— И еще, чтоб вы знали, — продолжал Маркус. — Если что-нибудь подозрительное когда-либо случится с вашей женой, я первым буду свидетельствовать против вас. Вы меня понимаете?

Дэвид был в шоке. Внезапный и сильный приступ страха охватил его при виде смуглого лица великана. Поколения островных воинов смотрели на него этими темно-карими глазами. Единственно, на что он оказался способен, — кивнуть в ответ. А потом вспомнил о дерзком уходе Аманды и кинулся к лестнице.

— Боже, спаси наши души, — тихо произнесла Мэйбл и, оборвав себя на полуслове, засеменила вниз по лестнице.

Маркус ощутил, как груз свалился с его плеч. Упаковка вещей не займет много времени. У него внезапно возникло желание взглянуть на свои прекрасные зеленые острова и вернуться на лоно Тихого океана.

Войти в чистую голубую воду, окружающую Тутуилу, остров, на котором он родился, и плавать до усталости в плечах, до тех пор, пока мускулы на ногах не станут как резиновые лента. Только там он сможет смыть с себя грязь того, что совершил.

— Аманда!

Ярость в голосе мужа заставила ее вздрогнуть. Она затравленно оглядела библиотеку и схватилась за пачку писем, не желая, чтобы он догадался, что она намеренно пришла сюда дожидаться его прихода. Здесь она чувствовала себя в некоторой безопасности, зная, что прислуга находится неподалеку.

Пол, казалось, грохотал под его ногами. Вдруг она почувствовала его руку на своем плече. Аманда прошептала молитву и затаила дыхание, когда он развернул ее лицом к себе.

— Отвечай, — приказал он, — что ты…

Нож для открывания писем, который она держала в руке, ткнулся ему в живот. Дэвид сделал резкий вдох, когда его взгляд наткнулся на длинное острие. Это был обыденный предмет, внезапно превратившийся в оружие. В любую минуту он мог прорвать ему рубашку и погрузиться в желудок.

Глаза Аманды расширились. Она перевела взгляд вниз и зачарованно наблюдала, как ее пальцы обвивают перламутровую рукоять и лишь доли дюйма отделяют кончик ножика от мягкого тела ее мужа. Потом она вскинула взгляд, не отдавая себе отчета, как в эту минуту сузились ее глаза. Они поблескивали, пока она оценивала степень его гнева, прежде чем ответить:

— Что я делала? Открывала почту. — Она дернула плечами, освободившись от его хватки, и отвернулась. — Ее тут накопилось очень много.

Сознание того, насколько она была близка к тому, чтобы покончить с ним, повергло Дэвида в дрожь, и ему не удалось обратить свой страх в ярость с такой же быстротой, с какой он это делал обычно.

— Мэйбл сказала, что ты не ела, — обвиняющим тоном проговорил он, подозрительно и немного ревниво взирая на ее оживленность и блеск кожи.

Аманда перешла к следующему конверту. Последовал негромкий звук рвущейся бумаги, когда она вскрывала печать. Поразмыслив, что будет звучать более правдоподобно,

— если она скажет правду или если слегка сгладит ее, Аманда решила чуть слукавить:

— Она преувеличивала. Просто у меня не было физических нагрузок, поэтому не было аппетита.

— Я уволил Маркуса. — Уголок его рта подрагивал, пока он дожидался ее реакции.

Она вскинула на него взгляд. — Зачем же? Я думала, ты не любишь сам водить машину.

«Ага, — подумал Дэвид. — Вот теперь правда и вылезет. Ей жаль, что он уходит! Это значит, что они сблизились. Может быть, слишком сблизились».

— Я ему больше не доверяю, — сказал он.

Аманда пожала плечами.

— Ну тогда найми другого.

Это было совсем не то, чего он ожидал. Никакого зубовного скрежета. Никаких вскриков испуга. И вообще мало эмоций, если не считать удивления. «Будь ты проклята, женщина. Ты что-то замышляешь. Я никогда не видел тебя такой…»

Он не мог подобрать нужного слова. Если бы он смог закончить свою мысль, то самое подходящее слово было бы «живая». Он никогда прежде не видел ее такой сияющей, с необычайным зарядом внутренней энергии и естественной грацией, знающей, что она кому-то нужна и любима.

— Я не стану никого нанимать, — пробормотал Дэвид. — Отныне и впредь мы будем выезжать вместе или не будем вообще.

— Меня это устраивает, — сказала Аманда. — Мне всегда хотелось сопровождать тебя в сенат. В следующий раз, когда тебе нужно будет поехать, я готова.

Она вскрыла оставшуюся часть писем и уселась на стул, чтобы просмотреть их. Аманда будто и не заметила потрясенное состояние мужа и красноту, которая вдруг залила его лицо, когда он понял, что она опять взяла над ним верх.

Если так пойдет и дальше, то на его ночных сеансах с невинными забавами, как он предпочитал их называть, придется окончательно поставить крест. А это значит — никаких игр. Никаких…

— Вот. — Она вручила мужу открытку из пачки, которую просматривала. — Это касается тебя и меня тоже. К сожалению, мы допустили непростительную невежливость, не отвечая так долго.

Дэвид вспыхнул и выхватил открытку из ее рук.

— Мы обязаны туда явиться, как ты понимаешь, — продолжала Аманда. — Приют чествует своего основателя. А поскольку это была твоя мать… — Говоря это, Аманда ощутила прилив энергии, зная, что в данный момент она хозяйка положения. Это было хмельное чувство.

— Я знаю, знаю. Черт, это завтра. У меня нет абсолютно никакой возможности…

— Полагаю, это означает, что я одна поеду туда представлять семейство Поттер, — сказала Аманда.

Дэвид швырнул открытку ей в лицо и бросился к телефону.

Минуту спустя, когда ему ответили на звонок, Аманда стала свидетелем того, как в ход был пущен один из его публичных приемов. Она, затаив дыхание, слушала, как он произносит какие-то извинения относительно позднего ответа и заверяет, что они оба, он и его жена, почтут за честь прибыть.

«Ну вот, Дэвид Поттер. Подчинить тебя оказалось легче, чем я предполагала», — подумала она, и ей стало интересно, как бы сложилась ее жизнь, если бы ей хватило духа устроить подобный бунт несколько лет назад.

— Думаю, я надену свое розовое платье, — сказала Аманда.

Дэвид метнул на нее свирепый взгляд. Его пальцы сжались в кулаки. У него чесались руки от желания ударить ее.

Аманда подняла взгляд. На нее внезапно накатила тошнота. Она в совершенстве изучила эмоции мужа и язык его жестов. Он хочет избить ее, сильно избить. Она собрала все силы, чтобы не пригнуть голову и не застонать. Несколько дней назад, высказав первые угрозы, она вступила в эту игру. И теперь было совсем не время отступать и менять правила.

— Даже и не думай об этом, — сказала она. — По крайней мере если не хочешь распроститься со своей карьерой и со своим добрым именем.

— Ты ничего не можешь сделать, — сказал Дэвид и наклонился над ней так низко, что увидел свое отражение в ее зрачках.

— Я могу истечь кровью. И я умею говорить.

Этот лаконичный ответ бросил его в дрожь. Сцена пресс-конференции сменилась в его воображении картиной, где Аманда лежала мертвая в гробу. Он уже почти поддался импульсу, и вдруг вторая сцена обернулась таким концом, о котором он не подумал. Да, она лежала в гробу, но, когда он повернулся, чтобы уйти, в конце прохода его поджидали офицеры с наручниками. Эта сцена была слишком реальной, чтобы можно было просто отмахнуться от нее.

Он отпрянул и поспешил покинуть библиотеку, пока не совершил ошибку, которую не мог бы исправить. Поднимаясь по лестнице, он все пытался понять, почему жена так изменилась и кто в этом виноват.

— Она никогда прежде не спорила со мной, — бормотал он, срывая дорожный костюм с усталого тела. — Она была так мила, так покладиста. Когда ей случалось в чем-нибудь провиниться, она сносила наказание, как примерная девочка. — Дэвид в ярости содрал с себя рубашку, не заметив, что пуговицы отскочили и разлетелись по всей комнате. — Кто-то подучил ее быть непослушной. И мое дело найти, кто это сделал. Они поплатятся!

Он бухнулся на край кровати и внезапно улыбнулся. От этого злобное выражение на его лице сменилось классической красотой.