— …с тех пор Герои больше не пытались проникнуть на станцию. Что здесь происходило, мы не знаем. Известно только, что приводная станция по-прежнему принимает наши челноки. Но только челноки. Производится посадка, створки шлюза закрывались — затем молчок. Ни ответа, ни привета.

Тут он в сердцах воскликнул.

— Если бы не Черный гарцук, мы, может, и оставили бы станцию в покое, но этот, пришедший со звезд, ненасытен. Он постоянно требует живую плоть. Приходится время от времени посылать сюда очередные партии…

— Ловите тех, кто бежит за реку?

— И этих тоже. И всяких других, нарушивших устав. Заражаем их мучной лихорадкой и отсылаем в сторону централа. Плоть, пораженная этим вирусом, ни на что не годна.

— Выходит, и от меня решили избавиться с помощью этой заразы.

— Нет, учитель. В первый раз ты сам ее где-то подцепил. У нас только и забот, чтобы по шахтным поселкам рыскать! Насчет ядерной бомабрдировки — это гарцук Такнаала перестарался. Решил единым махом задавить мракобесие, чтобы наверху ничего не узнали. Доигрался, подлец! Отправили в пасть Черному гарцуку. Понимаешь, Роото, до тех пор, пока на Хорде не появился удивительный горец, ситуация представлялась нам безвыходной. Ты, учитель, способен совершать чудеса, а это как раз то, в чем мы остро нуждаемся. Без чудес нам гибель. Роото, нам просто необходимо любой ценой вырваться за пределы вспомогательного шлюза и добраться до запоров, открывающих двери в центральные помещения станции. Единственное наше спасение заключается в том, чтобы попытаться прорваться в главную машинную оболочку либо к центральному пульту. Таков примерный план действий.

— Это, Огуст, авантюра, а не план. О каких-таких чудесах ты ведешь речь? У тебя есть коды запорных устройств? Есть подробный план станции? Тебе известно, что такое Черный гарцук, какими возможностями он располагает? А ведь это самое главное. Без этой информации никакое чудо нам не поможет. Ты считаешь, что я и есть тот дополнительный компонент, который позволит поселянам одержать победу. Ах, Огуст, Огуст…

— У нас есть подробный план станции, все остальные действия мы будем решать исключительно в контакте с твоим покровителем.

— Ах, вот оно что! Храни тебя ковчег! Сколько можно повторять, нет у меня никакого покровителя. Я живу по собственному разумению, верю в ковчег, мысленно взываю к нему в трудную минуту.

— Вот и обратись к нему. Дело идет о твоей собственной жизни.

— Это понятно. Это мы уже слышали. Ценой собственной жизни… Грудью на амбразуры… Я отдаю должное твоей готовности к самопожертвованию, Огуст. Я горд, что столько поселян уверовали в то, что мне дорого, но твой путь — это не решение. Ты упрям, Огуст, как бывают упрямы сопливые подростки или тупые язычники. Ты все еще находишься в плену догм, сотворенных рукотворным ковчегом. Веришь, что любую трудность можно разрешить с помощью силы, в крайнем случае посредством логически неопровержимого расчета. Теперь Ин-ту и Ин-се решили сюда чудо подверстать. Конечно, познание причин и умение выводить из них следствия — это великая сила, но помимо строгих дефиниций есть иной мир. Царство невечернее, обитель невероятного. Там властвует сила слова, самая могучая сила, но это не значит, что оно подвластно расчету и его отдельной строкой можно внести в баланс сил.

— Учитель, слово слову рознь. Бывают очень веские слова, очень волнующие сны, они убеждают сильнее ядерных взрывов. Особенно, когда исходят от удивительного поселянина, который запросто посещает странное существо, невеликое снаружи и огромное внутри.

Я, не скрывая удивления, глянул на Огуста.

— О чем ты?

— Мы просмотрели всю документацию прежних эпох, облазили все архивы и выяснили, что подобные конструкции назывались койсами, они входили в состав звездного флота, принадлежавшего противникам повелителей. Судя по описаниям и боевым характеристикам такая машина вполне способна противостоять «Несущему груз».

— Послушай, мил человек, почему ты решил, что я действую по наущению какого-то койса. Пойми, я действую исключительно по собственному разумению и согласно воле нерукотворного творца.

— Но картины, извлеченные из сознания Иуды, ясно свидетельствуют, что ты связан с чем-то, подобным койсу!

— Вы против воли лишили поселянина памяти, и на добытых преступным путем доказательствах, решили выстроить стратегическую линию? Это жестоко, Огуст, это злодейство, даже по законам горцев. Хуже всего, что все ваши усилия впустую. Полагаться на видения все равно, что строить дом на песке. Сон не более чем символ, указующий перст, а не чертеж того, что должно исполниться. Также и свет невечерний. Он всего лишь виден, он — маяк, и твою работу за тебя не исполнит. Разве что ослепит грешника и воссияет над достойным. С другой стороны, если даже такое существо как койс существует, он ничем не сможет помочь нам. Вдумайся, как я могу достучаться до этого необыкновенного существа? В каком диапазоне? С помощью радиоволн? В этом бурлящем хаосе радиации?

Огуст не ответил. Лицо его окаменело.

— Ты будешь наказан, Роото.

— Кем? Старцами? Здесь? В преисподней?..

— Даже здесь с тебя не спускают глаз.

— Кто, старцы?

— Нет, я! — он почти выкрикнул. — Третий столп. Они все, — он махнул рукой в сторону стоявших неподалеку губошлепов, — мои поселяне. Старцы Ин — советники, но окончательное решение принимаю только я.

В ответ на его взмах все, кто находился, на складе, тут же построились и издали дружный вопль. Кроме меня. Огуст еще раз махнул им рукой — убирайтесь, мол, — и все они — апостолы, инженеры, капитаны и бывший страж, — повернулись и строем направились в главный отсек. Третий столп с интересом глянул в мою сторону.

— Видишь, учитель, никто в моем присутствии не может удержаться от радости, а ты даже не встал. Значит, ты — чужак, только плоть твоя выдает в тебе поселянина. Мы уже сталкивались с чем-то подобным, но те посланцы были всего лишь биокуклы, бездумные соглядатаи. Ты же сумел увлечь своими сказками сотни и тысячи хордов. Это свидетельствует в твою пользу. В твоих словах много верного, но ты должен понять и нас. Мы не можем больше жить под страхом возвращения архонтов. Положение критическое. Оборона Хорда съедает все наши ресурсы, а этот выживший из ума фламатер постоянно грозит нам страшными карами, если мы не скормим ему очередную порцию плоти. Мы стоим на страже, но сколько можно стоять с хищным оскалом на лицах в ожидании грозы, идущей со звезд. Если ты в самом деле желаешь добра Хорду, помоги нам разрушить это гнездо Черного гарцука. Он непредсказуем.

— Не знаю, чем я могу быть полезен, — ответил я. — Но в любом случае я отдаю должное твоей храбрости и готовности к самопожертвованию.

Огуст почесал грудь возле сердца.

— Где же мое место, как не в рядах славных Героев, давших слово уничтожить врага в его логове. Мои предки были из рода воинов-хранителей, я так запрограммирован. А насчет тебя… — он прищурился. — У тебя есть время обмыслить мое предложение.

— О чем тут размышлять. Я буду взывать к ковчегу! За ним спасение!..

К тому моменту, когда наш челнок окончательно замер в недрах металлической горы, Огуст разбил губошлепов на десятки, назначил в них старших, те в свою очередь поделили подчиненных на тройки. Первую вылазку решили совершить после того, как чуждая хордам сила проявит себя.

Она не заставила себя ждать. Как только наш челнок прочно встал на посадочные салазки и щелкнули причальные замки, в отсеке раздался громовой голос.

— Сырье, как долго я ждал! Вы нарушили приказ, за это вас ждет наказание болью. Теперь немедленно построиться и следовать за проводником.

Огуст приказал двум матросам, Хваату и мне — по-видимому, чтобы я не особенно долго вдавался в раздумья, — быть готовыми встретить посланца фламатера, проследовать за ним, обезвредить и постараться вскрыть двери, ведущие во внутренние помещения станции. Другие группы должны быть готовы по первому сигналу броситься на помощь.