Владимир Лефевр, бывший советский ученый, а ныне доктор психологии, профессор Калифорнийского университета и, главное, один из основоположников научного направления – психологии рефлексивных процессов, перед встречей Горбачева с Рейганом встретился с консультантом президента Джеком Мэттлоком. Они проговорили два часа. Мэттлок счел эту встречу чрезвычайно важной. Почему?
Лефевр говорил, собственно, о том же самом, о чем думал и что исследовал Иосиф Гольдин, – о психологии людей, их разных реакциях на одно и то же и разных отношениях к одному и тому же.
Понять другого бывает безумно трудно. Что же говорить о народах, которые вдали друг от друга столетиями формируют свои традиции, привычки, обычаи, понятия? Как пробиться к сознанию, минуя все это? «Я предложил американскому правительству, – писал впоследствии Лефевр[* В. Лефевр. Слыть миротворцем или быть им? // «Знание – сила», 2002, № 3.], – не пытаться разрешать конфликты путем подписания каких-либо официальных документов, а добиваться снижения напряженности «де факто», на самом деле, независимо от того, как это оформляется в официальных дипломатических бумагах». Впоследствии аналитики, высоко оценивая успех встречи президентов, относили его за счет тактики, предложенной Мэттлоком – Лефевром.
Добиваться снижения напряженности – это как раз то. что становится идеей главного проекта Иосифа Гольдина, – «Зеркало для человечества».
В Ингушетии с Аушевым Гольдин обсуждает возможность строительство «Маяка-зеркало» для человечество
Сам Иосиф говорил об этом так: «Два глобальных проекта, сданных «под ключ» в XX веке, оставили нам в наследство Бомбу и Баллистическую ракету».
При этих словах я вздрагиваю, вспоминаю год его рождения и самые первые детские впечатления, которые вот сейчас «прорастали».
Он продолжал: «Именно это заставило прийти к новому политическому мышлению. Необходим еще один глобальный проект, который бы стал инструментом массового возрождения. Им, думаю, может стать «Зеркало для человечества» – сцена глобального театра, если угодно, электронная версия Вавилонской башни, создавая которую, человечество, как и завещано, сформируется в нормальное разумное сообщество».
Точно так же, как Лефевр перед встречей глав стран в Рейкьявике спешил сказать о том, что понял и что, по его мнению, могло облегчить переговоры, перевести их в другую плоскость – более доверительную, человеческую (а человек и психолог он выдающийся), так же спешил и Иосиф Гольдин с этой же целью и тоже перед встречей президентов, только теперь – в Японии.
Удивительно, как люди выдающиеся, остро чувствующие тень надвигающегося будущего, а себя – гражданами Земли, одинаково ведут себя в сходных ситуациях!
Лефевру повезло больше – он был услышан и понят, и мысли его, безусловно, витали в Рейкьявике. Гольдину повезло меньше.
Задолго до наступления сезонов тайфунов над Токио пронесся ураган.
В отличие от природных, этот в облике коренастого пятидесятилетнего крепыша со шкиперской бородкой и проницательным взглядом не разрушал, а созидал.
Владимир Овсянников
Вся эта поездка в Японию и не одного Иосифа, а сразу десяти человек, которых он тут же назвал «делегатами народной дипломатии», может показаться оригинальным, почти экзотическим розыгрышем, в который совершенно невозможно поверить.
Поистине сверхъестественные способности понадобились ему, чтобы проникнуть в одночасье в американское и японское посольства, в наш бывший Верховный Совет (где был написан прямо при нем Указ о «народных дипломатах»), найти спонсора, сделав его главой делегации, получить на всех визы за день-два до вылета (при том, что визы в интересах безопасности президента не выдавались за 45 дней до начала переговоров), купить билеты и провезти большую сумму денег, минуя всякие проверки!
Виктор Брель, художник-фотограф нашего журнала, человек подстать Гольдину, его друг и ближайший помощник, рассказывая об этой поездке, участником которой он был, до сих пор не может скрыть изумления и восхищения человеком, которому, словно магу, было подвластно все. Его «вело», и преград не существовало.
И вот они в Японии.
Однако, едва спустившись с трапа самолета в Токийском аэропорту, они поняли, что их здесь не ждали. Более того, скоро и для японцев, и для русских стало ясно, что это люди – опасные и потому их нужно всячески избегать.
Японских чиновников, организовывавших встречу в верхах, поувольняли за то, что они понятия не имели о приехавшей делегации «народных дипломатов». А русские со своей особой подозрительностью, решив, что это присланный с самого «верха» контроль за ними, решили окружить их вакуумом, чтобы они ничего не узнали и потому ничего не смогли «настучать» по приезде.
Положение становилось безнадежным. Ни о какой встрече с помощниками президента речи быть не могло. Несмотря на связи и дружеские отношения некоторых «народных дипломатов» с ними, они не шли ни на какие контакты, сильно уступая в открытости и доступности американским чиновникам того же ранга.
Так, тщательно продуманная миссия, с таким трудом осуществляемая, вдруг, словно туман, растворилась в людской подозрительности, бездарности и бескрылости…
А что же Гольдин?
Бывают ли чудеса? – спросили Блаженного Августина. – Бывают. Восход Солнца каждый день.
Здесь уместно вспомнить фигуру МакЛюэна, профессора английской литературы из Торонто, социолога, всемирно известного теоретика средств массовых коммуникаций, – «верховный жрец электронных джунглей», так в шутку звали его журналисты. В 1962 году он выпустил книгу «Галактика Гутенберга: создание типографского человека». Книга обошла весь мир, стала бестселлером. И не случайно. Он очень точно подметил, что линейность чтения слева направо или наоборот формирует определенным образом мозг. Линейность культуры чтения создает культуру «глаза и разума», что сказалось на мышлении и психике человека, приведя его к самоцентричности, индивидуализму в ущерб коллективизму.
С приходом электронной эры книга, до этого универсальный источник информации, начинает исчезать, вновь уступая место устной речи плюс зрительному образу, коммуникациям плюс телекоммуникациям, что требует иного восприятия – одновременного – и, значит, другой модели мышления. Теперь человечество превращается в «глобальную деревню», где новость не просто узнаешь, но можешь увидеть, едва она случилась.
Иосиф очень сильно постарался приблизить не просто новости, но и жизнь разных людей друг к другу. Идея была простая: чем ближе к тебе человек, тем яснее, что он, собственно, мало отличается от тебя, даже если у него другой цвет кожи и другой разрез глаз. Потому что его реакции на события и поведение людей очень похожи на твои – люди смеются над смешным и плачут, когда страдают. А раз так, «идея врага», враждебности должна остаться в прошлом, уступив место братству и взаимопониманию.
Он был неисправимым идеалистом-практиком, по словам человека, его хорошо знавшего. Телемосты, начатые им, скорее доказали его практичность; «мосты работают», сводя людей, сближая их позиции и точки зрения. Кроме того, его, безусловно, «грела» мысль, что виртуальная реальность меняет модель сознания, до того созданную чтением, а не смотрением. А если меняет, почему бы не изменить ее в лучшую сторону?
А может быть, сегодня слова вообще не так важны? Ведь заменяет же многим картинка в телесети книгу? Может быть, сегодня важнее… молчание? Такой вот неожиданный виток сделала вдруг мысль Гольдина. Что если перед встречей президентов Тосику Кайфу и Михаила Горбачева устроить наблюдение за восходом Солнца?
Кто знает, что происходит в это время в душах людей? Иосиф был уверен, что это, как очищение, душевное омовение; человек освобождается на какое-то время от скверны, страхов, забот, суеты. Луч Солнца соединяет его с Землей и Богом. Перед важными делами – принятием решений такой миг может стать судьбоносным. Вот он и хотел, чтобы до начала переговоров Тосику Кайфу и Михаила Горбачева в зале наступила минута тишины, – Солнце появилось на небосводе, и они оба причастились бы этому чуду.
