привлекать их внимание.

Малыш сидел с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Плакать он больше не отваживался. Кыш-Пыш поднял его на ноги.

— Быстрее уходим.

Малыш и сам почувствовал грозящую им опасность, поэтому вцепился в шкуру гоблина обоими руками. Кыш-Пыш едва сумел отодрать его от себя.

— Не знаю, как ты сумел забраться в болота так далеко и не увязнуть. Может быть, это магия или тебе просто повезло. Будем надеяться то и другое. А сейчас, нам нужно выбираться отсюда.

Схватив малыша за руку, Кыш-Пыш побежал по болотам в сторону противоположную от вризрака. Совсем скоро, он услышал у себя за спиной ужасающий вопль, переходящий в оглушительный визг. Кыш-Пыш не сомневался, кому именно принадлежал этот вопль. Она поняла, что гоблин обманул ее и теперь, она будет искать его! Ветки больно хлестали по лицу и рукам. Трясина предательски чавкала под ногами, пытаясь, каждый раз покрепче ухватить их за щиколотку. Но, то ли малыш, действительно, обладал какой-то разновидностью врожденной магии, то ли их лимит везения на один день еще не был до конца исчерпан. Они ни разу не увязли в трясине и остановились, только когда Кыш-Пыш споткнулся о лежавшего на земле Пуговичного человека. Гоблин растянулся на траве, малыш упал рядом. Оба с ног до головы перепачканные в болотную грязь и зеленую тину.

Немного отдышавшись, Кыш-Пыш сказал, еще сам до конца не веря, своим словам.

— Кажется, у нас получилось. Представляю, как она разозлилась, когда узнала, что я так ловко провел ее.

— Кто — чудовище? — спросил малыш с явным страхом.

— Хуже — болотный вризрак. Никогда не заходи дальше окраины Зыбучих Топей и уж тем более не вздумай даже заглядывать в самое сердце болот. Там обитают Те-кто-невернулсяся. Они когда-то попал на эти болота и не смог выбраться обратно. Говорят, их всех затянула на дно трясина, но они продолжают бродить по болотам как живые и заманивать в гиблые места новые жертвы. Сегодня, мы с тобой чуть не стали жертвами одного из таких вризраков. Но не бойся. Им запрещено покидать болота.

Глаза малыша расширились от ужаса. Кыш-Пыш ободряюще похлопал его по плечу.

— Я же сказал, тебе нечего бояться. Все вризраки остались позади.

За спиной у гобина раздался уже знакомый, шипящий голос.

— Так вот вы где! Хотели от меня ускользнуть?

Кыш-Пыш подпрыгнул сидя на земле, а когда повернулся, увидел в полудюжине шагов от себя бледную на туман над рекой эльфийскую принцессу.

Малыш придвинулся к гоблину ближе:

— Она страшная, я боюсь ее.