С Февральской революции был членом Комитета движения 28/III, оттуда в Кронштадтский Совет в Исполком его, в котором работал в качестве председателя продовольственной секции до августа 17 г. С августа 17 г. был отозван к месту работы, где меня и застает Октябрьская революция, во время которой я никакого активного участия ни на одной из сторон не принимал. По выборным должностям не хожу.

По существу дела показываю:

До 1/III с/г. ничего и ни от кого о готовящихся событиях в Кронштадте не слышал. Слышал, что в Питере бастуют рабочие и что заводы приостанавливают свои работы. 1/III я узнал, что в 1 час дня состоится общее собрание гарнизона, на котором будут выступать тт. Калинин и Кузьмин.

К нам все время звонили по телефону (откуда не знаю) и говорили, что на собрание должны прибыть и рабочие. Завком разъяснил, что до получения инструкции от Профсоюза работы продолжаются (председателем Завкома был Антонов). Затем Завком позвонил, что рабочие должны идти на собрание. Рабочие пошли, я пошел последним, затем завод запечатал и сдал ключи в обычное место. Пришел на Морской Манеж, оттуда народ выходит на Якорную площадь, где в скором времени и состоялось собрание (присутствовало тыс. 16), председательствовал предсовета т. Васильев, выступил с докладом по текущему моменту т. Кузьмин, вторыми говорили моряки, фамилии их я не знаю, затем говорил т. Калинин. Кузьмина и Калинина часто прерывали. До выступления Калинина Петриченко прочитал известную резолюцию, которая тут же и была принята всеми против двух (т. Калинина и т. Васильева). После речи Калинина собрание разошлось с постановлением выборов на 2/III делегатов от всех воинских частей и рабочих по два человека для проверки принятой резолюции в жизнь, осн[овным] пунктом которой были перевыборы Совета 2/III. По районам (порт разбит на районы) происходят выборы этих делегатов. В моем районе (4) я прохожу в число делегатов (13). Когда была выдвинута моя кандидатура (кто ее выдвинул мне неизвестно), я вошел на трибуну и сказал, что тт., выставившие мою кандидатуру, м. б., ошиблись, т. к. я партийный член Р. С. Д. Р. П, а у них была тенденция согласно резолюции вышеупомянутой к выбору беспартийных, но мотив снятия кандидатуры был признан несущественным, и я прошел большинством при некоторых воздержавшихся. Кто прошел еще со мной, сказать затрудняюсь, т. к. не помню их фамилии. 2/III я являюсь на делегатское собрание, на котором было до 500 человек делегатов. Председательствовал Петриченко и еще 1 человек (фамилии их не помню), матрос один был, кажется из рабочих. Повестка дня. Петриченко прочел принятую 1/III резолюцию и предложил приступить к выборам Комиссии, которой поручить подготовить выборы Совета. В это время явились Кузьмин и Васильев, просят внеочередное слово. Слово предоставлено было.

Во время их речи вбежал матрос (фамилии и личность его я не знаю) с криком, что собрание находится в опасности, т. к. на него наведены пулеметы. Поднялась паника и президиум собрания заявил, что ввиду такого оборота событий он предлагает избрать Ревком и Ревкому перейти на "Петропавловск". Президиум избрали в Ревком (5 чел.), остальные разошлись, ни о каких тройках по заводам речь не шла, и у нас на заводе и на других в это время троек до 6/III не было. На этом собрании были арестованы Кузьмин и Васильев. Власть в руки Ревкома переходит со 2/III, до 5/III я не имел никаких сношений с Ревкомом. Кроме обычно-гражданских […] на 6/III назначается собрание тех же делегатов, которые были 2/III. Собрание происходит в Гарнизонном клубе. Количеств, меньшинства человек до 300. На этом собрании Ревком в лице Петриченко сделал доклад о положении Кронштадта и политической обстановке. Резолюции никакой по докладу принято не было, были лишь довыбраны члены Ревкома в количестве 10 человек (всего 15). Кандидатура моя была выдвинута (кем, мне неизвестно), и я прошел при воздержавшемся в члены Ревкома, с какого дня и состоял им. Добавлю, что ни на 1-ом ни на втором 2/III, ни на третьем 6/III собрании я не выступал ни с речами, ни с резолюциями, ни с конкретными предложениями. Состав Ревкома. Председатель Петриченко, судовой старшина, писарь с "Петропавловска", беспартийный, состоял ли он когда в какой-либо политической партии, мне доподлинно это обстоятельство неизвестно, тов. председателя Яковенко матрос-телеграфист с "Петропавловска" беспартийный, политич. физиономия неизвестна, Архипов матрос-машинист с "Петропавловска", о личности партийной то же самое. Секретарь Орешин из союза учителей 3-й Трудшколы, тов. секретаря Тукин, рабочий электрической части Порта. Кильгаст — ст[аршина] водного транспорта (штурман дальнего плавания). Член редакционной комиссии, затем он был секретарем, а Орешин член редакционной комиссии. Байков, зав. отделом обоза Гужев[ой] секции Ревкома, а до Ревкома где работал и кем был — я не знаю, избран он от строительства крепости. Павлов от рабочих лиц мастерских. В Ревкоме член следственной комиссии Вальк. В Ревкоме гражданский отдел у меня был тов. Романенко от порта аварийных доков, содержатель имущества аварийных доков. Перепелкин — от "Севастополя" матрос-гальванер. Путилин — матрос, от какой части не знаю. Вершинин — матрос какой части не знаю. Эти последние без портфелей по потребности вливались в хромающие работой отделы. Комендантом города был не из Ревкома, фамилии его не знаю. Тукин с 7/III взял на себя продовольственную работу.

Цель Ревкома — провести принятую 1/III резолюцию в жизнь в Кронштадте и Петрограде путем, если понадобится, и вооруженной защиты ее. Ревком считал, что Рабоче-крестьянское правительство республики не пойдет на жертвы и уступит требованиям Кронштадта, т. к. мы считали Кронштадт неприступным. Военной обороной руководил штаб крепости в своем старом составе во главе с Козловским, к нему в качестве контроля были приданы Яковенко и Ососов — откуда я не знаю. Военспецы все были (и др. спецы) оставлены на своих местах. Их отношение к событиям мне в точности неизвестно, т. к. они призваны были до моего вступления в Ревком и я их отношением к нам не интересовался. Продовольствие было по норме 1/2 банки консервов и др. на день до 21/III. С 21/III пришлось бы перебрасывать с фортов. С Финляндии числа 10/III прибыли представители международного Красного Креста — три человека, фамилии их не знаю. Они предложили продовольственную и медикаментную помощь. Этот вопрос обсуждался в Ревкоме и не был решен. Разрешился на другой день на делегатском собрании положительно, были сделаны приготовления за посылкой в Финляндию за продовольствием, но посланы до сего времени не были. Вчера, 16/III, пытались уехать в Финляндию делегаты и международного] Красного] Кр[еста]. О сношениях Ревкома с заграницей мне доподлинно неизвестно, так как Президиуму Ревкома было дозволено во многих вопросах поступать самостоятельно и на свою ответственность. Вообще я должен сказать, что Ревком в своем целом все время старался опираться на массы и как масса решит, так и будет. Брать от финлянд[ских] представителей] Красного] Креста хлеб — завязывать связь с белыми. Это с одной стороны, с другой стороны, отчета от Президиума Ревкома я не слыхал и не требовал и был не совсем в курсе вопросов политики Ревкома.

Прочитано ВАЛЬК

Допрос прерван в 5 час. 10 мин. пополудни. 17/III-21 г.

Добавлю: последнее время Перепелкин заведовал Агитотделом.

ВАЛЬК

Опросил ФЕЛЬДМАН

ЦА ФСБ РФ, ф. 114728, т. 22, л. 16. Заверенная копия.

Допрос начат в 5 час. 50 мин. пополудни

На предложенные вопросы отвечаю. 1) За время моего вхождения в Ревком с 6 по 17/III было два пленума. Когда был первый по числам затрудняюсь сказать, вопросы обсуждались на нем. 1) предложение международного Красного Креста продовольственной помощи и медикаментами — после некоторых прений вопрос был разрешен в положительном смысле, с тем, однако, чтоб на другой день провести собрания на местах и узнать мнение по этому вопросу масс. Других вопросов в этот день не было. Другой пленум был 13/III, обсуждался вопрос по предложению председателя Петриченко, как быть и что делать, т. к. Петроградские рабочие не отзываются. Кругом мы обложены большевистскими войсками, продовольствие на исходе, сидеть дольше мы не можем — нужно действовать. 1/III кончилось продовольствие, как значилось по разверстке, и в нашем распоряжении была одна неделя. Петриченко наметил три выхода: 1) сдаться на милость большевиков полностью, 2) выселить население на Финляндский берег, самим приступить к минированию Кронштадта, выделить боевую часть для наступления на Ораниенбаум, частью остаться на местах, со всех фортов, кораблей и пушек открыть огонь и бить пока хватит снарядов, а затем взорвать Кронштадт и 3) обратиться ко всему миру с воззванием о помощи, не брезгуя никакими средствами и помощью, с чьей бы стороны она ни исходила, для успешности обороны. После обсуждения большинство Ревкома остановилось на третьем пункте, который и был принят. Я лично воздерживался, но и никаких других конкретных предложений не вносил. Последний пункт был принят с тем, чтобы его обсудить на местах и стараться его провести. Мне известно, что на кораблях и водном транспорте (Кильгаст) и др. частях знает об этом Перепелкин, как Заведующий] Агитотделом (эти собрания были проведены и третий пункт принят), но в моем (4 районе) Кораблестроительной] части Кронштадтского порта собрания по этому вопросу не было. Положение, обрисованное Петриченко, для меня было неожиданностью и я прямо не знал, где искать выхода.