— Если я захочу… — начала было Дора, задетая за живое.

— Ты не будешь встречаться с ним! — повторил Мартин почти шепотом. — В противном случае я навещу этого мистера Маршалла и всажу в него всю обойму! Что я потом сделаю с тобой, еще не знаю. Это будет зависеть от моего настроения. Но думаю, что развязка наступит для всех троих!

В лице Доры не было ни кровинки. Внезапно она бросилась к мужу и обняла его за колени.

— Мартин, не смей говорить так! Я сделаю все, что ты скажешь! Клянусь тебе, что пошла на это только от тоски!

Эльтон погладил ее золотистые волосы.

— Ты много значишь для меня, — сказал он мягко. — Да, я уже давно не придерживаюсь тех законов морали, которыми руководствуется большинство людей. Но есть законы, которым я послушен, и буду послушен до самой смерти. Это законы совести каторжника. Ты слышишь, Дора, — совести каторжника!..

Прошло уже два часа после того, как Дора легла в постель, а он все еще сидел у камина с незажженной сигарой во рту, тоскливо устремив взгляд на догоравшие угли…

Дик Шанон настойчиво стучал в стекло, отделявшее его от водителя такси, но тот не слышал. Тогда, приоткрыв дверцу, Дик высунул голову и крикнул:

— Разворачивайтесь! Мне надо поговорить с дамой, которая только что прошла мимо.

Минуту назад на противоположной стороне улицы он заметил «принцессу в лохмотьях!» Но как она изменилась!

Не дожидаясь полной остановки машины, Дик выскочил на ходу и догнал Одри.

— Миссис Бедфорд, если не ошибаюсь? Очень приятная неожиданность.

Шанон с удивлением смотрел на девушку. Она была изящно одета и столь очаровательна, что многие встречные мужчины оглядывались на нее.

— Разыскивая вас, я перевернул весь Лондон. Мне не повезло в тот день, когда вы вышли из тюрьмы. Я потерял вас, опоздав на каких-нибудь пять минут. Но успокаивал себя, ошибочно предполагая, что вам, как досрочно освобожденной, надо будет явиться для отметки.

Они свернули на улицу, где пешеходов было значительно меньше.

— Я хочу поговорить с вами как опекун, — сказал Дик, замедляя шаг.

— Мой опыт подсказывает, что сотрудники полиции очень искусны и порой под маской участия…

Одри замолчала, увидев, как изменилось лицо Дика.

— Простите меня, если невольно задела вас. Я согласна, давайте поговорим, но только не о Доре и не об этом злосчастном ожерелье.

— Хорошо, однако скажите мне: Дора Эльтон ваша сестра?

— Это не совсем так, но тогда я считала ее своей сестрой.

— Что ж, ей надо отдать должное: она хорошо заботится о вас теперь.

Одри рассмеялась:

— Мы с Дорой больше не встречаемся. И это вполне понятно. Общение с женщиной, у которой столь незавидное прошлое, могло бы скомпрометировать ее. Капитан Шанон, не будем больше говорить о Доре, я этого не хочу.

— Тогда скажите, чем вы занимаетесь?

— Я шла по своим делам, когда меня задержали и…

— Я серьезно спрашиваю: вы работаете где-нибудь?

Одри вкратце рассказала Дику о своем единственном пока свидании с Мальпасом.

— Возможно, вы осудите меня за то, что я взяла у него деньги. Но должна вам сказать, что голодная и продрогшая девушка не в состоянии размышлять над вопросами абстрактной морали. Конечно, я не собиралась разбивать чье-либо сердце. Но, когда очутилась в комфортабельном номере и стала обладательницей двух выходных туалетов, трех пар обуви и множества других вещей, мне пришлось задуматься над его словами. Во мне заговорила совесть, и я отправила мистеру Мальпасу письмо, в котором сообщила свой адрес и откровенно признавалась, что, будучи готовой исполнить все его поручения, я, тем не менее, убедилась, что задача разбить чье-либо сердце мне не по силам. В этот момент мне доставили от него пакет и записку, в которой он просил меня переписать приложенные письма и затем вернуть их ему.

— Какие же это письма?

— Большей частью очень короткие, в которых он отклонял приглашения на беседы и разные встречи, полученные, по-видимому, от близких людей, так как его ответы были подписаны инициалами… В инструкции говорилось, что я должна переписывать их на бланках отеля и от руки, а не на машинке.

Шанон задумался.

— Что-то мне все это не нравится…

— Разве вы его знаете?

— Да, и как раз на днях у меня был разговор о нем кое с кем из моих друзей… Сколько вы получаете?

— Не знаю, мы об этом не говорили. Он выдал мне кругленькую сумму и попросил через неделю сообщить о расходах. А пока я занимаюсь тем, что переписываю бумаги, которые он мне присылает ежедневно с первой почтой. Сегодня письма были длиннее. Мне пришлось заниматься перепиской губернатора Бермудских островов с министром колоний. Эти документы были напечатаны, и, по-видимому, они вырваны из официального издания… Что же вы посоветуете мне, капитан?

— Так сразу я не могу вам ответить. Но одно несомненно: в следующий раз вы не должны идти сами в этот загадочный дом. Укажите мне точно время, я встречу вас на Портмен-сквер и сумею проскользнуть в дом следом за вами.

Заметив беспокойство девушки, он улыбнулся.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь использовать вас в полицейских целях. Только подожду на всякий случай в вестибюле. Мы ничего не имеем против мистера Мальпаса, разве что считаем его слишком таинственным… Кстати, среди бумаг, которые вы переписывали, не было писем, адресованных мистеру Ласси Маршаллу?

— Нет. Это, кажется, известный африканский миллионер? Он живет в соседнем доме. Так мне сказал шофер такси.

И Одри рассказала Шанону о сцене возле дома Маршалла, свидетельницей которой она была.

— Да-а, — проговорил Дик, — похоже, что это один из тех способов, которыми Мальпас досаждает своему соседу. Пожалуй, надо будет проведать Маршалла и спросить, что может быть у старика против него. Ясно, что между ними вражда.

Налетел порыв холодного ветра. Шанон заметил, что девушка озябла.

— Я бессовестный эгоист. Идемте выпьем горячего кофе, — предложил он, — и я прочту вам следующую главу из моей книги «Советы одиноким девушкам».

— Полагаю, что это будет первая глава, — рассмеялась Одри. — Пока что я получала урок, как добывать сведения у раскаявшихся преступников.

Дверь Шанону открыл Тонджер. Он умел, когда находил это нужным, разыгрывать вышколенного слугу. Однако на этот раз он счел это лишним, так как внешность Дика не вызывала у него почтения.

— Да, мистер Маршалл дома, ответил Тонджер, — но без предварительной договоренности он не принимает.

— Может быть, вы передадите ему мою визитную карточку?

— Может быть, передам, а может быть, и нет. Много вас тут ходит, а все потому, что мистер Маршалл добр и отзывчив… Да вы, оказывается, детектив, — продолжал он в некотором смущении, взглянув на карточку Шанона. — Входите, пожалуйста.

Тонджер исчез куда-то и через несколько минут вернулся. За ним следовал мистер Ласси Маршалл.

— Надеюсь, что этот парень не надерзил вам, капитан? — спросил Маршалл, оставшись с Шаноном наедине. — Мы росли вместе, и он никак не может научиться держать себя как следует… Итак, чем могу быть полезен?

— Разрешите задать вопрос: вы знакомы с мистером Мальпасом, который живет рядом?

— Я его никогда не видел, так что не могу сказать, знаю его или нет. Во всяком случае, среди моих знакомых нет человека с такой фамилией. Прошу вас, присаживайтесь. Разрешите предложить вам что-нибудь выпить?

Дик поблагодарил и, отказавшись от выпивки, устроился в кресле, Маршалл последовал его примеру.

— У меня есть основания предполагать, что Мальпас питает к вам некоторую неприязнь, — начал Шанон.

— Какие же это основания? — спросил Маршалл.

Дик задумался. Он не знал, следует ли быть совершенно откровенным. В конце концов решил все же говорить с Маршаллом начистоту.

— Мальпас пытается разными способами досадить вам и причинить ряд мелких неприятностей. Например, у меня создалось впечатление, что пьяная женщина, которая на днях проникла в ваш дом, была подослана им.