— Нам повезло, — дружелюбно заверяет обервахмистр, — здесь случайно оказались коллеги из криминальной полиции — из-за новогодней канонады. Будьте спокойны, господин Вайден, дело о краже быстро прояснится…

— Это больше не имеет для меня никакого значения, — пытается протестовать Вайден, — первым же поездом я вернусь и попробую сам…

Вахмистр возвращается. «Эйхштета интересует это дело», двусмысленно объявляет он. Кубики покатились по игровой доске. Он сопровождает мрачную жертву ограбления по узкому коридору, стучит в дверь и открывает ее.

Вайден нерешительно проходит в просторный кабинет.

Настольная лампа словно обволакивает полумрак помещения. За столом сидит седой пожилой господин, в стороне — освещенный не полностью, более молодой господин в форме майора. Оба встают, протягивают припозднившемуся гостю руку, бормочут свои имена. Седой за столом — Эйхштет. Он предлагает Вайдену присесть, требуют рассказать, в чем дело.

Вайден замечает, что его карточка лежит на столе.

— Я уже сказал, что отказываюсь от показаний, — кипятится он, — на самом деле кража не так уж и важна.

Кража всегда имеет значение и о ней должно быть заявлено, поучают его… «Итак, Вы сегодня возвращались из Яуерника обратно. В автобусе у Вас украли портативный приемник. Это был действительно приемник?»

Вайден удрученно кивнул. Он снова уверяется в том, что овчинка не стоила выделки. И вообще, он торопится, жена ждет его.

— Однако Вы заставили Вашу супругу ждать себя почти полгода, господин Вайден, — деловито заключает Эйхштет. — Итак, Вы жили у подруги.

— Да.

— Можете ли Вы назвать мне ее имя и адрес?

— Нет. Моя личная жизнь никого не касается.

Эйхштет листает книгу.

— Ваши взгляды достойны удивления, — вмешивается в разговор майор.

— Речь идет, в конечном счете, о подтверждении Вашего местопребывания в прошлом году…

— Яуерник, вот он. — Эйхштет подчеркнул что-то в книге. — Местечко небольшое, кто задерживается там на пять месяцев, запоминается. Я сейчас проверю Ваши показания, господин Вайден. Через пять минут я свяжусь с бюргермейстером. Вы все еще настаиваете на своих показаниях?

Он не получает ответа. Вайден сдал губы и уставился на книгу, Эйхштет записывает номер, критично смотрит на Вайдена, зажатого в угол.

— Зачем Вы усложняете свое положение? Я сомневаюсь, что Вы были в Яуернике. Вы принимаете нас за дураков? К примеру, что с переносным приемником из Ваших показаний? Или же это все-таки был передатчик?

Молчание.

— С кем Вы связывались? — осведомляется майор. — Или вы радиолюбитель? Тогда у Вас должна быть лицензия…

— Рача, — вдруг бормочет Вайден, — я должен был это предположить, почти два часа тому назад, представление начинается… Он раздумывает несколько секунд, потом говорит: «Вы правы, я никогда не был в Яуернике. То, что вы все же предполагаете, мягко говоря, бессмыслица.

— Тогда выкладывайте все начистоту, — требует от него Эйхштет не смягчая тона, — мы слушаем.

По лицу Вайдена проскальзывает сдержанная улыбка. «Не так уж и много выкладывать. Я жил пять с половиной месяцев вблизи Юпитера, точнее, на шестом спутнике Юпитера. Большего я не могу Вам сказать. Я уверен, что вы усомнитесь в моих словах — но это сейчас мне это не так уж важно…»

Эйхштет и майор переглядываются. Оба понимают объяснение Вайдена настолько, насколько оно соответствует настрою поздней новогодней ночи. Эйхштет высказывается с долей сарказма: «Напротив, в нашем представлении, то, что Вы называете бессмыслицей, на самом деле невероятно реалистично, господин Вайден. Но сильвестер уже почти прошел, и Вы кажетесь мне вполне трезвым. Итак, давайте перестанем шутить. Я повторяю мой вопрос: Где вы были последние пять с половиной месяцев?»

— Как я уже сказал, я находился вблизи Юпитера. Это пятая планета после Меркурия, самая большая в нашей Солнечной системе».

— У Вас будут неприятности», — предсказывает майор. — Как насчет переносного приемника из показаний?

— Это был передатчик, — решительно сознается Вайден, — его украли хулиганы в автобусе. Мои показания можно легко проверить. Вам нужно только задержать воров. Тогда Вы поймете, что этот прибор неземного происхождения. Он работает с частотами, которые здесь неизвестны.

Новое подозрение возникает у обоих криминалистов. Молодой человек, сидящий перед ними, дал понять, грубо говоря, что у него не все дома. Но, вне зависимости от его психического состояния, остается открытым вопрос о его местопребывании в последние полгода. Заявленная кража тоже нуждается в объяснении. Эйхштет еще раз пробегает глазами по дело. «Телефонный номер еще действителен?» осведомляется он.

Вайден соглашается. «Вы можете позвонить моей жене, много вы от нее не узнаете. Я не могу рассказать ей ничего нового. Может быть, вы разыщете, наконец, водителя автобуса? Передатчик принадлежал не мне…»

— Кому же?

— Я прихватил его с космического корабля.

Эйхштет набирает телефонный номер. Спустя мгновение слышится женский голос. Вайден знает, что это его жена; он нервозно пытается разобрать слова. Эйхштет задает пару вопросов, которые имею отношение к делу Вайдена. Теперь он только слушает, ни произнося ни слова, и Вайден напрасно напрягается для того, чтобы расслышать ответ.

— За счет чего Вы жили последние полгода? — осведомляется майор. — Кто Вас содержал?

— Было бы неплохо, если бы Вы смогли придти ко мне завтра утром, — говорит Эйхштет своему телефонному собеседнику, — я буду ждать Вас…» Он кладет трубку.

— Итак, — спрашивает майор. — Кто содержал Вас?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — мрачно объясняет Вайден, — сделайте так, чтобы мне вернули передатчик.

— За один день — или ночь до Вашего исчезновения Вы были в широком кругу приятелей и друзей. Это было там, на Вашей даче. Должно быть, это была неплохая пирушка.

Вайден кивает, соглашаясь, и смеется. «Это точно, в полночь, к сожалению, они все уже были слегка «под шафе». Поэтому я не мог показать им посадку транспорта. Это была их третья посадка у Маник Майя».

— Маник Майя?

— Так я называю дачу — Забавы ради, не более.

— Что за бред» протестует майор. — Сколько еще вы будете молоть чушь?

— Пусть рассказывает, Эрнст, — отклоняет Эйхштет. «Итак, они всегда появлялись после полуночи?» Он притворяется, что рассказ Вайдена ему интересен.

— Они всегда появлялись после полуночи. В тот раз, когда я с ними общался, я сделал один эксперимент. Я рассказал одному моему знакомому про эту встречу. Меня осмеяли — таков результат. Никто не верил мне, меня принимали за шутника. Истина, порой даже такой необычной природы, в любое время была сомнительной. При этом все просто, так доступно… Почему бы Вам не приложить усилие, и, наконец, не отыскать воров? Передатчик бы Вас убедил. Тогда бы и у моей жены не было больше этих нелепых подозрений.

— Мы разберемся, — обещает Эйхштет. — Рассказывайте дальше. Желаете сигарету или выпьете коньяк?

— Я не курю, — защищается Вайден, — и пить я начну только после того, как пройдет действие концентрата — завтра или послезавтра…

Эйхштет намеренно не задает вопроса, который напрашивается сам собой — относительно концентрата. Он терпеливо ждет, пока его посетитель сам расскажет то, что он хочет узнать. Его большой профессиональный опыт предостерегает его от поспешных выводов. Эйхштет хочет удостовериться, что это не связано с риском для него, пока примет решение.

Уже около трех часов. Время от времени с улицы раздается смех… Новогодняя ночь заканчивается. Вайдена сразу как будто подменили. Он кажется сконцентрированным, знает, какова его ставка в этой игре. Он должен убедить своих собеседников, хочет выбраться из тупика. Поэтому он только старательно взвешивает каждое слово, но и старается упомянуть каждую кажущуюся ему важной деталь, которая может доказать достоверность его слов. На самом деле ему нужно только одно вещественное доказательство, чтобы подтвердить показания — и его все еще может добыть только полиция.