Аманда рассчитывала, что будет уже далеко к тому времени, как обнаружится аренда машины и документальное тому свидетельство. Южная часть Соединенных Штатов — огромное пространство, на котором можно затеряться. К тому же Дэвид, как конгрессмен, имел там значительно меньшее влияние, чем в родном штате.

Девочка, стоявшая за конторкой пункта проката, по виду еще не достигла избирательного возраста. Аманда надеялась, что та никогда не слышала о конгрессмене Дэвиде Поттере. А поскольку фамилия была довольно распространенной, Аманда чувствовала себя в относительной безопасности, когда выезжала с автомобильной стоянки, сидя за рулем самой дешевой из имеющихся моделей.

Бак был полон. Карта, предоставленная арендодателями, лежала возле нее на сиденье. Дрожащими руками Аманда сжимала рулевую баранку и искала указатель, который мог бы вывести ее из города в южном направлении.

Один раз она остановилась возле маленькой заправочной станции, чтобы купить напиток и закуски. Ела на ходу, постоянно выбирала маленькие боковые дороги, чтобы уменьшить вероятность, что ее обнаружат.

В пути с ней начали происходить странные вещи. Пульс выровнялся. Ком в желудке разошелся. И тяжесть, угнетавшая ее сознание на протяжении последних нескольких лет, начала исчезать. Аманда улыбалась. И чем дальше она отъезжала, тем шире становилась ее улыбка.

Лучи утреннего солнца били прямо в лицо Бинеру, согревая щеки и высвечивая частицы пыли и пуха, застрявшие в жидкой растительности недельной давности на подбородке. Он зажмурил глаза, стараясь не замечать, что утро уже наступило, но потом все же открыл, с любопытством оглядывая местность, где провел ночь с того момента, когда более или менее удачно выбрал себе в темноте «спальное место».

Первым сюрпризом для него стало то, что он провел ночь с женщиной, Но не в том смысле, как это принято понимать. И не с такой женщиной, которую бы выбрал для себя, эта была мертвой.

Бинер стремительно вскочил и побежал. Его шаги глухо отдавались во рву, отражаясь от стен. Пульс бился неровно, желудок выворачивало наизнанку. Наконец Бинер добрался до выхода и, оглядевшись, убедился, что он один на этом конце рва.

— О, люди добрые, — пробормотал Бинер и провел трясущейся рукой по заросшему лицу.

Но если другой, возможно, предпочел бы затеряться в толпе на улице и забыть о том, что видел, та же совестливость, которая заставила Бинера возвратить найденную им сережку с бриллиантом, теперь снова повлекла его в направлении полицейского участка, он скажет Дюпре. А Дюпре уж знает, что нужно делать.

Примерно в то же время, когда Бинер пришел к этому решению, в поместье Поттеров Серж делал собственный выбор. Можно было попытаться объяснить, почему Аманды Поттер нет в ее комнате и в поместье, или просто собрать вещички и предоставить конгрессмену Поттеру самому разбираться с ситуацией.

Он уже склонялся ко второму решению, когда зазвонил телефон. Охранник машинально снял трубку.

— Резиденция Поттеров.

— Серж! Это Поттер. Как дела?

Серж вздохнул. Его обычно громовой голос снизился до глухого рокота, когда он ответил:

— Этой ночью был пожар,охранник отставил телефонную трубку от уха, подождав, пока стихнут испуганные выкрики Поттера, и продолжал:

— Нет, сэр. Горело не внутри дома, а снаружи. Пожарная команда прибыла почти сразу и все взяла под контроль. Никакого ущерба другим строениям не причинено.

— Кто-нибудь пострадал? Аманда уже звонила в страховую компанию? Дай мне с ней поговорить, — нетерпеливо потребовал Дэвид.

— Никто не пострадал. И я не знаю, звонила ли куда-нибудь миссис Поттер… потому что ее нет дома.

Дэвид притих. Паники и растерянности, которые он испытал в эти последние минуты, не должно теперь быть.

— Что ты хочешь этим сказать… что она не дома? Зловещая бесстрастность его голоса испугала Сержа.

— Я хочу сказать, что, когда она не спустилась утром к завтраку, я пошел наверх проверить. Ее не было в комнатах.

— Ты осмотрел окрестности?

— Да. Тщательно.

В голове у Дэвида помутилось. Мгновение он ничего не видел и не слышал из-за оглушительного рева в ушах. Первая его сознательная мысль была о том, что мама будет сердиться.

— Мне совсем не нравится то, что я слышу, — тихо сказал Дэвид. — Это как раз то, к чему я велел быть готовым, когда нанимал тебя, не так ли, Серж? Мне тебя хорошо рекомендовали. Меня уверяли, что ты умеешь хорошо делать свое дело. Я недоволен. И я хочу, чтоб ты это знал.

Серж не отвечал. Он тоже не был доволен такой ситуацией. Он слушал, а Дэвид продолжал:

— Я буду дома сегодня днем. И рассчитываю, что, когда приеду, моя жена будет уже в резиденции. А если ее не окажется, я рассчитываю услышать, почему ее нет и где ее можно найти. Я понятно выразился?

— Да, сэр, — ответил Серж. Это был приказ, который он умел выполнять. Розыск и уничтожение были по его части.

Связь прервалась. А минуту спустя он был уже в пути.

Джефферсон Дюпре вошел в свой офис и, прежде чем сесть, поставил на стол новую кофейную чашку.

Головная боль была результатом долгой ночи — он почти не смыкал глаз. Каждый раз, когда он закрывал их, он неизменно возвращался мыслями к женщине, молившей о помощи и бросившей трубку, прежде чем он успел узнать ее имя. Опыт говорил ему, что это был розыгрыш. Но чутье подсказывало, что нет.

Пар поднимался к его лицу, когда он наполнил чашку и поднес ко рту. Губами он ощущал струящееся тепло, но кофе был слишком горяч, чтобы пить. Однако вопреки обыкновению Джефферсон, дважды дунув, сделал первый глоток.

— Дюпре! У меня к вам разговор!

От неожиданного выкрика, раздавшегося в тишине, детектив чуть не подавился.

Моргая от внезапно подступивших слез боли, он повернулся к Бинеру, галопом несущемуся к нему через офис. Фалды пиджака старика подскакивали за его спиной, когда он размахивал руками вверх-вниз, как курица, пытающаяся взлететь.

— В чем дело, Бинер? — Дюпре поставил чашку подальше от возбужденного старика, чтобы остатки кофе не оказались на его рубашке.

— Паршивые дела, — выдавил из себя Бинер и, украдкой стрельнув глазами по сторонам, придвинулся поближе к детективу.

Дюпре задержал дыхание в надежде на скорейшее окончание разговора. Он еще не завтракал, а от Бинера пахло ничуть не лучше, чем в последний раз, когда он его видел. Потом Джефферсон почувствовал угрызения совести. У него были большие сомнения в том, что Бинер хоть что-то ел.

— Хочешь немного кофе? Если ты голоден, могу поделиться с тобой парой пончиков. Бинер затряс головой.

— Некогда… на еду нет времени.

Дюпре удивился. Ему еще не доводилось видеть, чтобы Бинер отказался от дармовой порции.

— Что же так тебя обеспокоило?

Бинер сложил руки на животе и, наклонившись вперед так, что его рот оказался лишь в нескольких дюймах от уха Дюпре, прошептал:

— Я видел мертвеца.

Дюпре дернулся, будто его подстрелили. Глаза сузились. Старик не имел обыкновения лгать. Если он говорит, что видел труп, Джефферсон не сомневался, что кто-то в самом деле мертв.

— И кто же это был?

Бинер пожал плечами.

— Не знаю. Женщина. Молодая женщина. Настоящая красотка, насколько я мог разглядеть. — Он нахмурился и окинул взглядом офис, будто ожидая обвинений. — Но близко я не подходил, — торопливо заверил он. — Я знаю, что нельзя ничего трогать на месте преступления.

Дюпре нахмурился:

— Давай-ка я скажу шефу, куда мы направляемся, — сказал он. — Потом ты отведешь меня на место. Бинер важно кивнул:

— Я это сделаю, потому что таков мой долг гражданина.

При этих словах Бинера Дюпре снова ощутил угрызения совести. Бездомные обычно совершенно терялись в бюрократической суете. Дюпре удивлялся тому, что Бинер-Дэви умудрялся ощущать свою принадлежность к обществу, в то время как все отвергли его самого.