Мэйбл крепко сцепила руки и уставилась в пол. Никогда и ни к кому она не испытывала такой ненависти и страха, как сейчас к своему хозяину.

— Да, сэр. Это так, — пробормотала она.

— Ну так вот, — сказал Дэвид и потрепал ее по плечу. — Я, безусловно, надеюсь, что не случится ничего непредвиденного, что отложило бы запланированную операцию. Ты поняла?

Пальцы Дэвида сдавили шею экономки возле затылка.

Мэйбл извлекла из кармана платок и громко высморкалась. Она даже не знала, к кому больше испытывала злость — к Дэвиду Поттеру за его угрозы или к себе за то, что опять отступила перед ним.

— Ну а теперь иди по своим делам, — сказал он. — Ты можешь навестить мою жену попозже, когда я уйду.

Мэйбл опустила голову и поспешила удалиться.

Довольный тем, что успешно расправился с одной, он обратил свое внимание на другого. Маркус Хэвсьют был слишком огромен, чтобы сдавливать ему шею, и Дэвид был не вполне уверен в том, что денег, которые он платит ему, хватает на обеспечение его полной преданности. На взгляд Дэвида, Хэвсьют был безупречным телохранителем, но с одним недостатком: обладал слишком сильным характером и собственными представлениями о том, что хорошо, а что плохо.

— Ты будешь каждый час справляться у нее, не нужно ли ей чего.

Темные глаза Маркуса казались бездонными. Дэвид пристально вгляделся в них, пытаясь разгадать, о чем думает его шофер. Но не смог. Стоический островитянин хранил молчание и слушал, сложив руки на широкой груди, ожидая, что еще скажет хозяин.

— Когда я вернусь в конце недели, я хочу, чтобы она ждала меня здесь. Я понятно выразился?

Маркус неторопливо кивнул. Дэвид с облегчением вздохнул.

— Хорошо. Я и думать не хочу, что кто-то может ослушаться моих приказов. — Он многозначительно взглянул на Маркуса. — Кое-кто может пострадать.

— Нет, сэр. Пока я здесь, нет, — сказал Маркус. Его тихий голос резанул по нервам Дэвида. — Вы наняли меня защищать вашу жену. Этим я и собираюсь заниматься. Пока я в этом доме, никто не причинит вреда миссис Поттер.

Дэвид кивнул, улыбнулся и направился к своей комнате, чтобы собрать кое-какие вещи, когда вдруг что-то сказанное Маркусом заставило его остановиться. Он обернулся. Маркус стоял у двери на страже, как и велел ему хозяин.

Дэвид пожал плечами и вошел в комнату. И только когда он закрыл дверь и начал собираться, до него окончательно дошел смысл слов Маркуса. Тот не просто повторил приказы Дэвида. Он сделал ему предостережение.

— Черт бы его побрал, — пробормотал Поттер, засовывая свежевыглаженные рубашки в сумку и бросив все остальное поверх них.

Он посмотрел на беспорядочно лежащие вещи и подумал, что в дорогу его всегда собирала Аманда. И теперь, в первый, но не в последний раз, Дэвид пожалел о том, что натворил. Но он был слишком упрям и непреклонен, чтобы признать свою ошибку. Поттеры слишком богаты, чтобы быть не правыми.

В своей комнате Аманда, прислонившись лбом к двери, слушала, как Дэвид отдает приказания. Слезы тихо текли по ее щекам — она опять была поставлена перед фактом, что ей придется отложить свой план. Образно выражаясь, снова оказалась под каблуком у Дэвида Поттера.

Тишина комнаты манила ее.

Во всем этом должна быть и приятная сторона.

Она вдруг поняла, что с отъездом Дэвида на целых пять дней у нее будет уйма времени, чтобы отдохнуть и поспать.

Мысль о мужчине, приходящем к ней во сне, принесла ей боль от ощущения пустоты. И тот факт, что она готова была поверить в его существование, сказал ей больше того, что она готова была осознать.

— Если я не буду проявлять осторожность, Дэвид сделает меня такой же умалишенной, как он сам, — прошептала она. — Я не могу жить мечтами о человеке, которого не существует. Я должна сама найти выход из этой ситуации.

Но результаты размышлений были слишком удручающими. Аманда вдруг осознала, что раздевается и забирается в постель. Возможно, в этом и заключается ее ответ. Возможно, когда она станет такой же ненормальной, как Дэвид, она найдет выход из этого ада.

Она вытащила подушку из-под покрывала и, взбив ее, подложила под щеку. Вспомнив, что Дримкетчер надежно упрятан за спинкой кровати Аманда закрыла глаза.

«Я должна победить Дэвида», — подумала она и погрузилась в сон.

«Я не могу».

«Нет, Аманда. Можешь. Я помогу тебе».

Аманда застонала и заворочалась, сражаясь со своим подсознанием, пытаясь не пустить мужчину своих снов. Но бесполезно: его воля была сильнее ее.

Как и прежде, свет объял ее. Как и прежде, он пришел вместе с ним, сквозь него, к ней.

Матрас просел под его тяжестью. Аманда вздохнула и придвинулась, презирая себя за слабость и сгорая от желания еще раз почувствовать на себе его руки. Она была одна, но уже не одинока в своем сновидении.

«Моя Аманда».

Эти слова задели все ее чувства. Она улыбнулась и повернула голову, пытаясь заглянуть ему в лицо. Но свет был слишком ярким, а его объятия слишком крепкими. Она перестала сопротивляться и впервые полностью отдала себя в его власть.

Ощущения были другими. Он лежал позади нее, обнимая, защищая, но не только своей силой, но и своим телом. Его руки обхватили ее. Его сердце колотилось возле ее уха. Она ощутила его вздох, легко коснувшийся ее щеки.

А потом он стал шептать ей на ухо. Она не могла вспомнить, о чем он просил, Все, что она помнила, это то, что она перевернулась и стала ждать, когда он войдет.

И он вошел.

Рассудок помутился. Все потребности и желания, которые она когда-либо испытывала, угасали и вновь возрождались тысячи раз. Ее тело сделалось податливым, будто лишилось костей. Она была легкой и сильной. И потом они стали единым целым.

Она достигла высшей точки мгновенно. Аманда села на кровати, хватая ртом воздух и пытаясь убедить себя, что все это произошло от подавленных, неисполненных желаний.

Но ее тело дрожало, пульс скакал, и она могла поклясться, что все еще ощущала отпечаток его губ на своих губах. Так велико было это переживание, что, если бы в этот момент ее подняли и заставили идти, она не смогла бы сделать ни шагу.

— О Боже мой…

Аманда уткнулась лицом в ладони и заплакала. Она плакала, потому что это закончилось. Она плакала, потому что он ушел, и это оказалось всего лишь сном.

— Аманда.

Ее глаза щипало. Слезы высохли. Ей показалось, что Она снова слышит его голос, только на этот раз ближе, чем обычно.

— Аманда! Миссис Поттер, с вами все в порядке? Пожалуйста, откройте дверь. Я принес вам еду.

Она застонала и опрокинулась на постель, закрыв лицо руками. Ее охватило уныние. Не его голос она слышала, Маркуса. Она в самом деле сходит с ума.

— Оставь поднос, — сказала она. — Я не голодна.

— Пожалуйста, миссис Поттер. По крайней мере возьмите еду к себе в комнату. Мне позволено открывать дверь только раз в час. Еда остынет, если вы будете столько ждать,

Чертыхаясь себе под нос, Аманда слезла с кровати и повернула ключ. Не дав Маркусу возможности начать разговор, она взяла поднос из его рук и захлопнула дверь у него перед носом, прежде чем он успел что-либо возразить.

Поставив поднос на столик возле двери, Аманда заперлась. Не обращая внимания на соблазнительный аромат тушеного цыпленка и молодых бобов с картошкой, она вернулась на кровать, забралась под покрывало, взбила подушку и закрыла глаза. Но в ее комнате было так одиноко, так тихо. Единственными звуками были стук ее собственного сердца да тиканье часов на ночном столике. Она просунула руку между матрасом и спинкой кровати, нащупав знакомую деревянную рамку и Дримкетчер, и вздохнула. Но лишь один раз. Не стоило думать, что молния может ударить дважды.

Маркус стоял в коридоре и старался унять разыгравшееся воображение. Он знал женщин. Их у него было много. И он знал, как выглядит женщина, испытавшая сладкую муку любви.

Несмотря на то обстоятельство, что Аманда Поттер была одна в комнате, она подошла к двери в мятой одежде, со спутанными волосами, припухшими губами и слегка порозовевшими лицом и шеей. Она подозрительно походила на женщину, которая только что занималась любовью.