Два «Икаруса» катили из Моздока в сторону родного Черноземья. Липчан обгоняли колонны из других городов. Почти к каждому автобусу сзади были привязаны веники или мётлы, которые по старинной русской примете заметали следы на дороге. Чтобы не вернуться сюда обратно. Но проходило несколько месяцев и парни, как правило, возвращались назад. Такая работа. Ничего не поделаешь.

Водителем автобуса, в котором ехал Сергей, был дед. Как его зовут — не знал никто. Все называли его дедом. Сам он охотно отзывался на это прозвище. Был он сед, худ и улыбчив. Дед постоянно увозил омоновцев в командировки и забирал их домой. Он всегда искренне радовался, если отряд возвращался с Северного Кавказа без потерь.

— С удачей вас, ребята, — говорил он и вытирал тыльной стороной ладони нежданную слезинку, — до дома довезу с ветерком, а как же? Почитай сорок с гаком лет за рулём!

Ребята, усталые от долгой дороги, располагались в удобных креслах междугороднего автобуса и блаженно дремали, думая о скорейшем возвращении в родные пенаты.

Возвращение домой всегда проходило по одному и тому же сценарию. Это было неписаным законом. На выезде из Воронежа автобус останавливался в лесном массиве. Омоновцы выходили из «Икаруса», надевали чистые камуфляжи, чистили до блеска обувь, брились. Придирчиво осматривали друг — друга. В родной город надлежало приехать в самом бравом виде. На боковое зеркало первого автобуса прикручивали российский триколор на флагштоке. А при въезде в город водители гудели, что было сил. Идущая впереди гаишная машина, подливала масло в огонь: «Фа-фа, принять вправо и остановиться, пропускаем колонну» — неслось из её репродуктора. Водители машин останавливались и приветствовали своих земляков клаксонами сигналов. Жители города с любопытством смотрели на, проносящиеся мимо, автобусы и приветливо махали руками.

Но это всё завтра, а пока за окнами мелькали унылые степные пейзажи.

В следующую командировку командиром поехал сам полковник Аркадий Атаманов — собственной персоной. Сергея он взял с собой заместителем командира отряда по тыловым вопросам.

Автопарком заведовал младший лейтенант Геннадий Чернов. Сам он вышел в офицеры из водителей. Был он уже не молод. По годам Гена должен был бы готовиться к пенсии. Милицейский век быстротечен. Но «на старости лет» угораздило его выбиться в начальство, как говорил он сам, пожимая плечами и виновато улыбаясь.

В бытность Гены водителем и, находясь в служебных командировках, Сергей неоднократно вместе с будущим офицером колесил на транспорте по дорогам и весям Чечни. У Сергея по отношению к Гене возникали ассоциации с различными видами «попадалова». Как ни странно, но дважды происходили невероятные случаи именно с ними двоими, где погибнуть было легче, чем остаться в живых. Но, тем не менее, Господь хранил их.

Первый случай произошёл в октябре — месяце. В один из дней на блок-посту появилась молодая девушка-чеченка и потребовала командира отряда, не меньше. С заместителями девушка отказалась разговаривать наотрез. У неё, мол, срочное и неотложное дело к командиру — лично. Подполковник Сидельников, на ходу засупониваясь, проворчал: «Ладно, схожу, чего там стряслось?»

— Товарищ командир, — затараторила чеченка, — вы знаете какой сегодня день?

— Седьмое октября, вроде с утра было, — ничего не понимая, пробурчал Сидельников.

— День учителя, товарищ командир, — продолжала девушка, — я завуч грозненской школы N 17, вы же наши шефы, — и представитель учительской братии протянула милиционеру бумагу, сложенную вдвое.

Сидельников развернул документ, который, действительно, являлся приказом Мобильного отряда МВД России в Чеченской Республике и свидетельствовал о том, что Липецкий ОМОН назначается шефами средней школы N 17 г. Грозный. Всё на месте: печать и витиеватая подпись командира мобильника.

— Поздравляю, и чего хотели то, толком говорите!

— Как чего, товарищ командир? У нас восемь учителей в штате, надо их поздравить лично от имени шефов и подарки презентовать! А как же? Праздник ведь профессиональный!

— Девушка, какие у нас подарки? Патроны что ли дарить?

— Зачем патроны? Тушёнки, сгущёночки подкиньте, они не обидятся!

— Понятно, — крякнул Сидельников.

Но деваться некуда — завуч была права. Праздник есть праздник.

— Где хоть находится школа ваша?

— Здесь недалеко за сопкой, — снова затараторила девушка, — я провожу.

Командир вытащил рацию и связался с дежурной частью: «Дежурный, подними Семёнова и Чернова. Пусть подготовят машину и возьмут по коробке тушёнки и сгущёнки. Только тушёнку пусть говяжью выберут. Я на блокпосту. Жду их через десять минут». И, обращаясь к девушке, продолжал: «Хватит столько?».

— Конечно, хватит, — обрадовалась чеченка, — за глаза!

Через десять минут Сидельников ставил задачу Сергею и Геннадию.

— Значит так! Проедете с завучем в школу и поздравите весь педагогический коллектив с Днём учителя, подарите от имени отряда подарки.

Сергей пропустил на заднее сидение автомобиля, довольную девушку, затем сел сам.

Белая «Ока» с дагестанскими номерами была взята напрокат у Ислама на месяц, а так как была эта «капсула смерти» мала, то все звали её нежно тапочком.

Тапочек затарахтел и двинулся в путь.

— Вот здесь направо, а потом прямо и налево по этой брусчатке, — командовала учительница.

Эти места омоновцам были совсем не знакомы. Дорога вела из Грозного между сопок в сторону северо-востока. Здесь бывать Сергею не приходилось и он, машинально, примечал ориентиры, чтобы найти обратный путь.

Доехав до места, Сергей поздравил с праздником, жмущихся к стенке, и, очень стесняющихся, восьмерых девушек. Пока Гена разгрузил коробки с консервами. Пока подарили их учителям.

— Спасибо Вам большое, — завуч каждому из омоновцев пожала руку, — назад дорогу найдёте? Только у нас тут не совсем спокойно, если увидите людей с оружием — не останавливайтесь. Только привстаньте на сиденьях и поклонитесь им, у нас так принято. До свиданья!

Ребята переглянулись. Люди с оружием?

Группа бородачей появилась сразу за поворотом. Они сидели кругом и переговаривались, ребята привстали на сиденьях и поклонились. Люди с оружием кивнули в ответ и лениво отвернулись. Гена нервно перекрестился. За сопкой Сергей снова увидел небольшой отряд, рассредоточенный вдоль дороги. Человек в папахе, перевязанной зелёной лентой, видимо старший, поднял руку, останавливая машину.

Спас ребят их внешний вид: оба в камуфляжах, с бородами, перебитый орлиный нос Гены и выгоревшие чёрные волосы Сергея притупили бдительность боевика. А когда машина притормозила, и люди в автомобиле привстали и вежливо поклонились, полевой командир, скользнув колючим взглядом, по дагестанским номерам и лицами ребят, махнул рукой, проезжай, мол, дальше, Гена потихоньку поддал газу и больше нигде не тормозил. Машина влетела на большой скорости в расположение отряда.

— Ну, Михалыч, удружил ты нам! Не чаяли, что живыми доедем! — Сергей снимал с плеча автомат.

— Доехали ведь, — невозмутимо сказал Сидельников.

Второй случай произошёл через год.

На близлежащей высоте сел на брюхо в грязь БТР из военной комендатуры.

Четверо усталых парней без сил опустились на землю. Офицер, вытирая пот со лба, присел с командиром липецкого отряда подполковником Овчинниковым. Через три минуты беседы командир вызвал к себе Сергея.

— Семёнов, заходи. Садись. Надо комендачам помочь. У них «бэтр» сел на сопке.

— Василич, понятно, что надо. Да только солнышко садится. Через полчаса стемнеет. Можно в живую мишень превратиться.

— Да, не боись, капитан, мы прикроем — если чего, — включился в разговор офицер из комендатуры, опять вытирая пот со лба и, виновато улыбаясь, — надо помочь. Если на ночь там застрянем, совсем худо будет.

— Я с собой Чернова возьму и «Титаника», — Сергей повернулся кругом.